Запрети тебя любить - Кира Сорока
– Да. Договорились.
Мы одновременно отпускаем друг друга, и я сразу ухожу.
Пускай запретит мне себя любить...
Пускай снежинка сделает хоть что-нибудь, чтобы прекратить эту агонию! Мою агонию!!
Может, будет и к лучшему, если её мама бросит Аверина... Соберёт манатки, заберёт Варю – и, как говорится, скатертью дорожка.
Со злостью пинаю гравий, шагая к калитке. Прочь из этого дома, мне нужно выдохнуть!
Злюсь я, конечно, на себя, но от этого не легче.
Решаю пораньше отправиться в больницу к матери. Что-нибудь куплю по дороге, там и позавтракаю.
Последнее время я провожу с мамой около шести часов в день. Даже с контрольными и экзаменами пришлось помудрить, договариваясь с учителями, потому что я как можно больше должен быть там, возле её постели. А ещё мне это помогало совсем не думать о снежинке. Моё внимание было направлено только на маму, и я не позволял себе отвлекаться.
Не могу сказать, что сейчас она полностью пришла в себя. Временами мне казалось, что она совсем тронулась умом, потому что всё время говорила только про Аверина. Твердила о том, что родит ребёнка и заставит его вернуться к ней. И типа мы заживём дружно и счастливо. А его нынешняя невеста и её дочь должны будут уйти.
Я не мог сказать матери ни слова против. Просто молчал и кивал в знак согласия, в страхе причинить ей ещё больше боли. Потом она вроде бы стала меньше говорить и про Аверина, и про его новую семью. Однако мама пока не знает, что я живу с Денисом под одной крышей, иначе проблем с ней стало бы ещё больше.
Как выбраться из этого тупика, я пока не понимаю...
– Остап! – окликает врач, когда я прохожу мимо приёмного покоя.
Глеб догоняет меня, и мы пожимаем друг другу руки.
– У меня хорошие новости, – начинает он без лишних предисловий. – Сегодня твоя мама намного стабильнее. Возможно, я всё-таки переведу её в палату для рожениц. Думаю, что ей пойдёт на пользу общение с другими женщинами. Ты хоть и проводишь с ней уйму времени, но всё же она большей частью одна.
О том, чтобы забрать её домой, можно даже не думать. Она там точно сломается и возьмётся за старое. Моей маме нужно родить, и тогда, возможно, она сможет переключиться на ребёнка. По крайней мере, мне хочется в это верить.
– Я рад это слышать, – отвечаю Глебу после недолгих раздумий.
– Подожди! Рано пока радоваться, понаблюдаем за ней ещё хотя бы пару дней… И вот ещё что. Сегодня она просила свой телефон. Сказала, что должна позвонить подруге. Я дал ей его на пять минут, потому что нужно начинать доверять ей.
– Кому она звонила? – я напрягаюсь.
Кому, чёрт возьми?
Последнее время я чувствую себя так, словно сижу на спящем вулкане, который вот-вот проснётся.
– Сказала – подруге. Номер телефона из исходящих удалила, – отвечает Глеб. – Лишним не будет, если ты аккуратно расспросишь её об этом. Сможешь?
Я его понимаю. Врач вроде как вообще хотел упрятать маму в психушку. Или чуть ли не к кровати привязать, что, в общем-то, почти одно и то же. А потом немного смягчился.
– Хорошо, всё сделаю... Спасибо, – вновь пожимаю ему руку и прощаюсь.
Поднимаюсь на второй этаж, захожу в её палату. Сегодня мама встречает меня вопросительным взглядом и вместо приветствия начинает с претензии:
– Почему Света больше не приходит ко мне?
Ну всё, началось.
– А она так уж тебе нужна? – я сажусь на стул рядом с кроватью и беру мамины руки в свои ладони. – Я же каждый день у тебя, мам, – говорю с улыбкой.
– Конечно, мне приятно, что ты торчишь здесь со мной, – она тоже улыбается. – Но всё же у тебя каникулы. Ты должен проводить время с друзьями, а не в больнице рядом с беременной матерью. А до Светы я даже не могу дозвониться, вот и переживаю. Не случилось ли чего?
Так вот, кто эта загадочная подруга!
Что ж… мне становится немного легче, ведь в моих мыслях существует лишь один человек, которому она может позвонить. Любовь всей её жизни и мой ночной кошмар – Аверин.
– Да она в полном порядке, твоя Света, – цежу сквозь зубы, не сдержавшись.
Мама сразу напрягается. Подавшись ко мне всем телом, впивается в мои руки холодными пальцами.
Не знаю, можно ли говорить ей всё это, но меня вдруг прорывает:
– Это ведь она таблетки тебе подкидывала, да?! Да по ней тюрьма плачет!
Если мама спрашивает про Свету, значит, решила вновь отравиться! Я просто не вижу других поводов для встречи с ней!
Удивительно, но мама вдруг прыскает от смеха. Я смотрю на неё шокированно.
– Что здесь смешного?!
Её смех, кстати, совсем не похож на смех сумасшедшей. А вот я точно скоро умом тронусь...
– Да при чём здесь Света, Остап? – мамин смех обрывается. Видимо, она всё-таки вспомнила, что ничего весёлого здесь нет. – Светка убила бы меня, если бы знала про таблетки. Это не она, – её голос вдруг хрипнет, и она вновь опускается на подушку. Прячет взгляд под ресницами. – Это не она.
Вот теперь у меня точно крыша может поехать.
Глава 21
Варя
После того, как Остап ушёл, я ещё долго сидела на той скамейке среди деревьев. Странно, что раньше я даже не замечала её, да и вообще никогда не была в той части двора. Пожалуй, буду возвращаться туда время от времени, потому что почувствовала там некоторое спокойствие. Словно мир встал на паузу, а у меня появилось время подумать.
И надумала я следующее:
Во-первых, я всё ещё влюблена в Остапа, какие бы отношения между нами теперь ни были.
Во-вторых, возможно, мы с мамой действительно уедем, когда она узнает правду от Аверина.
Ну а в-третьих, мама Остапа никогда не одобрит его отношения со мной.
Всё это я поняла очень чётко! А ещё поняла, что теперь мне плевать на завтрашний день, и я хочу жить лишь сегодняшним.
У меня даже план появился довольно смелый. Я захотела прожить и прочувствовать именно вместе с Остапом всё, что нам сейчас доступно. Что когда-нибудь потом придёт в мою жизнь с другими парнями.Наверняка пожалею, если уеду из этого
