Ирина Быстрова - Дневник офисного муравья
Ирка? Ирка-это тревожный симптом. Иркой он меня зовет раз в два года.
– Одной? – переспросила я. – Я не одна. Я-с вами.
– Это-то понятно, – сказал Тим. – Но вот чтобы дома кто-нибудь тебя ждал…
О-о-о… Все вон как, оказывается, запущено.
– Ждал бы меня дома? – повторила я. – Знаешь, Тимон, это скорее женская роль, чем мужская. Я просто не могу представить себе, как меня кто-то вдруг будет ждать дома. Скорее всего, это я буду ждать, смотреть на часы, подогревать супчик, прятать сырники под одеяло, чтоб не остыли, и пыхтеть от злости.
– Ладно, – пробормотал Тим, – проехали.
Колбасит нашего Тимофея, ой как колбасит…
А финка… финка, может, и будет сидеть дома, греть сырники, или что там у них греют, и встречать его в дверях с улыбкой на лице.
Короче, суббота получилась невеселой.
22 ноября, воскресенье. Я больше не хочу быть как Селезнева. Потому что сегодня я встречалась с Селезневой. И все вроде шло в рамках нормального. Селезень трещала про свою очередную поездку, на этот раз в Берн, я терпеливо слушала ее, попутно пытаясь сообразить, зачем я вообще тут сижу, и не находя ответа на этот вопрос. Потом настала пора охладиться.
– Схожу-ка я в туалет, – сказала я.
И пошла. А вот когда возвращалась… Селезень еще не видела меня, а я уже увидела ее. И даже остановилась.
Селезень вяло ковыряла овощи в своей тарелке, сгорбившись, сбросив с себя весь этот деловито-гламурный налет, сдувшись, как старый воздушный шарик. И вдруг я очень ясно представила ее жизнь. Вскочила, побежала, отпахала, все время беспокоясь, не наступает ли кто-нибудь тебе на пятки, задержалась до полуночи, приползла домой, дернула коньяка и свалилась в беспамятстве до следующего точно такого же дня. Два раза в месяц получила кошмарные бабки, тратить которые нет уже ни сил, ни желания.
И я хотела жить так же?!
Я вернулась за столик. Селезнева доела свои овощи, потом мы треснули по десерту и разбежались в разные стороны, пообещав друг другу держать связь.
Нет, я больше не хочу быть как Селезнева.
– Ур-ра! – сказал мне на это Тим. – А чего было больше, – поинтересовался он, – злорадства или жалости?
Конечно, жалости. Я ж не жаба все-таки.
А еще я поняла, что мы с Селезнем конкретно чужие друг другу люди. И если за все эти годы между нами ни разу не вспыхнула искра симпатии, то насильно ее не высечешь, как ни старайся. Так что, я думаю, это была моя последняя встреча с ней.
23 ноября, понедельник. Прямо с самого утра позвонила Кэт.
– Ну, что там Селезень? – спросила она.
– Да ну ее, – ответила я.
– Вот это правильно, – заметила Кэт.
А я заметила, что она не удивилась. Ни тому, что я так о Селезне, ни тому, что дальше не последовало от меня никаких подробностей. Зуб даю-она уже болтала с Тимом. Так всегда. Вечно какие-то партизанские происки.
– А я придумала, что тебе делать, – сказала Кэт. – Выход один-идти на вольные хлеба.
– А-а, – сказала я. – Как Тим, что ли?
– Ну да. Или вообще создать свой бизнес.
– Угу. И получить головную боль на все двадцать четыре часа в сутки.
– А третьего не дано, – заметила Кэт. – Или все время терпишь над собой кого-нибудь вроде Бена, или сам себе режиссер, но ни минуты отдыха.
– Спасибо за совет, – ядовито сказала я.
Бен был бодр и свеж. Но света на мои задачи в предгорьях Урала не пролил.
– И что я там буду делать? – спросила его я, открывая свой блокнот, чтоб записать все его умные мысли.
– Посмотришь, что там и как, – подумав, ответил он.
– Что? – Я оторопело смотрела на него.
– Ну там… – Он неопределенно повел рукой в воздухе. – Обстановка и все такое.
– Обстановка где? – попробовала уточнить я.
– В городе, – ответствовал он. – У клиентов. Список в продажах.
– То есть никаких переговоров, встреч и тому подобного? – уточнила я.
Бен возвел очи горе.
– Я подумаю, – сказал он. – У нас же еще есть два дня. Иди.
И я пошла. Скрипя зубами и чертыхаясь себе под нос. Два дня. Как он это себе представляет? У людей, между прочим, есть свои дела. Я имею в виду клиентов. А тут явится некая Ира Ларина из славного города на Неве и скажет: ой, а не повстречаться ли нам и не поговорить ли о том о сем, точно не знаю о чем, но тем не менее…
24 ноября, вторник. Сегодня проснулась с мыслью, что мне причитаются какие-то деньги. Ну, эти… суточные, гостиничные, проездные и прочие командировочные прелести. И командировочное удостоверение, а то как я потом докажу, где была и что там делала. Озадаченная этой мыслью, я явилась на работу и сразу же понеслась к Ольге Дмитриевне. А она мне в ответ:
– Расслабься, – и опять уткнулась в свои бумаги. – Никаких командировочных тебе не положено, никуда ты не едешь.
– Что?! – Я изумленно вытаращилась на нее. – Как это не еду, когда шеф утверждает, что еду?
– Это твой шеф утверждает, а мой-нет, – невозмутимо ответила О.Д.
– А кто у вас шеф? – осторожно поинтересовалась я.
Вообще-то я всегда считала, что Бен. Но оказывается, О.Д. думала иначе.
– Генеральный директор, – сказала она.
– Генеральный директор, – машинально повторила я. – Ага. И что он?
– А он не подписывает приказ о твоей командировке, – ответила О.Д., – и значит, ты никуда не едешь. Во всяком случае, в обозримом будущем.
– Точно? – недоверчиво проговорила я.
– Да точно, – опять рассмеялась О.Д.-Иди, выпей кофе и расслабься.
Я рысью рванула к себе. То есть сначала к Миле, чтобы поделиться с ней новостями. А там…
Там разгорался скандал. Или уже затухал? Не суть. В своей начальной или завершающей фазе, но скандал имел место быть, и место это находилось в кабинете Бена.
Милы в приемной не было, а дверь была прикрыта не полностью, ну я и… Стыдно? Ну, немножко. Но ведь говорили обо мне.
– Но я не понимаю! – возмущенно взвизгнул Бен. – Я уже сказал ей…
– И что? – холодно ответил ему… генеральный.
– Она должна ехать, – продолжал вибрировать Бен.
– Зачем? – спросил генеральный. – Какое задание ты ей дал?
– Обстановка, – сбавив тон, ответствовал Бен. – Клиенты…
– Бен, ты представляешь, где эта Пермь? Не представляешь, – продолжал генеральный. – А это, между прочим, не близко. И поездка стоит денег. А у тебя нет даже четкого представления о том, для чего ты ее задумал. Вот поэтому я и не подписал приказ. Ясно?
– Ясно, – вяло отозвался Бен.
Господи, какое счастье, что хоть генеральный нам достался с головой!
И тут…
– И вообще, – промолвил генеральный, – ты что, хочешь спугнуть удачу? Только все утряслось, только у тебя наладились какие-то отношения с отделами…
