(Не) моя Кукла (СИ) - Берг Ая

Андрей старался говорить спокойно, но внутри все клокотало.

— Не! Ну хорош, а?! Вы-таки на него посмотрите! Должен мне, как народ советам, а как хорохорится-то?

— Мотя, — Андрей вздохнул, — я тебя об одолжении не просил. Ты сам вмешался.

Со стороны мотиного стола послышались булькающие звуки. Хозяин конторы то ли закашлялся, то ли засмеялся.

— Ах ты борзый! Вот борзый! Далеко пойдешь! — и уже другим тоном: — Если крылья не подрежут.

Андрей промолчал.

— Значит так, — Мотя швырнул на стол какой-то карандаш, которому не суждено было покоиться у стенки. Тон у еврея стал резкий, злобный, даже приторная, протяжная «и» исчезла из речи. — Ты мне тут сильно не выпендривайся! Я тебя, между прочим, тоже не просил мне жизнь спасать!

— Так я тебе ничего и не предъявляю, — спокойно ответил Андрей.

— Ах ты! — Мотя аж встал из-за стола. Тут же плюхнулся в кресло, отдышался. — Разозлил! — обернулся, будто искал зрителей. — Нет, вы подумайте, разозлил! — тут же усмехнулся. — Далеко пойдешь!

Посмотрел на него пристально:

— В общем, слушай меня, мальчик. Сейчас получишь свои красивые корочки и отнесешь их Митричу. Он давно жалуется, что с залом не справляется. А в нашем деле кого попало в управление не наймешь. Кем хочешь, тем и оформишься. Хоть сам себе должность придумай! — Мотя мотнул пальцами, будто муху прогонял. — Будешь Митрича разгружать! Ты ж хотел из конторы уйти и по профессии работать? Вот и работай! Считай это тебе моим спасибом!

Андрей чуть кивнул, задумавшись:

— А ночи?

— И ночи! — Мотя подался вперед. — Будешь брать, как миленький! — откинулся в кресле, тихо пробурчал: — По крайней мере, постоянных и тех, кого скажу. Не много, — посмотрел на Андрея строго. — Не по твоему профилю давать, так уж и быть, больше не буду. Хотя, — развел руками, — вот если бы ты ко мне ругаться за этих извращенцев не приехал, где бы сейчас был Мотя? — вопрос был риторическим, а взгляд красноречивым.

Андрей промолчал.

— Ты все понял?

— Понял. Делать в зале то, что скажет Митрич, и брать от тебя заказы.

— От адиёт! — вздохнул Мотя. — Ты шо, все мозги на екзамене оставил? — сокрушенно покачал головой. — Митрич у нас кто? Митрич у нас боксер! А ты у нас кто? А ты у нас економист и управленец. Но первое время да, будешь делать то, что скажет тебе Митрич. Как же без оного… — Мотя опять мотнул пальцами. — Иди, Вася…

Андрей замер, разговор принимал слегка неожиданный для него оборот.

— Иди! Иди! — поморщился, махнул рукой. — Освоишься со всем, еще раз поговорим!

— Хорошо, — кивнул, прощаясь, развернулся.

— Ай! — Мотя нахмурился, словно что-то забыл, — Лялька-то твоя как? Выходить думает, нет? А то придется искать бабу на танцы-шманцы! Митрич жалуется, что много теток пришло.

— Еще не разговаривали с ней, — соврал Андрей. — Спрошу.

— Спроси, спроси, — покивал Мотя с видом старого дедушки.

Андрей еще раз попрощался, вышел на свежий воздух. На Москву как-то неожиданно за эти три дня обрушилась весна. Деревья еще стояли голые, но небо было ярко-голубым и повсюду трезвонили птицы.

«Так… Ну что ж… Кажется, я сегодня еще один экзамен сдал». Внутри неприятно ворочались сомнения. К такой карьере Андрей был не готов. Но черт! Чем бы и не дело? Глубоко вдохнул холодного воздуха, пошел к метро. Надо куда-нибудь сводить Иришку.

Эпилог

Ира на работу вышла. В зале никто не знал подробностей происшествия. Рита вернулась еще в марте, рассказала, что на них напали и Ирине досталось намного сильнее, чем ей. Появление Ирины встретили аплодисментами. Она вышла из раздевалки в коридор и опешила. Тренеры, ребята из качалки, даже те, кто ничего не знал, просто оставили тренажеры и стояли, хлопали со всеми заодно. Кто-то крикнул:

— Нашим смелым девчонкам УРА!

