Буду твоей Верой (СИ) - П. Белинская Ана

Принцесса? Не-а. Снеговик. Особенный Снеговик…

39

Вера. Пятница, 4 декабря

— О- Ч-У-М-Е-Т-Ь!!! — восторгается Кира. — Ну-ка, крутанись еще разок, — просит подруга.

Тяжело вздохнув, делаю оборот вокруг своей оси, придерживая подол длинного платья. Насыщенно-синий атлас неприятно холодит кожу, и я покрываюсь мурашками. А может и не от холода вовсе…

— Вера, сделай лицо попроще. У тебя такой обреченный вид, будто ты собираешься не на бал, а на казнь, — фыркает Федотова, порхая кисточкой с нежной пудрой по своему лицу.

Что поделать, если так оно и есть?

У меня совершенно нет никакого желания куда-то идти. Больше всего на свете я хочу забиться под теплое одеяло и поскулить. У Егора сегодня вечером игра, которую я с огромным удовольствием бы посмотрела в прямом эфире, закидываясь валерианкой и запивая настойкой пустырника.

Не разделяя восторга Киры, бросаю на себя взгляд в гримерное трюмо и растягиваю губы указательными пальцами.

— Так? — поворачиваюсь к подруге.

— Ой, нет. Оставь, как было. Так ты похожа на Джокера в женском обличии.

Подруга задирает подол своего пышного платья и подтягивает капроновые чулки.

— Ненавижу, — раздражается Федотова, а я ей завидую, потому что у самой голые ноги.

Под это платье не предусмотрено, кажется, вообще ничего, но нижнее белье я все-таки смогла выторговать у Дианы. Но все равно чувствую себя раздетой и уязвимой. Вновь мои плечи открыты, и я обнимаю их руками.

— Брысь, — ко мне подлетает Диана и невесомо шлепает по рукам. — Помнёшь! Давай, Королева бала, расправь свои потрясающие плечи и подними подбородок. Вот так! — Диана с показной раскованностью демонстрирует, как нужно нести себя людям.

— Да какая там, королева? — печально вздыхаю. — Если только Королева драмы.

— Отставить нытье! — наигранно ругается мама Федотовой. — Девочки, вы едете на бал! Молодые, красивые, умные! — мечтательно закатывает глаза Диана. — Да я вам сейчас так завидую! Перед вами открыты миллионы дверей и возможностей, а вы нос вешаете. Э-э-эх.

А я не хочу ни на какой бал. Я хочу гулять с парнем по Лужникам и пить горячее какао, хочу гонять шары по дорожкам и разглядывать новогодние витрины, но только рядом с ним, с парнем, от которого замирает дыхание и краснеют щеки.

— Вера! — вскрикивает Кира. — Наша карета подъехала!

Ох, что-то я нервничаю: ладошки потеют, но, если я оботру их сейчас о себя, точно оставлю влажные пятна на небесном атласе, поэтому просто сжимаю в крепкие кулачки. Сердечко подпрыгивает, а стопы холодеют.

В последний раз смотрю в зеркало и вновь вижу не себя: в нем не босячка Верка Илюхина, а привлекательная девушка с печальным взглядом. Синий атлас оттеняет цвет моих глаз и очень идет светлой коже. Волнистые пряди волос аккуратным каскадом обрамляют лицо и рассыпаются по плечам. Тоненькая, еле заметная цепочка отражает искусственный свет и мерцает серебром. В руках Дианы я вновь становлюсь той самой Золушкой из сказки, только на балу Принца не будет. Он не ждет меня там…

— Девочки, оторвитесь так, чтобы потом можно было вспоминать и краснеть! — смеется Диана. — Даешь каждой Принцессе по Принцу! — звучит, как лозунг этого вечера и мы, хихикая с Кирой, выходим на улицу к ожидающему нас такси.

— Вот это да-а-а, — округляются глаза Федотовой, когда мы подходим к широким дверям Актового зала. Я бы и сама так сделала, но мне не позволяют линзы. Нам приветственно отвешивает поклон лакей в золотистой ливреи, и я узнаю в нем парня- старшекурсника с нашего направления. Он игриво подмигивает и распахивает перед нами тяжелые двери, приглашая войти.

— Вау-у! И ты хотела не пойти и лишить меня такого праздника? — поворачивается ко мне Кира и гневно хмурит брови.

