Вера Ветковская - Любовь под облаками
Вацлав перехватил ее уже у двери, развернул к себе.
— Да, я не мог бы жениться на тебе, — яростно выдохнул он. — Но я люблю тебя, идиотка.
— Сам идиот, — пыталась вырваться из его рук Галя.
— И ты меня любишь, вот в чем дело. И не пытайся уйти, ты все равно меня любишь!
— Я — люблю?! — Галя расхохоталась ему в лицо.
— Любишь. Замолчи. А то я стукну тебя!
— Валяй. Я тебя не люблю. Это был порыв плоти, не больше.
— Не больше? — сузил глаза Вацлав.
— Не больше, — подтвердила Галя. — Отпусти меня, кретин.
— Убирайся. — Вацлав распахнул дверь настежь. — И не смей ко мне приходить!
— Можешь быть уверен, не приду, — на ходу бросила Галя.
Чтобы осознать, что ты кому-то изменила или кого-то предала, требуется какое-то время.
Но все произошло так быстро и неожиданно, что Галя и не помышляла о вине. Зато ярость, охватившая ее после того, как Вацлав заявил, что не женился бы на ней, была настолько сильна, что совершенно отрезвила и высветила в уме все возможные последствия ее поступка. Таких оскорбительных слов ей еще не доводилось слышать.
Эта же ярость пробудила в ней хитрость — она хладнокровно обдумала предстоящую встречу с мужем, который сейчас наверняка не находит себе места от беспокойства. Галя сделала то, что сделала бы на ее месте любая искушенная в обмане женщина.
Она позвонила из автомата Вере.
— Мой муж не разыскивал меня? — спросила она, даже не поздоровавшись.
— Это ты, Галя? Почему он должен искать тебя у меня?
— Я не ночевала дома.
Пауза.
— Чего ты от меня хочешь? — снова подала голос Вера.
— Олег не станет перепроверять, но на всякий случай знай, что я ночевала у тебя...
— Хорошо, — сухо пообещала Вера. — Хотя мне это неприятно.
Галя повесила трубку.
Ей было безразлично, что думает о ней Вера. Она и не собиралась ей ничего объяснять. Впрочем, Вера не станет ничего спрашивать! Да и есть о чем говорить! Нечаянно споткнулась, упала, встала, отряхнулась, пошла дальше. Очень нужен ей этот самоуверенный псих. Она и думать о нем не станет. Она вычеркнула этот позор из своей памяти. Ничего не было. Это не измена. Измена такой не бывает. Измена — это страдание, смятение, боль, а она чувствует себя превосходно! У нее любящий муж, которому и в самом деле пора родить ребенка, он так этого хочет, да и зачем тянуть, она уже и правда не девочка!
— Что случилось? — этим вопросом встретил ее Олег.
Галя чмокнула его в щеку:
— Прости, родной, зашла к Вере на часок, а меня вдруг сморил сон... думала, она догадается тебе позвонить, а она утром сказала, что не звонила...
— Почему же ты сама утром не позвонила?
— Думала — зачем тебя будить?
— Как я мог заснуть...
Галя обнимала Олега, действительно родного и любимого человека. Ей ужасно хотелось спать, лечь рядом с ним. Но Олег уже собирался в рейс. Это после бессонной ночи! Галя нежно поцеловала его на прощанье... Подошла к кровати, стала раздеваться и только сейчас заметила, что не хватает пуговицы возле талии, должно быть, оторвалась, когда тот верзила схватил ее в роще... Ну все, все, проехали...
Галя уснула.
И сразу, как только прикрыла веки, увидела Вацлава...
Ей снилось, будто они сидят в какой-то огромной комнате, заставленной коробками, ящиками с уложенными в них вещами, сумками, пакетами... Сидят неподвижно, а пол под ними ходит ходуном, как палуба корабля, попавшего в шторм. И вдруг неожиданно в комнате появляются люди в одежде цвета хаки, хватают их с Вацлавом, растаскивают в разные стороны... Они кричат... Тянутся друг к другу... Вацлава поволокли к выходу. И вдруг оказывается, что все происходит не в комнате, а в салоне самолета. Она видит, как люди, навалившись на Вацлава, толкают его к открытой настежь двери. Бешеным потоком воздуха Галю отбросило... Подняв голову, она увидела, что Вацлава уже нет в салоне...
Галя проснулась от порыва ветра, распахнувшего окно, кинулась закрывать его — и тут ей стало ясно как день, что она сходит с ума по этому человеку...
Дрожащими руками Галя включила плиту, сварила кофе.
Но не смогла сделать даже глотка.
Ее буквально подкосили воспоминания о Вацлаве, о только что увиденном страшном сне, из которого он поняла, что он уже врос в каждую ее клетку, пронзил ее навылет; куда бы она ни пошла, ни улетела, к кому бы ни кинулась — ее будет преследовать невыносимая тоска по нему.
Галя бросилась на кровать и забилась в истерике, мотая головой из стороны в сторону: не хочу, не хочу, нельзя! Но горло перехватил аркан, другой конец которого был намотан на руку Вацлава, на его тонкое запястье — ее тянуло в его логово!
— Нет! — вслух произнесла Галя. — Нет. Ни за что. Нельзя так себя унижать! Нет! После того, что он наговорил мне! Никогда!
Сказав «никогда», она содрогнулась: не знала, как дотянуть до вечера, не видя его, что уж говорить про «никогда».
— Боже мой! — снова заговорила она сама с собой. — Я как побитая собачонка хочу ползти к своему хозяину... Господи, удержи меня! Господи, пусть меня парализует! Господи, что мне сделать? Привязать себя к кровати, ударить в сердце ножом? Где спрятаться от него?
Галя лежала и смотрела в потолок, по которому полз квадрат света... Он переместился к стене, пополз по ней, исчез... Наступили сумерки.
«Должно быть, страшная я сейчас, — думала Галя. — Хорошо, что уже стемнело. День прошел. Стемнело, и я никуда не пойду, потому что это опасно, смертельно опасно. Надо пережить день, два, три... Может, все пройдет. У меня есть Олег».
Она поднялась, подошла к окну.
В сумеречном небе уже зажглись первые звезды — синие, фиолетовые, граненые, в оперении изливающегося из них света. Если б ее каким-то чудом занесло на одну из них — как бы она тосковала по Вацлаву! Она бы не вспомнила саму Землю, мать, сестру! Только его. Их разделяло бы безвоздушное пространство, вечная ночь...
Взгляд Гали опустился на кроны деревьев во дворе, на фонарь, отбрасывающий сноп света, и ее как будто с головы до ног окатили кипятком.
Вацлав стоял под фонарем и переводил взгляд с окна на окно.
Остатки разума покинули ее.
Вместо того чтобы отступить в комнату и спрятаться, Галя рванула на себя раму.
Вацлав моментально повернул голову на этот звук и, увидев ее в окне, ни секунды не мешкая, направился к ее подъезду.
— Что он делает? — вслух произнесла Галя. — А если бы Олег был дома! — Ноги уже несли ее к двери.
Вацлав положил палец на кнопку звонка и не снял его, когда Галя открыла дверь.
Другую руку он протянул к, ней, разжал ладонь. Из-за слез, застилавших глаза, Галя не могла разглядеть, что там у него на ладони.
