Маргарита Южина - Зрелые годы Джульетты
– Ой, адрес я сказать не могу, но вот нарисовать… Маринка! Ах ты, нет же ее. Вот где цирк, знаешь?
– Ну да…
– От него сразу же первый дом боком стоит, на нем еще такая вывеска с очками. И вот в этом доме, на первом этаже, квартира слева.
– Все ясно. А откуда у вас можно позвонить?
– От соседки, – охотно сообщила Люся. – У меня тоже был телефон, да его сняли, деньги не платила я. А у соседки можно, она живет прям напротив нашей квартиры. Ты одна сходи, я пока картошку начищу. А то Вадик придет, а у меня и конь не валялся.
Глаша надела сапоги, дубленку и вышла за дверь. К соседке она не стала ходить, решила подождать Вадима возле подъезда.
Скоро подъехала машина, и из нее первой выскочила Маринка.
– Вадим, там нет Рудика, – подошла к Ангарову Глаша. – Я уже все узнала.
– И что теперь делать? Уезжать? – растерянно смотрел на Глашу Вадим. – А… как же вот это все?
На заднем сиденье лежали пакеты с продуктами. Маринка, видимо, тоже что-то поняла, потому что глазенки у нее сделались несчастные.
– Вадим, там опять намечается пьянка, – вздохнула Глаша. – Теперь по поводу твоего приезда…
– Марин, что, часто у тебя так? – присел к девчушке Вадим.
Девочка только отвела полные слез глаза. Она так долго выбирала себе конфеты… Старалась, чтоб и вкусные были, и чтобы не очень дорогие. А дядька такой добрый… Он сам кинул в корзину куклу с длинными волосами, Маринка и не просила! И колбаса… Он купил для них, наверное, а эта тетка…
– Марин, – присела рядом с ней и Глаша. – Давай мы переложим тебе в пакет все, что ты захочешь, только водку не будем. Ты сама-то дотащишь?
– Все? – недоверчиво переспросила девочка.
– Все, – кивнула Глаша, а потом обернулась к Вадиму. – Вадь, ты сам донеси до двери, а уж постучит Марина сама. Только водку вытащи. И сам не заходи – затянется.
Ангаров вдруг притянул к себе Глашу и поцеловал в висок:
– Умница моя. Не зайду…
И снова ей стало тепло-тепло, и вдруг поверилось, что она и в самом деле – ЕГО умница.
Глаша села в машину и с интересом наблюдала, как в подъездном окне мелькали две тени: одна маленькая, юркая и тоненькая, а другая неторопливая, большая, с огромной черной горой в руке. Вот большая тень опустила гору возле двери, и маленькая тень на какое-то мгновение прилипла к большой… Большая тень подбросила маленькую к потолку, потом поставила на пол и направилась вниз по лестнице.
– Интересно, а у Ангарова есть дети? – спросила сама у себя Глаша. – Вроде бы с Микой у них не было детей, но, может, у него уже не первый брак… Надо бы как-нибудь спросить…
Маленькая тень честно стояла на лестничной площадке, опустив руки: ждала, когда хлопнет дверь подъезда, чтобы только потом постучаться домой. Так и получилось – едва Ангаров вышел, как Маринка забарабанила рукой по облезлому дверному кожзаменителю.
– Все, Ангаров, садись, а то сейчас твоя родственница выскочит, – проворчала Глаша. – И дернул же тебя черт назваться братом!
– А кем надо было? Сестрой? Что ты там узнала?
Глаша рассказала все, что ей выложила разбитная Люська.
– Ну что вы за народ – бабы? – удивленно покачал головой Вадим. – Вас ведь совсем любить нельзя! Никак! Облапошите, еще и детей кучу навешаете… Да ладно бы дети, зачем врать-то?
– А как же не врать? – начала закипать Глаша. – Только та-ак! С вами же тоже нельзя по-хорошему! Вас ведь любить категорически запрещено! Категорически! Это как цианистый калий вместо свежевыжатого сока! Вы ведь так и ищете: кто меня, такого чудесного, полюбит?! Из кого же крови попить? Вот она!!! Все. Теперь я клопом к ней присосусь, пусть она меня кормит, поит и содержит! А я… я буду гулять, пить и трепать ей нервы! Если любит – пусть терпит!
– Да брось, – поморщился Вадим. – Коли к тебе со всей любовью, надо ведь иметь совесть! Ну как же можно, взять и человека как я не знаю кого использовать! Нельзя так…
– Не только можно, но и нужно! – все больше накалялась Глафира. – Потому что если ты нюни развесишь, всякие слюни пускать начнешь да сердце наизнанку выворачивать, вот тут-то тебе в это самое сердце – грязными сапогами!
– Ой, да кто теперь сердце наизнанку выворачивает?! Тебя послушать, так выходит, женщины все бедненькие овечки, а мужики – сплошь подлецы! А эти овечки, между прочим, сначала в карман твой заглянут, аккуратненько весь твой доход рассчитают вплоть до пенсионного возраста, и попробуй ты, гад разэтакий, овечьи расчеты не оправдай! Автоматически попадаешь в разряд коварных искусителей. А как же! Соблазнил! Обещал! Обманул! Я уж молчу о том, что ты-то, дурак, надеялся на ответные чувства, причем вовсе даже не к твоим сбережениям! Что наивно полагал, дескать, и в радости, и в беде вместе! Нет! Беда – это не к нам. И радости лучше если отдельно от тебя самого!
– Так потому что надо себе в жены выбирать не бесчувственных кукол, а настоящих женщин! – уже перешла на крик Глафира. – Увидят красивые ножки, а что там под этими ножками… Я душу имею в виду, не так выразилась… Три дня знакомы, и уже все, в постель! А что? Ножки – класс, мордаха – картинка, главное, научить, чтобы рот не открывала, чтоб дурь не сразу в глаза бросалась, и все! ЖАНА! Все видели, какую я себе оторвал? Моя мисс Дурадуровск! А моя – мисс Безмозговщиц! Отхватили! И чего жаловаться, что нет к вам ни любви, ни понимания? Зачем ей идти с тобой по мукам, если ее тут же подхватывает новая «заботливая» рука очередного папика с деньгами? А ты на что рассчитывал? Ты ее купил, ясно? Только это тебе не статуэтка – поставил на холодильник, пусть торчит! Ей еще все время надо доказывать свою… не-а, не любовь, а платежеспособность. А если не можешь, то извиняйте, почетный приз переходит к новому… ударнику производства.
– Ты чего на меня напала, а? – прищурился Ангаров. – Я виноват, что ли, что сейчас таких пустоголовых, бессердечных баб выпускают?! Ну, дурак, влюбился! Я-то к ней со всем сердцем!
Глаша надулась:
– Так потому что надо смотреть, в кого влюбляешься…
– Да мне вообще больше на фиг не нужны никакие любови, понятно?! Потому что вы все сначала – уси-пуси, такие замечательные! Добренькие, с умненькими глазками, с ласковыми словечками. А глубже копни – стервы!
– Знаешь! Ты это… слова-то выбирай! Я-то чего стерва? Стараюсь этой стервой быть, стараюсь, а все время – идиотка доверчивая! Любовей ему не надо!!! А кому они нужны, эти самые любови?! Мне, что ли?! Ха! Да я лучше кота себе возьму, ему наплевать, какая у тебя физия, сколько ты весишь, есть ли у тебя морщины. Ему сунул мяса, и ты – богиня! И все честно! А мужики – ошибка природы! Адам – это ж первый блин! Да еще каким комом! Открывай давай двери, я сама дойду! Будет он мне тут еще… Открывай!
