Босс - Слоан Хауэлл
— Никогда не видел его таким сосредоточенным. — Отец Дженни внимательный наблюдатель, как и она сама. Я замечаю в ней много от него, даже несмотря на его хрупкое состояние. Оценивать людей с первого взгляда — моя сильная сторона, а голос Брайана Джексона говорит о том, что он — крутой ублюдок.
— Надеюсь, он получит мои очки, Итан. Ради вас обоих. — Дженни смотрит прямо перед собой, но ее слова вызывают ухмылку.
— Какого черта? Ты подкупила его в доме? — Брайан смеется.
— О чем вы, ребята? — теряюсь я.
— Старушка Джей-Джей взяла Мэтта в свою команду по фэнтези. Что ты сделала с этим мальчиком, Дженни?
— Просто дала ему немного мотивации, чтобы он играл лучше. — Брайан ухмыляется.
— Дьявол.
Питчер начинает закручивать мяч и выпускает его. Мэтт отбивает. Мы с Дженни вскакиваем на ноги, а Брайан, ухмыляясь, качает головой. Мяч пролетает на расстоянии двадцати рядов от сидений в левом поле.
— Вот дерьмо, это должно было быть четыреста пятьдесят футов. — Вижу, как мальчик подбегает и хватает мяч, а затем поднимает руку в воздух.
— Это был хороший удар. Я говорил Джей-Джей, что Мэтт — лучший в игре после Мэнтла.
Дженни поворачивается ко мне и пожимает плечами.
— Мы, вроде как, фанаты Мэтта Сталворта.
— Я вижу.
— О, папа, это Итан. Прости, я забыла, что вы еще не знакомы.
Я подхожу и жму ему руку. Знаю, что это, должно быть, болезненно для него, но он не показывает этого.
— Дженни, не могла бы ты принести нам что-нибудь выпить?
— Конечно, папочка. — Она наклоняется к моему уху и шепчет.
— Он ничего не знает. И ты еще не прощен. — Ее слова пронзают меня как лезвие, напомнив обо всем том дерьме, через которое я недавно заставил ее пройти. Но Дженни добавила «пока» в конце. Это должно что-то значить, верно? Она ведь не совсем списала меня со счетов.
Как только Дженни выходит из комнаты, Брайан вновь обращает свой взор на поле.
— Я знаю, что ты обидел мою дочь. — Я поворачиваю голову, но он не смотрит на меня. Опускаю взгляд на пол.
— Она сказала, что вы не знаете.
Он насмешливо хмыкает.
— Родители всегда знают, когда их ребенку больно, сынок.
— Я не имел в виду… — отец Дженни поднимает руку и прерывает меня — откуда у него берется сила, я понятия не имею.
— Она мало кого впускает. Она тверда как гвоздь. Отчасти, это моя вина. Я не знал, что делаю, когда ее мать ушла. Я знаю, что она справится со всем, что подкинет ей жизнь. Но хочу, чтобы она была счастлива. Это все, что имеет для меня значение, а я не смогу долго находиться рядом.
— Да, сэр.
— За своей суровой внешностью она все еще моя маленькая девочка.
— Возможно, я испортил ее до неузнаваемости. — Я провожу рукой по волосам.
— Если бы ты так облажался, она бы надрала тебе задницу, когда ты вошел в дверь. Поверь мне. В этом плане я беспокоюсь не о ней. — Он хрипит и смеется одновременно. После чего смотрит на меня. — Не трогай ее больше, и тебе не о чем будет беспокоиться.
— Понял, сэр.
Дженни возвращается с подносом напитков. Я встаю, чтобы помочь ей.
— Эй, пап, у меня для тебя кое-что есть. Подумала, что ты захочешь пива, раз уж мы в бейсбольном матче.
Я беру поднос, Дженни идет помочь отцу отпить из пластикового стаканчика пива.
— Это. — Он смотрит на поле. — Вот здесь все идеально.
Наблюдать за тем, как кто-то занимается любимым делом, возможно, в последний раз, заставляет задуматься о многом. Я смотрю на Дженни рядом с ее отцом, она в шлепанцах, шортах и футболке. Хочу ли я провести остаток своей жизни, испытывая те же чувства, что и при взгляде на нее? Я знаю ответ еще до того, как задаю себе этот вопрос.
* * *
Сижу за столиком напротив Дженни в «Старбаксе». Мы оставили Брайана дома с Келси совсем недавно. Келси на меня злобно посмотрела. Я принимаю это как должное; больше я ничего не могу сделать.
— Мне жаль, Дженни.
Запах жарящихся кофейных зерен и звуки эспрессо-кофеварки приводят мои чувства в состояние повышенной готовности.
— То, как ты смотрел на меня, говорил со мной. Не буду врать, Итан. Мне было не просто больно. — Она наблюдает за парой подростков, державшихся за руки в углу. — Это убило меня.
Что я могу ей ответить? Словами не искупить того, что я сделал.
— Я знаю.
Дженни прикусывает губу, но не в веселом и сексуальном смысле.
— Сейчас я не могу справиться с подобными вещами. Просто… у меня слишком много дел, которые требуют моего внимания.
— Этого больше не повторится.
Она саркастически усмехается и качает головой.
— Не давай обещаний, которые не можешь выполнить.
— Я облажался, ясно? И знаю это. Я просмотрел электронную почту, и это не твоя вина. Я дал тебе неверную информацию.
— Я должна была спросить тебя и об этом. Дело не в том, что кто-то облажался. Ты должен был просто спросить меня об этом после. Но ты этого не сделал. — Ее лицо напряжено, она впивается в меня взглядом. — Ты оставил меня стоять в аэропорту. Ты знаешь, каково это было?
— Я…
— Мне пришлось в одиночку ехать в дом умирающего отца и ухаживать за ним после этого. Мне пришлось сдерживать слезы. Я не могла рассказать ему об этом, потому что не хотела, чтобы он возненавидел тебя, потому что он мог уйти в любую минуту, и это было бы последнее, что он о тебе помнил.
Я не свожу взгляда с ее лица. Как бы мне ни хочется отвернуться, я заслуживаю наказания от каждого ее слова, а Дженни заслуживает того, чтобы все это выплеснуть.
— После этого я прихожу в офис на следующий день, а там прежний ты. Парень, которого все боятся. Наглый засранец, который не делает ничего плохого и ругает всех и вся. Неужели было так трудно просто поговорить со мной об этом?
— Нет. Не было.
Она замирает, словно не ожидала такого ответа.
— Тогда почему бы не поговорить со мной?
Я пожимаю плечами.
— Страх.
— Чего? Или об этом тоже нельзя говорить? — она снова переводит взгляд на меня.
— Моя мама ушла, когда я был маленьким. Мой отец потратил годы на создание своего бизнеса. Она не согласилась на условия развода, которые позволили бы ему сохранить бизнес. Она
