Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко
После того как Северу своими манипуляциями удалось обрядить класс в черное, он все равно продолжал играть в Деда Мороза. В рюкзаке он носил нитки с иголкой, жвачку, сигареты и зажигалку, хотя не курил, конфеты, расческу, губку для обуви, пятновыводитель, лак для волос, пилочку для ногтей, канцелярские принадлежности в тройном экземпляре, запасные тетради, пауэрбанк и зарядки, влажные салфетки, таблетки для головы и живота, в день физкультуры – запасную форму. Он оказывал другим маленькие услуги, чтобы все чувствовали себя обя занными и хотели чем-то отплатить. Пока никто не ответил услугой на услугу, но я знала: это однажды произойдет. Вот только что Север попросит? Что ему нужно? Голоса, вступление в его армию, наше согласие на что-то? Я пока не знала. Но Север определенно вел свою игру.
Во вторник физрук заболел. У ашек и бэшек должна была быть совместная физкультура, и образовалось окно. Заметив, что Женя один идет в сторону раздевалки, я пошла следом. Он надел куртку и вышел из школы. Я за ним. Вдруг он что-то затевает?
Женя зашел в ближайшую кофейню. Витрины были прозрачные, и я снаружи наблюдала, как он подходит к кассе и берет кофе и самсу. Затем он прошел за столик и сел. Сидя спиной, он меня не видел. Я потопталась на месте. Что делать? Повернуть назад или ждать его тут? Погода была нелетная, резко похолодало, дул пронизывающий ветер. На мне была очень легкая куртка, и на ветру я вся дрожала.
Вдруг Женя встал и быстро направился куда-то вглубь помещения. Я занервничала. Он доел и уходит? Там есть второй выход? Надо бы его не упустить… Я зашла в кофейню, посмотрела на Женин столик – стакан полный, самса чуть надкушена. Где же он? Может, пошел в туалет? Тогда мне стоит вернуться обратно на улицу…
Чья-то рука схватила меня за собранные в хвост волосы и легонько потянула назад.
– Раз, два, три, четыре, пять. Я поймал тебя опять, – прошептал кто-то над ухом, обдав замерзшую кожу горячим дыханием.
Я подпрыгнула и обернулась. Женя выпустил меня. Он был явно горд собой: смотрел издевательски, черные глаза будто смеялись надо мной.
– Ты чего творишь? – возмутилась я.
– А ты? Мисс Гимназия из тебя явно лучше, чем мисс Марпл.
Я прожгла Женю сердитым взглядом, но воздержалась от комментариев. Мой вид его только рассмешил.
– Ты думала, я не замечу, что твои гречишные пружинки вот уже неделю за мной прыгают? – Женя щелкнул по моему выпущенному из прически локону. – Какая же ты наивная, Орлик.
– Я не преследую тебя! – соврала я.
Женя лукаво улыбнулся уголками рта:
– И сейчас ты скажешь, что зашла сюда попить кофе.
– Именно так!
– Отлично. Давай попьем кофе вместе.
– Ты в курсе, что мы нарушаем правила? – Я прищурилась. – Новые правила обоих классов: никаких разговоров между параллелями.
Женя пожал плечами:
– Знаю, но правила меня не волнуют.
Я перевела взгляд на его белую толстовку:
– По тебе так не скажешь.
Женя все с той же улыбкой пожал плечами:
– Иногда приходится идти на уступки. Садись. – Он указал на место напротив себя. – Раф, как обычно? И сэндвич с яйцом?
Он помнил, что я люблю…
– Я сама в состоянии купить.
– Нет уж. Раз ты сама попалась мне в лапки, так просто я тебя не отпущу. Я тебе должен, забыла?
Я вздохнула и сдалась. И вот передо мной стоял стакан с ароматным имбирным рафом и сэндвич с яйцом. Оказывается, я дико проголодалась! Я откусила сэндвич, отпила кофе. Женя молча наблюдал за мной. Было неловко. Ужасно, когда кто-то наблюдает, как ты ешь, особенно если это Женя. Я чувствовала себя беззащитной, почти как если бы он видел меня голой. Почему-то есть при нем было стыдно. Вдруг я запачкаюсь? Или еда застрянет между зубов? Я старалась откусывать маленькие кусочки и тщательно их прожевывать, постоянно промокала губы салфеткой.
– Что? – наконец буркнула я, не выдержав Жениного взгляда.
– Ничего. Просто нравится смотреть.
– Как люди едят? – Я нахмурилась. – Это ужасно.
Женя опять улыбнулся:
– Ошибаешься. Люди очень искренние, когда едят или спят.
Наступила пауза.
– Может, что-нибудь скажешь? – Все так же внимательно меня разглядывая, Женя первым нарушил тишину.
– Почему я должна что-то говорить?
Женя хмыкнул:
– Мне показалось или моя персона последнюю неделю не дает тебе покоя? Почему бы о чем-то меня не спросить, если так?
Я задумалась, не зная, с чего начать. Рядом с Женей я сильно разволновалась. Стало жарко, щеки запылали. Хорошо, что на коже была бледная пудра.
– Я смотрю, ты влился в коллектив. Теперь гуляешь с Марком и его компашкой.
– Да, они прикольные.
– И с Динкой.
– Что, ревнуешь? – подколол Женя.
– Тебя? Вот еще! – фыркнула я, нервно сминая салфетку в руке. – Просто раньше ты был не таким компанейским.
– Повзрослел. – Женя пожал плечами.
– Слишком быстро.
– Ты к чему-то клонишь? – Он явно насторожился.
– Да, – призналась я, делая глоток кофе. – Мне кажется, ты – единственный из двух классов, кто в этой ситуации находит для себя выгоду.
Женя посмотрел на меня заинтересованно. В глазах загорелись веселые искорки.
– Правда? И с чего такие выводы?
– Будем честны: ты долго был изгоем, но безумно хотел стать частью коллектива. Что теперь? Параллели враждуют, но внутри классов люди дружны как никогда.
– Больше нет мальчиков-изгоев, ты это хочешь сказать? – усмехнулся Женя.
Я кивнула.
– И именно мальчикам-изгоям выгодна вражда, ведь так, по-твоему? Но есть одно но. Больше нет мальчиков-изгоев, но также… – Женя поднял брови, будто прося меня дополнить предложение, – …и по пулярных девочек. Их тоже нет. И бывших популярных девочек все это необыкновенно бесит.
Я вспыхнула:
– Это не имеет отношения к делу.
Женя примирительно поднял руки:
– Хорошо, оставим популярных девочек. Они ни при чем. Так что там с изгоями?
Женя все отшучивался, мои подозрения его явно забавляли, но я собиралась говорить максимально серьезно.
– Ты был в туалете, когда разбили окно. Никто этого не знал. Кроме меня.
Веселые искорки в глазах Жени постепенно угасали. Я пошла в наступление:
– Так что, кроме Минаева, на парней мог настучать ты. Затем ежедневник Валерии. Ты дежурил в тот день и мог его украсть. Затем я увидела, как ты выходишь из раздевалки на физкультуре, когда урок был только у нас.
