Полюби меня такой - Dana D
— За голову возьмись наконец, надеюсь больше здесь не окажешься.
Пришел значит…? Видя его перед собой, несмело встаю со скамейки. Смотрю в любимые холодные глаза и дрожу как осиновый лист. Приказным тоном он высказал мне свое нравоучение и решительно отворил клетку, выпуская меня на свободу.
— Твое мнение меня не интересует, вали к невесте, её поучай уму разуму, а ко мне не смей лезть.
Растирая затекшие руки, грозно оскалилась на него.
— У тебя случился внезапный приступ бешенства? Снова кидаешься на людей?
— Смотри чтобы тебя не задело, замучаешься потом по врачам бегать. Уйди с дороги.
Попыталась сделать шаг вперёд, лишь бы поскорее от него отделаться, но он упорно встал как каменная статуя на моем пути, не позволяя мне убежать.
— Не пытайся, сиди и жди отца, он уже едет за тобой.
— Уже нажаловался? Знаешь, я не сомневалась в тебе.
Конечно в глубине души я надеялась что хотя бы сейчас он меня не сдаст, неужели совсем меня ни капли не жалко? Он же прекрасно знает кто такой мой отец и что он может со мной сделать. Даже сейчас он меня предал. Действительно позвонил и нажаловался ему. Сволочь! Пока я заполняла какие-то бумажки о своей амнистии, он сидел рядом, лениво копаясь в телефоне, даже словом не обмолвился. А спустя минут десять, отец стоял уже рядом со мной, окутывая меня диким пламенем, как огнедышащий дракон.
— А я уже надеялся что ты решила за ум взяться.
— Зря надеялся, это моя жизнь и я сама в праве решать как мне её прожить.
Равнодушно произношу не глядя в свирепые глаза отца.
— Всечь бы тебе хорошенько ремнем! Да так, чтобы мозги все на место встали! Поехали!
Отец грубо хватает меня за локоть, причиняя мне значительную боль. Моя кожа плавится под натиском его сильных пальцев. Сколько же ещё все со мной так будут обращаться? Тихо усмехаюсь сама себе и стреляю глазами в сторону Германа, который смотрит на руку отца. Его хватка болезненно сжимает мою кожу. Вижу как Герман злится… Ho ничего не делает… Конечно, зачем же защищать обычную шлюху? Почему-то вдруг стало ещё хуже. Видит как мне больно и ничего не делает.
— Поздно папенька, ремнем махать… Но можешь меня ударить, тебе же это не в первой, правда?
Смотрю в озверелые глаза отца. Только что я одернула чеку от гранаты. Да, я говорила не тихо, я хотела привлечь внимание хоть кого нибудь. Плевать! Герман, Ваня, да даже уборщицу. Но только бы не чувствовать на себе этот ядовитый взор глаз отца и неприкрытую ненависть.
— До приезда Игоря, ты из дома не выйдешь, хватит позорить меня и жениха.
Хватка отца усиливается, его пальцы буквально впиваются в кожу моих нежных рук… И вот оно… Слышу тяжелые шаги в нашу сторону, а потом вовсе ощущаю позади горячее дыхание. Рядом… Он рядом…
— Вы же не собираетесь решать вопросы с собственной дочерью через рукоприкладство?
Грозно чеканит. Я не вижу его лица, но чувствую ноты стали в его голосе.
— Ну что вы, Герман Александрович… Никогда я не опущусь до такого мерзкого поступка. Это же родная дочь. Тем более, у неё есть жених, вот пусть и занимается её воспитанием.
Печально усмехаюсь.
— Надеюсь её жених такого же мнения?
— Ну кто же влезет в голову молодым? Горячие, вспыльчивые, сами пусть разбираются… Верно, дочь?!
Отец выжидает моего ответа и выпускает мои руки. А я решаюсь повернуться лицом к лицу с Германом. Он стоит так рядом, что я ощущаю его запах. А потом и вовсе, глядя на него, говорю то, что сама от себя не ожидала…
— Пап, поехали домой… Не переживай, я очень люблю Игоря, больше не хочу и не буду портить имидж будущему мужу.
Медленно проговариваю, поворачиваясь к отцу в профиль.
— Снова твои лисьи уловки?! Чтобы я тебя не посадил под домашний арест?! Слышал, проходили, уходим!
Отец кивает в сторону выхода, а я послушно делаю пару шагов, слышу как отец идёт следом, но твердый голос Германа, заставляет отца остановиться, да и я сама замираю.
— Сергей Анатольевич, не моё дело, но все же… Я думаю не стоит запирать Ульяну дома, без права выхода на улицу. Вы же не в каменном веке живете, верно?
— Герман Александрович, при всем моем уважении к вам…
Отец спокоен как никогда. На удивление позволяет Герману высказываться. Странно, с чего бы это? Он даже матери никогда не позволяет так с собой надменно разговаривать, а тут совершенно посторонний человек ему указывает. Но папа покорно выслушивает его.
— Вы плохо знаете свою дочь? Не боитесь что с горяча она наделает глупостей, обрисовать вам статистику как раз таких ситуаций?
— Каких ситуаций?
Герман не сводит пристального взгляда с отца, нагло делает один шаг навстречу, склоняя голову набок.
— Домашнее насилие… Слышали о таком? А как после таких ситуаций собственный родных находят повешенными или сброшенными с крыши… Этого хотите?!
Что он несет?! Совсем головой поехал? Мне дико от его слов. Или это и есть его защита? Таким образом он пытается повлиять на отца? Зря… Отцу плевать, захочет, вытрясет из меня всю душу. Но мне приятно… Приятно что он не стоит молча в стороне. Внутри меня просто разрывает на части. Все чувства смешались. Любовь. Благодарность. Обида. Стах. Ненависть. Я же как влюбленная дура стою и ловлю каждое его слово, он же этими действиями не дает мне возможности его возненавидеть. А я должна! Должна держаться от него на расстоянии. Проще же ненавидеть. Да! Так легче! Когда в тебе плещется ненависть, тебе не так больно. Приди в себя идиотка! Приди! Не ищи в нём плюсы! Пытаюсь вбить сама себе это в голову и вроде у меня получается.
— Да, замолчи ты уже! Тошнит! Весь такой из себя идеальный, правильный! Кто тебя просит лезть?! Кто?!
Срываюсь на крик, не обращая внимания на отца.
— Гражданка Соболевская, не забывайтесь где вы находитесь. Я сейчас при исполнении, не нужно мне «тыкать.»
Сдвигает черные брови к переносице, недоволен… Он из того типа мужчин, которые явно не любят неподчинения. Я не твоя
