Ольга Матвеева - Случайные связи
Вспомнила слова ведьмы из поезда: «там, где ты его встретишь, будет много воды, будет светить солнце». А вдруг это произойдет именно на Крите? Вот и защемило сердце сладостным ожиданием. Разум, правда, эти надежды пытался пресечь.
— Опомнись, старая дура, — вещал он менторским тоном, — чай, не девочка уже, знаешь прекрасно, что чудес не бывает. К тому же уж не раз убеждалась, что если мечты и сбываются, то совсем не так, как виделось тебе в твоих глупых грезах. А если много хочешь, ничего не получишь. Прекращай витать в облаках, спускайся на землю! Немедленно! Поедешь, отдохнешь, поешь морепродуктов, попьешь винца, подзагоришь, а то вон бледная какая, а больше ничего не жди. Больше ничего не жди, слышишь? Вдруг не встретишь ты там никого? Что такое разочарование? Это не соответствие ожиданиям. Нужны тебе разочарования? Нет! Вот и надеяться ни на что, кроме качественного отдыха, не стоит.
— А я хочу верить, что встретится мне моя новая любовь. Хочу! Мне нравится эта вера, — возражало сердце. — Я хочу любви, и она у меня будет! И не смей запрещать мне мечтать! Может, только благодаря мечтам я еще и живу!
— Ну как знаешь! — обиженно фыркал разум. — Но потом не говори, что я тебя не предупреждал.
На третий день пребывания на Крите Саша начала задумываться, а чем, собственно, безмятежность отличается от скуки? Ей даже поговорить было решительно не с кем: обслуга не знала русского, постояльцы в отеле все сплошь французы, а немногочисленные соотечественники приехали парами и были заняты исключительно друг другом. Как Саше было больно смотреть на эти парочки. Как они могут так бесстыдно целоваться-миловаться на глазах у одинокой неприкаянной и сексуально-озабоченной барышни! Ладно, совести нет, так хоть сострадание бы проявили! Изверги! Саша вдруг начала понимать бабушек, которые плюются на девчонок в коротких юбках и пытаются искоренить публичные эротические проявления влюбленных. С другой стороны, понять-то поняла, но ведь так не хочется быть похожей на этих бабулек, злобно завидующих чужой молодости.
Прав был разум. Прав, черт его дери! Никаких принцев в этих выжженных солнцем и изнуренных безмятежностью краях не водится. Местным принцам и так хорошо, они почти в раю живут, а пришлые со своими принцессами приезжают. Похоже, она совершила большую ошибку, что выбрала этот остров. Не создан он для приключений. Видимо, страсти перестали здесь кипеть вместе с гибелью Минотавра. Еще пару тысяч лет назад. А точнее около трех. Что ж, будем получать удовольствия лишь от моря, солнца и вина. Будем вкушать гастрономические радости. И не надеяться на большее. Ни к чему это. Так и отдых испортить недолго…
Он сидел в прибрежной таверне за столом, покрытым клетчатой скатертью, и что-то увлеченно печатал на черном маленьком ноутбуке. Он то хмурился, то улыбался, то ухмылялся, то чесал затылок, то тер ладонью лоб. Хлебал красное вино и курил непрестанно.
Саша тоже пила вино, тоже много курила от нечего делать, периодически обращала свой взор на море, над которым сначала полыхал закат, потом солнце стремительно упало за горизонт, а затем взошла луна и замерцали звезды. Еще украдкой посматривала на этого мужчину. Он ей нравился, хотя и не был красавцем: сильно загорелый, полноватый, лысый. Кто он? Что он там пишет? Загадка гораздо притягательнее красоты. Она обещает множество открытий, а простая физическая красота слишком очевидна.
Официант, флегматичный грек, принес Саше очередной бокал вина, перехватил ее заинтересованный взгляд, направленный на мужчину за соседним столиком, и сказал на ломанном английском:
— Русский. Книгу пишет. Каждый вечер сюда приходит. Вы тоже из России? — Саша кивнула. — Вы, русские, такие медлительные, никогда никуда не спешите.
Она рассмеялась — все три дня на Крите она изумлялась неспешности жителей этого острова:
— Просто мы здесь отдыхаем.
Какое же пьяное это греческое вино! Как оно придает смелости! Захмелевшая Саша поднялась, подошла к мужчине с компьютером, опустилась на стул рядом с ним:
— Вы писатель? — Спросила низким полушепотом и испугалась звука собственного голоса — так давно она его не слышала.
— Не видите, я работаю! Вы мне мешаете! — буркнул он.
Саша поднялась, гордо задрала голову, вернулась на свое место и заказала еще бокал вина. Пусть мне завтра будет плохо, а сегодня я напьюсь. Хотелось реветь. Больше она на него не смотрела. Только на темное море и на проходящих мимо людей. Все были веселы и беззаботны. Как же так получается, что все веселы и беззаботны кроме нее?
Мужчина тем временем довольно улыбнулся, выкурил сигарету, глядя в монитор компьютера, допил оставшееся в бокале вино, выключил компьютер. На лице его продолжала блуждать удовлетворенная улыбка.
— Извините, я не хотел вас обидеть, — услышала Саша голос. Обернулась: писатель грубиян уже сидел рядом. — Понимаете, многие считают нас бездельниками, но на самом деле сочинительство — это очень тяжелый труд. Представляете, вы никак не можете сформулировать мысль, она все время ускользает, а тут какая-то дамочка лезет с глупыми вопросами. Мысль улетает назад в космос, а ты даже за хвост ее подержать не успеваешь. Как тут не разозлиться? Я могу рассчитывать на прощение? Как мне загладить свою вину?
— Поговорите со мной. Просто поговорите: уже три дня молчу. Вы не представляете, какая это пытка. Я приехала сюда отдыхать, но мне кажется, я уже начинаю сходить с ума из-за вынужденного молчания, — Саша решила его простить.
— Ну, давайте поговорим, — он улыбнулся. — Поговорить — это я с удовольствием. Большой мастак, знаете ли. К тому же тоже нечасто здесь разговариваю. Хотите еще вина?
— Может, мне уже хватит? — спросила не известно у кого Саша не слишком уверенно.
— Не беспокойтесь, вы же знаете, от вина, распитого в хорошей компании и в хорошем месте, не бывает похмелья.
— Не знала.
— Вот завтра и проверите. Вы можете мне поверить!
— С чего бы?
— Просто так. Ни с чего. Слабо?
— Хорошо, поверю.
— Меня всегда забавляют люди, которые ведутся на «слабо».
— Я еще не простила вас за прошлое хамство, а вы снова меня оскорбляете, — Саша предприняла попытку подняться, он удержал ее за руку.
— Какая вы обидчивая! Ладно, буду сдерживать свои юмористические порывы. Так я заказываю еще вина?
— Да! — ответила Саша раздраженно и скрестила руки на груди. Не такого общения она ждала. Какой неприятный тип!
Он поднял руку, неспешно подплыл официант.
— Бутылочку вина и свечи! Будем отмечать встречу!
Официант удалился.
— Буду вас обольщать! — обратился писатель к Саше.