И смесь мужских и женских голосов собралась в это самое дружное УРА!

Рита обняла ее, Иришка расплакалась. Утирала слезы счастья, всем говорила спасибо. Ее танцовщицы, которым заранее сообщили, что хореограф возвращается с больничного, принесли ей цветы. Ира была смущена и тронута. Она снова была готова любить весь мир.

Андрей еще до получения диплома пришел работать в зал. Митрич в конце апреля оформил его менеджером в отдел продаж. Оформлял и шутил, что менеджером он будет единственным, так что быстро дорастет до начальника, а Андрей смотрел на него и думал, знает ли этот старый боксер о Мотиных планах. Кривить душой ему не хотелось, он просто, как обычно, помалкивал.

Кстати, вопрос с преподавателем танцев все равно остался открытым. Направление оказалось дико популярным, Ира просто не справлялась с нагрузкой. Андрей предложил ей подумать, кого из подруг она могла бы привести.

— Для этого же придется восстановить старые контакты, Андрюш, — она не звонила никому почти полгода.

— Ну… — пожал плечами, — опасности больше нет. Но если не хочешь…

Она подняла на него взволнованный взгляд.

— Знаешь, если уже не надо шифроваться, я бы очень хотела позвонить маме!

Андрюха улыбнулся, прижал ее к себе. Бедная куколка, столько пережила.

— Конечно, позвони.

Лето было в самом разгаре, Андрей получил диплом и в честь этого звал Иришку отдохнуть на море, но она отказалась:

— Девчата и так целый месяц занятия пропускали! Они же из зала разбегутся!

Договорились вернуться к этой теме, когда найдут второго тренера.

А первые летние месяцы вышли для ребят неожиданно жаркими. Андрей пытался разобраться в документообороте громадного зала, который, по сути, никто не вел, Ира работала как проклятая, по шесть тренировок в день. Практически без выходных.

Была августовская среда. Андрей, кажется, понял принцип работы бухгалтерии, но все-таки хотел съездить к древней, как черепаха, тетке, которая удаленно вела их зал. Какая-то Мотина ставленница. Все сходилось великолепно, и на самом деле Андрюха хотел подобраться к ней поближе, чтобы понять, как она это делает! Как раз сидел за завтраком и продумывал: сейчас с утра к ней, в обед надо появиться у самого Моти, в три заскочить в налоговую. Блин, еще бы выкроить время самому в качалку сходить, хоть на час. А то от офисной работы уже начинала болеть спина.

— Андрей? — как-то слишком напряженно для раннего утра позвала его Иринка. Отложил телефон, обернулся. На столе лежала пухлая пачка пятитысячных купюр. — Я тебе должна была, — девушка пододвинула рукой пачку. — Вот, отдаю.

Андрей не отрываясь смотрел на деньги. Это она что, за три месяца зарплату собрала? Прикинул бухгалтерию. Ну да, примерно столько и должно было получиться. Вот чего она на море ехать не хотела!

— Так, значит? — закусил губу.

— Это твои деньги. Я тебе была должна, — с нажимом повторила Ирина.

— Ладно, — он посмотрел время на экране телефона. — У тебя во сколько первая тренировка?

— В час, — растерянно ответила Ирина.

— Поехали, — бросил только что налитый кофе, вышел из кухни.

— Куда? — опешила девушка.

— Одевайся, поехали, — крикнул из комнаты.

Машина неслась прочь из Москвы, навстречу пробкам. Андрей молчал.

— Может, хоть что-то объяснишь? — попробовала прояснить ситуацию Ира.

— Лучше покажу, — он смотрел на дорогу. Не удостоил ее даже взгляда.

«Нервничает», — подумала девушка, поежилась, сделала чуть громче радио и уставилась в окно. Густая августовская листва была чуть запылена у дороги, кое-где трава была скошена, и тогда в машину, несмотря на кондиционер, врывался запах сена, тепла и лета.

Машина резко свернула с асфальтированной дороги на грунтовую и ушла вглубь пролеска к какому-то СНТ. Ирина не успела рассмотреть на указателе название. Но спустя километр поняла, что они едут в ту деревеньку, где встречали Новый год. Взволнованно посмотрела на Андрея. Что он задумал? Тот молчал. Проехал мимо экофермы, коттеджей, увел машину дальше, на самую окраину. Туда, где к лесу примыкал пожарный пруд. Где-то между водой и хвоей затесался маленький голубой домик.