Обручимся? Влюблен без памяти - Вероника Лесневская
- А вот хрен тебе! – внезапно ругается отец, в сердцах бросив вилку в холестериновый «Оливье». – Развожусь! Сколько той жизни осталось! Я, может быть, тоже хочу… - взмахивает пальцем, тыкая в нас с Высоцким. - Пузом кверху на солнышке хочу, а ты на кошечку давно не тянешь, гиена!
Обреченно сплюнув, подрывается на ноги, отмахивается от своей опостылой жены и довольно уверенно для его состояния шагает прочь. Зигзагом пробирается через толпу.
- Вовочка!
Мама прикладывает руки к груди и семенит следом.
- Не дрейфь, я разберусь с предками.
Выставив ладонь перед собой, Ярик жестом приказывает мне оставаться на месте, а сам важно идет за родителями. Павлин белобрысый, но сегодня я ему безумно благодарна. Выручает меня весь вечер! От Пашки избавил, а теперь ещё и родителей угомонит.
Арс заторможено провожает их взглядом, виновато устремляется на меня и улыбается максимально мило, призывая на помощь все свое мужское очарование.
- Я не хотел, - неловко ведет плечом, будто у него нервный тик. - Это как-то само вышло.
- Не бери в голову, завтра помирятся, - произношу сквозь сбившееся дыхание. - Какой развод в их возрасте? Папа даже измену маме простил…
- Я не прощу, - хмуро перебивает меня, вдруг переключив настроение. Сразу же возвращает себе игривость и легкую улыбку. – Ну, я так, просто предупредил, - выдыхает мне в рот, проходится языком по сомкнутым губам.
- Наверное, мне лучше родителей проведать, - встаю, смущенно пискнув, но Арс не теряется, мигом оказываясь рядом.
- У Ярослава все под контролем, а вот меня одного оставлять нельзя, - укоризненно рокочет, проводя пальцами от моего запястья вверх по предплечью. Крепко берет за локоть. – У меня же сотрясение мозга, что влечет за собой обмороки, дезориентацию в пространстве, наконец, летальный исход…
- Тьфу на тебя, прекрати, - толкаю его в грудь. – Ты кажешься вполне активным и бодрым, особенно пару минут назад…
- Сла-а-ав, - зовет меня хриплым шепотом.
Наступает, прижимаясь ко мне вплотную, рисует носом загадочные узоры от скулы к виску, делает шумный вдох. Протяжный, мурашечно-горячий выдох.
Мои ноги подкашиваются, и я сдаюсь.
- Ладно, сначала провожу тебя в номер, а потом проверю, как там мои обустроились.
Арс соглашается, ведет себя на удивление прилично и даже.… холодно. По дороге на наш этаж я успеваю остыть и немного расслабиться. Не так страшен босс, каким я его нарисовала у себя в голове. Да и устал наверняка…
Ничто не предвещает беды ровно до того момента, как мы оказываемся в номере.
- Новый год скоро, - зачем-то отмечаю, бросив взгляд на часы.
- Как встретишь, так и проведешь, - тяжелое дыхание обдает затылок.
Стоит мне переступить порог, как дверь резко и грубо захлопывается за моей спиной, а сама я оказываюсь пригвождена к ней лопатками. Зафиксирована тяжелым телом, безжалостно впечатавшим меня в холодное лакированное дерево. Тонкое полотно, кажется, вот-вот вылетит в коридор, как несчастная картонка.
Щелчок замка, ослепляющий яркий свет, внезапно ударивший в глаза, звериные лапы на моей талии - и я теряю ориентацию. Зажмуриваюсь в момент, когда на искусанные губы обрушивается жадный поцелуй. Задыхаюсь от напора, будто стремительно ухожу под воду, но при этом продолжаю гореть.
Мы с Арсом спалим отель.
- Я тебя обманула, - лепечу, чудом вытолкнув его язык из своего рта. Делаю лихорадочный вздох, чтобы на рваном выдохе быстро выпалить: - Я не твоя невеста, мы вообще не встречаемся. Всего лишь босс и подчиненная.
Повисает напряженная тишина, в которой слышится лишь наше синхронное возбужденное дыхание.
Арс продолжает обнимать меня, и мне так тепло и уютно с ним, что на секунду сомневаюсь, правильно ли я поступила, сказав правду.
Разве одна ночь изменила бы что-то? Он, как истинный бабник, не придал бы ей значения, а я наконец-то бы узнала, каково это – быть с мужчиной, от которого поджилки трясутся.
Мы же взрослые люди! А это просто физическая потребность. Я вообще впервые в жизни испытываю такой дикий голод…
Язык - мой враг! Сама же вернула себя на диету, дура! Зато честная.
- Поздно, - рычит он утробно. - Подчиненная, говоришь? Значит, подчиняйся и выходи за меня.
Опешив от шока, позволяю ему дальше терзать мои губы. На мгновение теряю дар речи. Ветреный босс мне предложение сделал только что?
Глупости. Что только не скажет мужик ради близости с женщиной! Наутро все забудет.
- И всё-таки… - шепчу в алчный, пожирающий меня рот, спорю и сама же себя ругаю за это.
«Плевать, что будет завтра, Слава! Главное, что сейчас хорошо», - истерично вопит незнакомая девушка, пробравшаяся в мою голову, но рациональная Мстислава на доли секунды берет верх.
– Арсений Геннадьевич, вы ведь не в себе.
Сомнительная попытка остановить его терпит крах. Наоборот, моя неуместная вежливость распаляет Высоцкого ещё сильнее. Прищуренный взгляд становится чёрным и опасным.
- Тш-ш, финансистка, - легким движением он отрывает меня от двери и толкает к постели, где мы уже спали вместе прошлой ночью, правда, в прямом смысле слова, совершенно целомудренно.
Вряд ли сегодня Арс опять отключится. Настроен он решительно.
Не прекращая целовать меня, нащупывает пальцами собачку молнии на спине, дергает вниз, ворчит, когда она заедает. Сдавленно матерится, настойчиво тянет, до тех пор пока не раздается треск ткани.
- Нежнее, Ар-рс! – возмущенно рычу на него, встрепенувшись в животных объятиях, как загнанный кролик. – Это же подарок.
Понимаю, как странно звучит моя претензия, но… Мне, кроме папы и брата, ни один мужчина ничего не дарил – я всё сама себе покупала. Сейчас что-то происходит со мной. Стальная баба плывет, броня трескается и расходится паутинкой, обнажая слабую беззащитную девчонку, верящую в чудеса и Деда Мороза.
Плохо дело. Мне не нравится такое состояние. Я в нем уязвима. Но ничего, потом снова соберу себя по осколкам. В том, что мне придется это сделать, - почему-то не сомневаюсь. У любой сказки бывает конец, особенно если в роли Андерсена у меня непостоянный Высоцкий.
- Тц, ну что за.… - сокрушается он нетерпеливо. Прокручивает меня за талию, поворачивает к себе спиной. – Пошьют ерунды, а мужикам страдать. Пояс верности какой-то, а не молния.
Тяжело фыркнув мне в холку, проходится поцелуями по позвонкам, будто расслабляется перед сложным заданием. Отстранившись, касается лопаток пальцами, очерчивает их, ведет по краям
