Ничего личного (СИ) - Гордиенко Екатерина Сергеевна

— Вы позволите?

До конца вечера больше ни один мужчина не получил шанса прикоснуться к мисс Эванс. Все медленные танцы были заняты Гловером, а во время быстрых он отводил ее к стене, крепко прижимал к себе и, положив подбородок ей на макушку, беззвучно скалил зубы на потенциальных соперников. Никто не заблуждался насчет улыбки Индейца и, дорожа скальпом, уже не пытался увести его девушку. Наконец, она сама не выдержала:

— Дай мне уже потанцевать еще с кем-нибудь, чудовище!

Мужские руки только плотнее сжали ее талию:

— Чудовище с сокровищем, — донесся сверху тихий голос, который однако расслышал стоявший рядом Равик.

Он так же, как Гловер, весь вечер не выпускал из объятий смущенную и счастливую Эбби.

— Кэти, — подруга улыбалась во все тридцать два зуба, — готовься, сейчас будет наш подарок.

Густав махнул кому-то рукой, и в зале мгновенно погас свет. Удивиться никто не успел, потому что сначала в кромешной темноте зазвучала тихая мелодия, а вслед за ней по полу, потолку и стенам неторопливо поплыли голубые и белые звезды.

Дыхание замерло в груди от страха спугнуть эту красоту. Удивительно, как мало нужно, чтобы снова почувствовать себя счастливой: просто войти по колено в этот невесомый свет и замереть, совершенно позабыв, что завтра нужно сдавать срочный материал и мчаться на очередное интервью. Зато очень хорошо помнилось, что на каникулы ничего не задали, и скоро они все поедут к бабушке в Солсбери — и папа и мама и Рафка.

Большие теплые руки развернули ее на сто восемьдесят градусов, и перед Кэти возникло лицо мужчины. По нему тоже плыли звезды, а в глазах сияли брызги Млечного пути. Она хотела сказать, что совсем не знает его, и все же любит, но звезды приблизились вплотную, и что-то крепко-накрепко запечатало ее рот.

Это был поцелуй. Свет зажегся так же внезапно, и улыбающиеся Кэти с Александром смотрели на замершие среди толпы парочки, которые, как и они, были не в силах разомкнуть объятия.

— Идем домой? — Тихо спросили сверху.

Не успев отдышаться, она молча кивнула головой.

_______

(46)Angie — знаменитая рок-баллада группы TheRollingStones

(47) Сити-холл — резиденция Администрации Большого Лондона

Глава 24

Пора было навестить Эдди. Он уже пару раз туманно намекал, что дело с «Моби Диком» продвигается, но делиться информацией по телефону отказывался наотрез. Будет очень плохо, если парень в одиночку захочет поиграть в Сиднея Рейли (48) и запорет наблюдение.

Кэти окинула критическим взглядом шкаф-бар и выдернула наугад одну из бутылок, до горлышка наполненных янтарной жидкостью. Нокэндо (49). Ну, конечно, Гловер фуфла не держил. Хотя он же утверждал, что плохого виски в принципе не бывает. Просто одни сорта лучше других. И Эдриан Броуди, сам того не ведая, был с ним полностью солидарен.

Итак, план был прост: оставить в спальне ноутбук, взять виски, сменить туфли на кроссовки и сбежать, пока не вернулся Индеец. Но из холла послышалось гудение лифта и тихий звонок, оповещавший об открытии дверей. Стало понятно, что сбежать незаметно сегодня не получится.

Даже из гостиной звук его шагов казался резким и злым. При виде Кэти, сусликом замершей перед баром, лицо Александра смягчилось. Он бросил в кресло пиджак, потянул вниз узел галстука и с маху опустился на диван.

— Налей мне чего-нибудь, девочка.

— Чего-нибудь белого или чего-нибудь желтого?

Можно было бы и не спрашивать. Для плохих вечеров существовал только один напиток — каталонский Торрес (50). Протянутый стакан ухватили вместе с рукой и в ту же секунду Кэти сидела на диване, крепко прижатая к белой мужской рубашке. Оставалось только опустить голову Индейцу на плечо и ждать, когда он заговорит.

— Как прошел день?

Его голос звучал так устало, что девушке даже стало немного стыдно за то, что она собиралась оставить его одного на весь вечер.

— Неплохо. А у тебя?

