Рэдклифф - Клуб одиноких сердец
По коже Лиз рывком пробежался жар.
— Я не планировала исполнять приватный танец.
— Очень жаль. Готова поспорить, что у тебя неплохо получилось бы.
— Может быть, я как-нибудь попробую, — сказала Лиз, наслаждаясь этим легким флиртом.
— Только позови меня.
Огни снова погасли, и Лиз расслабилась в руках Рэйли, предвкушая следующий выход. Было здорово ни о чем не думать, а просто наслаждаться тем, что происходит. Рядом с Рэйли она всегда становилась беззаботной. Она понимала, что это чувство называется счастьем, и понимала, насколько оно для нее необычно.
***Паркер качнулась в направлении Кэндис и пробормотала:
— Скучала по мне?
— Ни капли. — Кэндис встала и протолкнулась через Брен. — извините.
— Куда она пошла? — спросила Паркер.
Брен потянулась к ней и потрепала ее по ноге.
— Наверно, в туалет.
— А. Ну ладно. Я подожду.
Брен улыбнулась уголком губ, жалея о том, что она не может управлять жизнями своих друзей так же, как жизнями персонажей своих книг. Хотя, наверно, нужно начать со своей собственной жизни, а в этом она не особенно преуспела. Она засунула руку в карман своих кожаных брюк и нащупала маленькую твердую карточку. Я хочу танцевать для тебя.
Когда зал исчез во мраке, Брен стала гадать, что это — метафора или речь действительно идет о танце, и есть ли вообще какая-либо разница.
Усаживаясь поудобнее, она смотрела, как уже знакомый конус света появляется в дальнем правом углу сцены. Джей, может быть, и не было здесь. Только то, что здесь была записка и в письме говорилось, что она будет здесь, не означает, что это правда, вообще-то Брен была больше чем наполовину уверена, что все это — детально разработанный розыгрыш. Женщина шагнула в лучи света и Брен поняла, что она опять ошиблась. Джей была здесь.
— Такое ощущение, что она ошиблась дверью, — сказала Паркер, которая думала, что она говорит шепотом. Брен не могла ответить, потому что старалась впитать в себя все до мельчайших деталей, и даже на знала, с чего начать.
Ее взгляд метался от пышной гривы черных волос к глубоко посаженным темным глазам, к квадратной челюсти, смягченной широким чувственным ртом. Она отметила красоту, гордость, чувственность до того, как ее мысли захватил вид обнаженной груди, перехваченной кожаными ремнями. Кожаные ленты шириной в дюйм соединялись в центре плоского живота и присоединялись там к большому серебристому кольцу. От нижнего края кольца отходили еще две полоски, которые исчезали в плотно облегающих кожаных брюках. Еще одна полоска опоясывала ее талию. Ее маленькая высокая грудь, круглая и крепкая, с маленькими темными сосками резко отличала ее от других танцовщиц, которые явно перенесли операцию по увеличению груди. Тщательно прорисованная племенная татуировка охватывала большую часть руки. Верх черных ботинок скрывали кожаные брюки.
Это была женщина из книг Брен. Это была та самая женщина с софтбольного поля. Это была женщина из фантазий Брен. Это была Джей. Джей осмотрела публику с почти презрительным выражением лица. Потом она увидела Брен и медленным движением ресниц показала, что узнала ее. Потом она повернулась и шагнула к шесту в центре, лучи света следовали за ней. Она подняла руки над головой, ухватила позади себя шест и выбросила таз в сторону зрителей. Музыка постоянно вибрировала, почти в такт с сердцем, отдаваясь эхом в голове Брен.
Из чернильной темноты за спиной Джей появились женские руки и обняли ее торс, ладони с накрашенными красным лаком ногтями, похожими на когти, обхватили ее грудь. Фигура прижалась к ней сзади, их разделял шест, свет падал так, что все, что можно было видеть — мелькание бледных голых ног. Брен смотрела на лицо Джей, пока руки без тела крутили ее соски и терзали грудь, пока не опустились ниже на живот, поглаживая, царапая, угрожая разорвать ее кожу своими кончиками, острыми, как бритва. Удовольствие и боль превратились в необходимость, и тело Джей заблестело от пота и ее бедра стали извиваться.
— Боже, — прошептала сзади Паркер, — Это так сексуально.
Слова прошли мимо Брен, как будто произнесенные в другом измерении. Она не воспринимала ничего вокруг, кроме Джей. Женщина сзади нее схватила ремень брюк Джей и стала резко дергать его из стороны в сторону. Звук рвущегося материала прошел сквозь Брен и заставил ее подпрыгнуть на стуле. Кожаный ремень оказался в руках у невидимой женщины, и она отбросила его в сторону. Черные кожаные полоски тянулись вниз по животу и обвивали ее бедра изнутри. Кроме кожаных полосок, на ней ничего не было.
Обнаженная, не считая полосок кожи, вонзающихся в ее тело, Джей все еще держалась за шест высоко поднятыми руками. Ее бедра дрожали, пока один палец описывал круги в расщелине между ног. Ее спина выгибалась, бедра тряслись и она судорожно сглатывала. Брен поразилась, как ей нужно было контролировать себя, чтобы не убирать руки с шеста, держаться прямо, предлагая свое тело.
— Мне кажется, она кончит прямо там! — воскликнула Паркер, пододвигаясь поближе к Брен.
— Нет, — сказала Брен, глядя, как вздрагивают ресницы Джей и ее губы приоткрываются в стоне, неслышном из-за музыки. Возбуждение было настоящим, это можно было видеть по тому, как вздрагивало тело Джей по мере того как руки двигались все быстрее между ее ног.
— Она сохранит свое удовольствие для кого-то, кто этого заслуживает.
Темп музыки стал диким, таз Джей трясся под рукой, и, когда напряжение достигло высшей точки, она отпустила шест и упала на колени, ее грудь тяжело подымалась и опускалась. Зал погрузился во тьму и воцарилась полная тишина. В темноте Брен услышала всхлип Джей, и больше ничего.
— Я собираюсь найти Кэндис, — объявила Паркер, вставая на ноги и покачиваясь.
— Она вернется через минуту, когда зажгут свет, — сказала Брен, протягивая руку Паркер. Ее мысли были заняты Джей, но она была достаточно в своем уме, чтобы понимать, что нельзя позволять Паркер идти куда-то одной. К тому же, она предчувствовала, что Кэндис ушла не просто так. Когда она расстраивалась, она всегда прибегала к одному и тому же средству — найти женщину, чтобы не думать о неприятностях.
Зажегся свет, и Паркер заморгала, неуверенно осматривая комнату. Потом она помрачнела и Брен посмотрела туда же, куда смотрела Паркер. Кэндис была в баре и целовалась с женщиной, которая одной рукой держалась за грудь Кэндис, а другой — за ее задницу. Видимо, они слишком были заняты своим затяжным глубоким поцелуем, чтобы заметить, что представление закончилось, и их мог видеть кто угодно. Или, что более типично для Кэндис, ей было все равно.