Тонкий укол в место моей совести заставляет виновато состроить жалостливую физиономию и пожать плечами. Ведь на самом деле в Зале торжествует новогодняя феерия. Мы попадаем точно в рождественскую сказку, окунаясь в мир волшебства и приключений. Вечер продуман до мельчайших деталей: огромные окна украшены роскошными хвойными гирляндами и необычными новогодними венками. Яркие микроскопические сияющие огоньки на тонких нитях мерцают в полумраке огромного зала и привлекают внимание снующих студентов. Огромная, под самый потолок новогодняя ель переливается всеми цветами радуги, отражаясь в искрящихся глазах Киры. Здесь настолько атмосферно, что замирает дыхание: всё пестрит и сияет разноцветными светодиодными огнями. С потолка свисают масштабные подвесные снежинки, веселящиеся от вентиляции в безумном танце. На сцене несколько пар танцоров отжигают фокстрот, а ди-джей подбадривает удачными битами и ритмами.

У новогодней фотозоны столпился народ, кривляющийся на фоне яркого фейерверка, и Кира меня тянет туда же.

— Нам обязательно нужно сфоткаться, — Федотова хватается за руку и ловко маневрирует вместе со мной между разодетой молодежью.

Мы ждем своей очереди, пока девчонки толпой, придерживая подолы платьев, подпрыгивают и весело смеются. Я тоже улыбаюсь.

— Давай так же замутим? — поворачивается ко мне Кира и ждет с надеждой моего ответа.

— Спятила? Как я в таком платье буду прыгать?

— Ну и скучная ты, Илюхина. Тогда ты стой, а я прыгну. Эй, Лёвушкин, — зовет она парня из третьей группы, проходящего мимо. — Сфотографируй нас!

Пашка долго в нас всматривается, будто пытается вспомнить, но услужливо соглашается и фотографирует. Когда мы смотрим на получившуюся фотографию, Кира начинает хохотать так, что сгибается пополам, потому что на снимке она выглядит подвыпившей звездой новогоднего корпоратива, а я — бабулькой-плакальщицей на похоронах. Вот такое выражение у меня на лице.

Я не собираюсь портить вечер подруге, но и разделить с ней фонтанирующую радость не могу. Ни это платье, ни любимая песня, летящая из колонок аудиосистемы, ни улыбающиеся студенты, которые надели на себя всё лучшее сразу — не могут унять раздирающего ощущения зияющей пустоты и сердечной тоски.

Когда мы проходим мимо длинного декорированного стола, среди ароматов имбирных пряников, душистых штолленов и паннетоне, мой нос выделяет лишь запах сочного цитруса, и я вновь погружаюсь в уныние.

Актовый зал набит студентами так, что невозможно протолкнуться. Кажется, сегодня здесь все, а не только студенты Экономического факультета. Девчонки веселятся и танцуют на произвольном танцполе в центре зала, а парни кучкуются по периметру, рассматривая девчат и потягивая безалкогольный клюквенный пунш, который считается традиционным напитком на Дне Рождения Института.

Федотова старательно выплясывает смешные этюды, задрав пышную юбку и периодически манит к себе. Ну а я… Я хочу сейчас сидеть на трибуне с растрепанным хвостом, без стягивающего кожу макияжа, в своих некогда ненавистных очках и болеть за парня в сине-красной форме, по которому невыносимо скучаю.

Грохочущая музыка резко стихает, потому что на сцене появляется Декан Института экономики. Ольга Анатольевна торжественно произносит заготовленную речь, поздравляет всех нас с праздником и желает успешной сдачи предстоящей сессии, а после передает слово нашему местному ведущему.

Студенты оживляются и толпой подбираются к сцене.

— Дорогие студенты нашего любимого Экономического факультета! — кричит в микрофон ведущий. — Приглашаю всех поближе подойти к сцене, потому что начинается самая масштабная, самая ожидаемая и торжественная часть этого вечера — провозглашение Кор-р-р-роля и Кор-р-ролевы года! — зал взрывается аплодисментами и возбужденными криками. — Вы готовы?

— Да! — беснуется молодежь.

— Не слышу! — подносит ладонь к уху. — Вы готовы?

— Даа-а-а-а-а!!!

— Тогда-а-аа…начина-а-а-аем! Музыку! — кивает в сторону ди-джея. В зале гремят торжественные фанфары, а на сцену откуда-то сверху опускается огромный баннер -«Король и Королева Экономического Факультета».