Обручимся? Влюблен без памяти - Вероника Лесневская
Платье спускается к моим ногам, прохладный воздух обдает обнаженную кожу, но ее тут же обжигают горячие ладони и… губы. Арс покрывает поцелуями спину, прокладывает извилистые дорожки к пояснице, а я почти не дышу, уставившись в стену перед собой пустым взглядом.
- Свет, - лепечу, не оборачиваясь. Комплексы не вовремя напоминают о себе.
Зажмуриваюсь, прислушиваясь к шорохам одежды позади. Пиджак отлетает в сторону, звякает пряжка ремня, широкие ладони опускаются на мои плечи, подчиняя меня и превращая в марионетку.
- Что с ним не так? – хрипло шепчет Арс, обнимая меня сзади.
Чувствую прикосновение длинных пальцев к верху груди. Вздрагиваю. Когда он только все успевает? Обвил меня, как удав, и душит.… ласками.
- Выключи, - рвано выдавливаю из себя, а звучит как приказ.
В этот момент Высоцкий разворачивает меня к себе лицом, и я импульсивно хочу прикрыться руками. Не успеваю, так как он перехватывает мои запястья и разводит в стороны. Невыносимо медленно осматривает меня с ног до головы, в то время как я мысленно воспроизвожу все свои складочки, изъяны, округлости – и мечтаю сквозь пол провалиться, прямо в подвал отеля.
Есть женщины, которые вызывают желание, а я своим видом умею лишь его отбивать. С Пашей я прочувствовала сполна, каково это – быть непривлекательной. Но тогда мне было всё равно, ведь я купила себе жениха, а сейчас…
Влюбилась? Плохо. Очень плохо для меня.
Схлестываемся с Арсом взглядами, будто мы мчались друг к другу на полной скорости - и вдруг врезались со всей силы. Лобовое столкновение. Оба вдребезги.
- С ума сошла, Слава? – хмурится с налетом обиды, словно у него пытаются отнять любимую игрушку. Прожигает глазами кружевное бельё, которое при моих формах почти ничего не скрывает. Лишь подчеркивает. - Я только дорвался. Хочу видеть все.
Усмехнувшись, наклоняет голову к плечу и мучительно долго молчит, изучая меня. Ещё секунда – и я дойду до пика от одного его взгляда, блуждающего по моему покрытому мурашками телу. Нереальные ощущения и эмоции. Это вообще законно?
- Ты такая шикарная, - выносит вердикт, но медлит, как мальчишка, небрежно запуская пятерню в волосы. – Даже не знаю, как к тебе подступиться и с чего начать.
Он говорит таким тоном, словно готовится съесть воздушное пирожное со взбитыми сливками. Истекает слюной почти натурально. Вот-вот сорвется, нападет и сожрет целиком.
Такая реакция мужчины для меня непривычна. Краска приливает к лицу, а мой неловкий смешок разряжает атмосферу.
Что ж, Слава, похоже, ты весь год была очень плохой девочкой, поэтому Дед Мороз принес тебе под елку немного пришибленного, но очень горячего босса. Принимай подарок!
- Ладно, - даю зелёный свет сама себе. – Хорошо.
Переступаю платье, делаю неуверенный шаг к Арсу, поднимаю руки к его чуть перекошенному воротнику, подцепляю пуговицу. Стоит лишь коснуться голого участка шеи, как пальцы пронизывает импульсами тока. И вот уже меня саму трясет от нетерпения.
Расстегнув рубашку, провожу ноготками по часто вздымающейся груди. Спускаюсь к пупку, пробираюсь вдоль темной дорожки волос, что скрывается под поясом брюк, невесомо поглаживаю, рисую неведомые загогулины на напряженном прессе. Арс вздрагивает как от щекотки, а я машинально отдергиваю руки.
Вскидываю на него взгляд исподлобья - и тону в вязкой похоти. Иду на дно вместе с ним, не оказывая сопротивления.
- Ох, какая же сложная ты женщина, - протяжно вздыхает Высоцкий, притягивая меня к себе. – Иди сюда, число Пи, покажу тебе свою математику.
Полностью забирает инициативу, и я больше не контролирую то, что происходит между нами. Отдаюсь чувствам, плыву по течению бурной реки, которая обязательно уничтожит меня, выбросив на берег и разбив в щепки. Но это будет позже, а пока что я упиваюсь каждым моментом.
Жарко, стремительно, страстно. Не успеваю моргнуть, как мы уже падаем на кровать, зарываясь во вкусно шуршащие простыни. Ещё один взмах ресниц – и Арс присваивает меня, будто постоянно куда-то спешит. Торопится жить и любить. По-хозяйски умело обращается с моим телом, как единственный и непреклонный собственник.
Святые эльфы, я эту новогоднюю ночь до конца дней запомню. Если переживу ее...
В какую-то секунду становится невыносимо. Я готова молить о пощаде, но вместо этого кричу его имя и горю в лихорадке.
Часы бьют двенадцать, фейерверки озаряют ночное небо за окном, а я громко взрываюсь вместе с ними. Разлетаюсь миллиардами искр, отпускаю себя и теряюсь в объятиях приглушенно рычащего Арса. Он замирает, чтобы впитать мое удовольствие и насладиться своей безоговорочной победой, а после, нежно прикусив кожу на шее, вдруг насмешливо-жарко шепчет:
- С Новым годом, Булочка…
Глава 25
Арсений
- Пирожочек, - с довольной ухмылкой выдыхаю в светловолосую макушку.
Слава спросонья щекотно фыркает мне в грудь, трется носом, едва уловимо касается кожи поцелуем и томно зарывается в мои объятия. Нежная, тепленькая, мягкая и податливая. Я сгребаю её в охапку. Вбираю носом сладкий запах, перемешанный с моим. Пометил, чтобы больше никто не уволок. Только мне можно. Знал бы, как с ней хорошо, был бы настойчивее. Хотя куда ещё сильнее…
Ради такой не жалко опять по башке получить, однако нежелательно. Так хреново, как в тот день, мне никогда в жизни не было. Я будто от наркоза отходил, причем после лошадиной дозы транквилизаторов.
У меня до сих пор стойкое ощущение, что я вспомнил не все. Впрочем, если бы я забыл что-то важное, это бы уже всплыло. Если нет, то и чёрт с ним! Фигня сама пройдет, а полный писец не лечится.
- Ар-рс, - томно мурлычет Булочка, ведет носиком к моей шее, невесомо целует в треугольник между ключицами. Усыпив бдительность, неожиданно строго и обиженно шипит: - Какой же вы всё-таки козлина, Арсений Геннадьевич!
- Э-э, уволю! – шутливо перебиваю, легонько шлепнув ее по бедру под одеялом - одним на двоих. Какая приторная романтичная гадость, но сейчас мне это нравится. – Ты чего? Не успела проснуться, а уже рычишь на меня.
На всякий случай я крепче обнимаю Славу, чтобы не ускользнула. Я вообще не надеялся проснуться с ней в одной постели. Мало того что я в принципе баб на ночь не оставляю, так ещё та единственная, которую хочется держать у себя под боком, постоянно норовит сбежать. Я привык, что обычно женский