— Паршиво. — Гловер совсем недавно перестал корчить перед ней неутомимого супермена. — Вдрызг разругался с Густавом.

Кэти тихо вздохнула под тяжелой рукой Индейца. Пожалуй, Равик был единственным настоящим другом Гловера. Если они поссорятся всерьез, ее мужчине не останется ничего иного, как дружить с барменом и психотерапевтом. Так себе перспективка, если честно.

Она украдкой взглянула на часы. Выяснять причину ссоры, а так же кто в ней прав, а кто виноват, было некогда. Да и незачем. Кроме того, бутылка Торреса была великовата для одного человека. Стараясь производить как можно меньше телодвижений, она вытянула свой телефон из заднего кармана джинсов и выбрала быстрый набор номера Гловера.

Когда из его пиджака раздалось треньканье звонка, Александр даже не пошевелился.

— Я возьму.

Не дожидаясь согласия, Кэти спрыгнула с дивана, подошла к креслу и сунула руку в карман. Свой телефон она продолжала держать за спиной. Сделав вид, что колеблется, она застыла посреди комнаты.

— Это Густав. Мне ответить?

— К черту его. — Гловер продолжал смотреть перед собой остановившимся взглядом.

Надо же, еще ни разу не моргнул, отметила она про себя и сбросила звонок.

— Впрочем, можешь передать ему, что он идиот… — голос Индейца был таким же безжизненным, как его взгляд, — … тупица и кретин.

Ага, понятно, опять ругались из-за какой-нибудь статьи. Кэти уже заметила, в последнее время главред стал не в меру дерзким и отважным. Не иначе, как Эбби обеспечила ему прилив тестостерона в организме. А близкое знакомство с Тобиасом Клейтоном указало, в какую сторону направить избыток дурной силы. Особенно бесился Равик, когда осторожную позицию юридического департамента поддерживал сам Гловер.

— О’кей, так и передам, — легко согласилась она, на этот раз набирая на телефоне Индейца номер Густава. — Мистер Равик, наш общий босс просил передать вам, что вы идиот… но все равно остаетесь его самым близким другом.

Раздавшийся в трубке ответ был больше похож на хриплое от злости карканье:

— Таких друзей… за одно место и в музей. Скажи этому сукиному сыну, что он мне не друг, а трусливая куриная жопа.

Кэти вздохнула и плотно прижала трубку к груди:

— Говорит, что понимает твою позицию, хоть и не может с ней согласиться.

Взгляд Гловера слегка прояснился:

— Скажи ему, что может свое понимание свернуть в трубочку и засунуть в одно место. Вместе с согласием.

А, была не была.

— Мистер Равик, босс сожалеет о своей несдержанности.

Теперь Индеец наблюдал за Кэти с неподдельным интересом, хотя она приложила все усилия, что бы из трубки до него не донеслось ни звука.

— Иногда лучше жевать, чем говорить. Особенно на собрании редакторов. Тогда и жалеть не придется. — Похоже, Равик тоже начал терять боевой задор.

Дальше Кэти уже не пряталась. Ее слова должны были услышать оба мужчины.

— Александр, Густав считает, что сегодня на собрании ты упустил блестящую возможность промолчать.

— Что такое, — возмутилась трубка, — я не так сказал.

— Ничего страшного, — с апломбом заявила Кэти в ответ. — Я всего лишь перевожу ваши вербальные эмоциональные выбросы на цивилизованный язык.

Некоторое время оба мужчины пытались осмыслить услышанное. Затем Гловер встал и решительно отобрал у нее свой телефон.

— Слушай, друг, кажется, нам нужно выпить. — Судя по тому, как просветлело его лицо, Равик на этот раз возражать не стал.

Привстав на цыпочки, Кэти приблизила ухо к трубке.

— Только сегодня давай без баб! — Донеслось до нее.

Гловер посмотрел с сомнением, но девушка уверенно закивала. Не дожидаясь, пока он закончит разговор, она быстро поцеловала колючую щеку, подхватила сумку и поспешила к лифту.

— Буду поздно, — помахала она в щель между закрывающимися дверьми лифта. — Обещаю вести себя плохо и не скучать.

На уютной улочке в паре кварталов от Кенсингтонского сада царили тишина и покой. Листва высоких лип заглушала шум автострады, из-за закрытых окон домов не доносилось ни звука, собачники и их питомцы совершали привычный вечерний ритуал в полном молчании.