Галия Мавлютова - Лекарство от верности
– Я не уйду. Не хочу уходить. И никогда не уйду от тебя, Дима, мы всегда будем вместе, – сказала я.
Я верила в свои слова. Верила в то, что никогда не брошу Диму, всегда буду рядом с ним. Всегда-всегда. Вечно.
А потом была ночь, наша общая ночь, одна на двоих. Великолепная и нежная. Мы лежали рядом, вместе, один в другом, мы стали будто один человек. У нас было одно сердце, и оно билось гулко-гулко, громко, заглушая городской шум и ночные шорохи. Я нежно прильнула к нему, ощущая его тело, как свое собственное. И не было в нем изъянов, шероховатостей, потертостей, неприятных запахов. Не было трещин и морщин. Оно было великолепным. Мы окунулись в лунную ночь, приобрели сияющий цвет, обратились в ночных пришельцев из иноземного бытия. У нас появился отдельный мир, отдельный от всех, абсолютно не похожий на другие миры. В нашем облаке существовали границы. И если бы мы надумали выйти из него, облако непременно бы растворилось в скучной повседневности. Тотчас растворилось бы и превратилось в обычное существование, каким оно было у всех. Нам не хотелось выходить из сияющего счастья, мы не желали расставаться с ним.
– Давай останемся тут навсегда, – сказала я, – здесь так хорошо, как в раю. Как на небе, будто мы нежимся на кудрявом и теплом облачке. Внизу плохо. Там – пустота. Грязь и безысходность.
– Хорошо, – согласился он, – только мы не можем вечно сидеть на небе. Надо жить. Нельзя жить иллюзиями, нужно обязательно прорываться вперед.
Тесно прижавшись к смуглому телу, я уже не могла от него оторваться. Дима жаждал прорыва, он хотел вырваться вперед. У него есть недостижимые цели. Он еще ничего не испытал в своей жизни. У молодости тысячи дорог, она имеет право выбрать любую или все подряд, смотря, кто и сколько сможет осилить. Дима не понимал меня. Я никогда не жила иллюзиями, да, придумывала их – это мое самое любимое занятие, но никогда не жила ими и в них.
– Дима, а если ты бросишь меня… – начала я и запнулась.
В глубине души я так или иначе была уверена, что рано или поздно Дима меня бросит. Молодая девушка богатого старца мгновенно и отчетливо стареет, находясь рядом с ним постоянно. Совместное проживание накладывает на супругов неизгладимый отпечаток. Старый муж невольно втягивает юную супругу в багаж прожитых лет, и она покрывается пылью и морщинами. Женщина, выйдя замуж за юного мужчину, невольно молодеет, будто забирает у него его молодость. Через несколько лет неравного брачного сожительства супруги сравниваются внешне, а затем – внутренне, становятся похожими на буколических старичков. Это особенно заметно в результате длительного сравнения, если муж и жена вовремя не разбежались, испугавшись внешних изменений. Сверстники стареют на одном уровне, меняются вместе, поэтому на них никто не обращает внимания. Они не вызывают ажиотажа в обществе. Публика постепенно привыкает к супружеской паре, не замечая явных следов тления и разрушения. И все-таки я не верила в будущее расставание. В эту минуту мне казалось, что мы всегда будем вместе. Кто-то наверху привязал нас одной веревочкой, создал из нас единое существо – юное и прекрасное. Небесный ангел отвечает за нас. Он не допустит обмана.
– Не брошу, – сказал он, – я тебя никогда не брошу. Вот видишь, ты мне совсем не веришь! Стесняешься меня. Боишься, что брошу. Да я жить без тебя не могу. Ты по ночам ко мне приходишь. Спать не даешь. Как я могу тебя бросить.
И Дима вновь набросился на меня, и на себя одновременно, ведь мы стали с ним единым целым. И мы окунулись в огненный котел, но в нем не было боли, и мы сжигали в любовном костре нашу общую страсть. Дотла сжигали, превращая нашу любовь в пепел.
* * *Я разрывалась между домом и любовником. Свидания мелькали с калейдоскопической быстротой. Постоянство встреч напоминало о повседневности, пугало предстоящей рутиной и скукой в любовных отношениях. Но ничего подобного не произошло. Свидания приняли фантасмагорический оборот. Каждая встреча была похожа на незабываемый спектакль, диковинную любовную пьесу, в которой было всего два героя. Дима главенствовал в наших отношениях, диктовал условия. Я подчинялась. Ему нравилось командовать. Мне нравилось слушаться. Любовные отношения заметно отличаются от супружеских, теперь я это точно знаю. Любой брак напоминает минное поле. На поле развертывается борьба противоречий полов. Кто главный? Мужчина или женщина? И все это супруги решают в повседневности. А ночью почти невозможно отступить от намеченной дневной цели. Организм зажимается, стягиваясь в тугую пружину. И разжать ее невозможно. Нет специальных приспособлений. Но отступать никто не хочет. И вот один в паре принимает мудрое решение – выбрасывает белый флаг. Принимает ситуацию на себя. Можно спокойно жить. Но уже без любви. Нет равных отношений – нет любви. И нет незабываемых ночей. Все ушло на борьбу с суетной повседневностью.
Между любовниками не возникают противоречия, ведь они знают, твердо уверены, что совершают тяжкий грех против нравственности, против долга, против близких. В любовный круг постепенно втягиваются посторонние лица. Они плотной цепочкой окружают любовную пару, считая, что имеют право судить грешников. Но нас еще никто не судил, не забрасывал камнями. Мы наслаждались свободой, как два ангела, попавшие на землю по чьей-то злой прихоти. Я забыла о возрасте. Я растрачивала свои недюжинные силы, будто сорила шальными деньгами, нечаянно упавшими на голову из какого-то неведомого, щедрого источника. Золотой дождь градом обрушивался, угрожая погрести меня целиком в драгоценной горе. Но я не боялась вожделенного погребения, пусть останусь в золотой горе навсегда, сделаю там норку, зато буду счастлива.
Дима много смеялся. Ему нравилось обладать мной. Он будто взобрался на высокую гору раньше положенного часа. Пришел туда впереди всей группы, обогнав длинную цепочку терпеливых тружеников.
– Ты пришла насовсем? – спросил он и нахмурился.
Нежным и ласковым движением я разгладила темную полоску на юном лбу. Через много лет в этом месте появится морщинка. Сейчас еще рано. Пусть морщинка потерпит немного, подождет до лучших времен.
– Нужно набраться терпения, Дима, – сказала я, – нужно подождать. Нельзя бросать все сразу, одним махом. Мы можем все испортить.
– Я не могу ждать. Тем более долго ждать, у меня нет времени на пустое ожидание, – разозлился он, – все решено. Ты что, уже передумала?
