Дениз Робинс - Покинутая женщина
Холодные бирюзовые глаза женщины смягчились. Больше всего она любила Стивена именно таким: в вельветовых штанах, в свитере, со спутанными волосами, похожим на «работягу». За всю жизнь из всех мужчин самое глубокое чувство ей внушал Стивен Байст. Он никогда не принадлежал ей целиком. Джулия это знала. И это обстоятельство придавало особую остроту ее роману. В ее характере была такая чисто мужская черта, как страсть к охоте. Заполучить Стивена в качестве любовника было ее триумфом. Небогатый, как все художники, Стивен тратил деньги с такой же скоростью, как зарабатывал их. К тому же он прославился своей безудержной щедростью. Он устраивал для своих старых друзей роскошные праздники, а то, что ни один из нищих, но искренних художников, обращавшихся к нему за помощью, не уходил с пустыми руками, стало общеизвестным фактом.
Да, у Стивена не было больших капиталов, не было титула или поместья. Но Джулия Делимор с готовностью обменяла бы все, что ей принадлежало, на Стивена. Она была не прочь развестись, если бы он женился на ней. Но пока что Стивен недвусмысленно дал ей понять, что женитьба не входит в его планы.
Джулия придвинулась поближе к Стивену и обняла голыми руками его за шею. Оба запястья украшали бесценные драгоценности — на одном Джулия носила наручные часики с бриллиантом и изумрудом, которые сэр Уильям купил для нее в Париже, на другом — бриллиантовый браслет из знаменитой коллекции Делиморов. Бриллианты сверкали в ее ушах, а с бархатной ленточки, обвивавшей шею и скрывавшей ее недостатки, свисал чудесный старинный кулон. Выражение лица, обращенного с мольбой к Стивену, было трагическим.
— Неужели ты ни капельки не любишь меня, милый?
Машинально руки Стивена обхватили ее, но делал он это совершенно равнодушно.
— Может быть, чуть-чуть, но не так, как бы ты хотела, Джулия. Жаль, что ты никак не можешь этого понять.
Женщина прикусила губу.
— Какой ты жестокий.
— Я честный. Честность и жестокость очень часто идут рука об руку, дорогая. Это неизбежно.
Руки Джулии сильнее сжали шею Стивена.
— Но ты же знаешь, что я обожаю тебя и готова ради тебя всем пожертвовать.
Стивен слегка сжал ее талию ладонями и рассмеялся.
— Мне совсем не нужны твои жертвы.
Ярко-голубые глаза из-под накрашенных ресниц жгли его медленным огнем.
— Я молю Бога, чтобы они были тебе нужны.
— Но мне ничего не нужно.
— Почему ты так изменился? Когда-то ты был влюблен в меня.
Стивен нахмурился и беспокойно задвигался в круге, образованном ее руками.
— Джулия, милая… послушай! Все эти разговоры только расстраивают нас обоих. Мы столько раз обсуждали эту тему. Зачем повторять это снова и снова. Когда мы впервые встретились с тобой, ты очень привлекала меня, это правда. И мы очень хорошо проводили с тобой время. Я глубоко благодарен тебе за твое великодушие. Но я в самом начале предупредил тебя, что у меня нет серьезных намерений. Ведь я никогда не вводил тебя в заблуждение. Никогда не признавался тебе в любви.
Руки Джулии отпустили его шею. В эту минуту она выглядела старой, изможденной, бледной и только на щеках горели яркие пятна румян.
— Да, я знаю, ты никогда не признавался мне в любви. Я думаю, что ты никого не любишь, кроме себя самого. Ты самый отъявленный эгоист, какого мне приходилось встречать в жизни.
Стивен с облегчением вздохнул. Так-то лучше. Он предпочитал ссору признаниям в любви, которые вызвали бы в нем одно раздражение и даже тошноту. Его недолгое увлечение угасло. Вот и хорошо. Стивен постарался свести все к шутке.
— Ну, ну — а как насчет соринки в чужом глазу и бревна в своем? Разве наша маленькая Джулия не эгоистка? Вот она, здесь, наслаждается лондонской жизнью, в то время, как ее печальный супруг чахнет и страдает одышкой на горных вершинах.
Но он не дождался ответного смешка. Губы Джулии сжались в злую линию. Дрожащей рукой она зажгла сигарету и швырнула сгоревшую спичку в камин.
— Вилли может убираться к черту.
— Но, милая моя, ты все еще носишь его благородное имя вместе с его фамильными драгоценностями. Может, ты их тоже пошлешь вместе с ним к черту? — с издевкой спросил Стивен.
Джулия резко обернулась к нему.
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу выносить даже одного вида этого старого занудного идиота и что его титул, как и его драгоценности для меня ничего не стоят.
Стивен тоже закурил сигарету.
— Тогда, дорогая, избавляйся от него, как хочешь, но, прошу тебя, не надейся, что я предложу себя в качестве твоего четвертого мужа.
Быстрым, порывистым движением Джулия вынула изо рта сигарету и посмотрела на него горящими глазами.
— Ты еще никогда не вел себя так нагло.
— Прости, Джулия, — сказал Стивен усталым голосом, — право, я не хотел тебя обидеть. Мы так хорошо проводили с тобой время, еще раз повторяю: я тебе так благодарен, но…
— О, да! — перебила его Джулия, поднимая голос до истерических ноток, — ты всегда был со мной честен… ты всегда говорил, что не можешь полюбить меня и так далее, и тому подобное. Старая пластинка. Заезженная. Меня от нее тошнит.
Стивен пожал плечами с таким видом, словно намекал, что тут он бессилен. Джулия посмотрела на него долгим тяжелым взглядом.
— У тебя кто-то есть?
— Уверяю тебя, нет. Никого нет, и я не намерен никого заводить. От женщин одни только неприятности. Я отправляюсь в скором времени за границу с одним своим приятелем. Прошу тебя, Джулия, смотри на вещи философски. Мне бы не хотелось ссориться с тобой. Куда лучше, если мы останемся друзьями.
При этих словах он отвернулся от женщины, нахмурив брови. Какое право имела Джулия Делимор, известная своими похождениями, смотреть на него так, будто он нанес ей смертельный удар. Это не входило в правила игры. Своим поведением она внушала ему отвращение. Стивен всегда чутко относился к страданиям других, несмотря на обвинения Джулии в эгоизме.
— Друзьями! — Джулия произнесла это слово со смесью ненависти и горечи. Она сделала попытку овладеть собой. В ее планы не входило подвергать свою гордость слишком сильному унижению и впадать в постыдную слабость в тщетной попытке удержать мужчину, которого она, очевидно, уже потеряла. Джулия закурила другую сигарету. Ее руки дрожали, когда она положила свою маленькую золотую зажигалку обратно в сумочку. Потом она рассмеялась, и в ее смехе звенел металл.
— Какими же мы будем друзьями, Стивен? Чувствительными и поверяющими друг другу свои тайны, или же такими, которые раскланиваются на улице, говоря при этом: «заходи ко мне как-нибудь»… — Джулия опять рассмеялась.
