Порочный - Хейли Брук
Не мог двинуться с места, словно прикованный к ледяному полу больничного коридора. Минуты превращались в вечность, а мысли метались, возвращаясь к одному и тому же: её глаза, её улыбка, её голос. Я не мог позволить себе потерять её. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук разносился по всему зданию, разрывая тишину. Я судорожно сжал кулаки до боли, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, оставляя кровавые следы.
Дверь отделения реанимации медленно открылась, и врач вышел, снимая перчатки. Его лицо было холодным и бесстрастным, но в глазах читалось нечто, что заставило моё сердце сжаться от тревоги. Он сделал шаг ко мне, и я замер, готовясь услышать слова, которые могли бы разбить меня на куски или подарить новую жизнь.
— Ситуация была критическая, — начал он с тяжёлым вздохом, и мир вокруг меня застыл. — Девушка потеряла много крови, но она справилась. Три сломанных пальца срастутся через месяц. Сейчас её состояние стабильно, но требует тщательного наблюдения.
Я едва слышал его слова. Облегчение было настолько мощным, что я едва удержался на ногах. Кэтрин выжила. Она будет жить. Я рухнул на стул, закрыв лицо руками, и впервые за эту бесконечную ночь позволил себе глубоко вдохнуть.
— Можно её увидеть? — тихо спросил я, голос дрожал, как осенний лист на ветру.
— Пока нет, — ответил врач, его голос был таким же холодным, как и взгляд. — Но завтра вы сможете навестить её.
— Спасибо, доктор, — Мэтт потащил меня к выходу, — нам нужно разобраться с нашими придурками в подвале. Выясним всё, потом вернешься.
Глава 32. Кэтрин
Я издаю тихий, мучительный стон. Боль в ноге пронзает меня насквозь, словно её разрывают изнутри. Каждый удар сердца отдаётся в висках, как молот, готовый расколоть мою голову. Правая кисть онемела, но это онемение — не облегчение, а лишь предвестник чего-то худшего. Кажется, что кто-то сжал её с такой силой, что кости вот-вот треснут, а потом разлетятся на мелкие осколки.
Открываю глаза, и яркий свет заливает комнату, ослепляя меня. Боль становится невыносимой, и я инстинктивно зажмуриваюсь, пытаясь спрятаться от этого режущего света. В вену врезается игла, по телу растекается ледяное ощущение. Из иглы тянется длинная трубка капельницы.
В ушах раздаётся раздражающий писк, похожий на настойчивый крик, который никак не утихает. Он врывается в мою голову, разрывая тишину и погружая меня в хаос.
— Доброе утро, котенок, — тихо бормочет Колл. Его голос звучит хрипло и устало, словно он не спал несколько дней.
Поворачиваю голову, и наши взгляды встречаются. Он выглядит измождённым: круги под глазами такие тёмные, что кажется, будто он не спал несколько дней. Его лицо покрыто жёсткой щетиной, которая уже начала отрастать и выглядит колючей, как будто её никогда не касалась бритва. Взгляд его полон беспокойства и усталости, но в глубине этих глаз прячется что-то, что мне не удаётся разгадать.
— Доброе утро, — шепчу я, и мой голос дрожит. Я не могу найти в себе силы пошевелиться, словно прикованная к месту этим напряжённым моментом.
Пытаюсь улыбнуться, но ничего не выходит. Рыдание разрывает меня изнутри, и я не могу сдержать его, когда в голове снова и снова прокручиваю произошедшее.
— Тихо, котенок, я рядом, всё закончилось.
Колл медленно опускается на правую сторону кровати, его движения полны осторожности. Он наклоняется надо мной, его предплечье легко касается моего плеча. Его рука скользит по моей шее, пальцы нежно перебирают волосы, а затем осторожно обхватывают затылок. Его дыхание теплое, почти обжигающее, когда он наклоняется ближе, его губы осторожно касаются моих щек, висков, лба, словно он пытается запомнить каждую деталь моего лица. Его поцелуи мягкие и трепетные, словно он боится разбудить меня или нарушить этот момент близости.
— Ты в порядке, — шепчет он, и его голос звучит так, будто он сам пытается убедить в этом не только меня, но и себя. — Ты в порядке.
Его рука дрожит, когда он гладит мои волосы. Его дыхание сбивчиво, и я понимаю, что он едва сдерживает эмоции. В его прикосновениях столько нежности, что мне хочется плакать ещё сильнее, но я сжимаю зубы, стараясь не поддаться этой слабости.
— Я здесь, — повторяет он, и его губы снова касаются моего лба. — Я никуда не уйду.
Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на его тепле, на его присутствии. Но боль всё ещё пульсирует в теле, напоминая о себе с каждым вдохом. Его рука сжимает мою, и в этом жесте столько обещаний, что мне хочется верить, что всё действительно закончилось.
— Спи, — шепчет он, и его голос звучит как колыбельная. — Я буду здесь, когда ты проснешься.
Второе пробуждение было совершенно иным, не похожим на первое. Когда я открыла глаза, Колл сидел рядом, его лицо светилось радостью и облегчением. Он держал меня за руку, его прикосновение было теплым и уверенным.
— Я бы не смог жить, если бы потерял тебя, — его голос дрожал от эмоций. — Ты для меня всё. Ты моя жизнь, моя душа. Спасибо, что пришла в себя, что осталась со мной. — Он наклонился и поцеловал меня с такой нежностью, что у меня перехватило дыхание.
— Спасибо, что пришёл за мной, — голос дрожит, а по щеке стекает обжигающая слеза. Мир вокруг кажется размытым, но я вижу только его, и это единственное, что имеет значение. Но в голове крутятся вопросы, которые не дают покоя. — Что с Сарой? Что с Марго и её псами?
— Сара в порядке, завтра приедет к тебе, а что касается Марго. Я с ней поговорил, и больше она не станет для тебя проблемой.
— Ты её убил? — мысли, как тараканы, заполняют всю голову. Как бы я к ней ни относилась после того, что она со мной сделала, не желала ей смерти.
— Хотел бы, но не стал, оставил на растерзание отцу. Он даже не знал, что эта сука действовала за его спиной. Когда узнал о всех её планах, отправил куда-то за пределы города, больше её никто не увидит. А что касается тех, кто тебя похитил, можешь считать, что жить они будут долго, но далеко не счастливо.
— Она говорила ужасные вещи, — её слова, словно острые кинжалы, до сих пор вонзаются в моё сердце. — Она сказала, что ты никогда не придёшь за мной. Что ты бросишь меня, оставив одну, как ненужную куклу. Как её сестру.
Колл сжимает мою руку так сильно, что кажется, будто он хочет сломать кости, но
