Круги на воде - Алеата Ромиг
С каждым днём Нат всё больше привыкала к перемене места, к поместью в Вермонте. Как и вилла в Австрии, это поместье было роскошным и уединённым. За своё хорошее поведение в самолёте и на публике она была вознаграждена большей свободой передвижения внутри него.
А могло быть и по-другому.
После нескольких недель в Вермонте Декстер взял Натали за руку и повёл вниз по лестнице.
— Хочу показать тебе кое-что.
Сначала она обрадовалась. В его доме было так много интересного. Они спустились на нижний уровень, где находились прекрасно обставленная комната для развлечений, кинотеатр, зал с множеством современных тренажёров. Но по мере того, как они спускались ниже и дальше в глубину подвального помещения, у неё возникло давящее чувство дежавю.
На её коже выступил пот, а желудок сжался, когда он привёл её в комнату, которую пропустил при первом показе дома. Эта комната была сделана им специально для неё. Подобно той, в которой она проснулась несколько месяцев назад, она была запрятана в глубине подвала, а вход закамуфлирован.
Она замедлила шаг, но он потянул её за руку:
— Не останавливайся. Я сделал это для тебя. Это ещё один подарок.
— Почему? Пожалуйста… — проговорила она сквозь слёзы.
Он наклонился к ней и поцеловал в щёку, ощущая соль её слёз.
— Я хочу, чтобы ты знала, что она есть. Она тут, чтобы напоминать тебе о моих правилах. Она тут, если тебе понадобится побыть наедине или, если я решу, что ты должна тут быть.
С колотящимся сердцем она спускалась по серому проходу к белой деревянной двери. Та комната из прошлого была воссоздана полностью, вплоть до спёртого влажного воздуха. Она крепче сжала его ладонь. Зазвучал знакомый звук «би-ип», большая, без ручки, дверь открылась, и Нат почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Декстер открыл внутреннюю дверь: белые стены из цемента и бетонный пол.
Она посмотрела вверх, но окошка не было.
— Декстер, я не разочарую тебя. Я хочу тебя радовать, но мне надо для этого быть с тобой. Пожалуйста, не оставляй меня тут.
— Я не ухожу.
Почти месяц прошёл с тех пор, как она последний раз сидела запертая в такой комнате в Австрии. Сделать несколько шагов сквозь дверной проём было труднее, чем пройти через пограничный контроль. Она знала, что её тут ждёт.
— Пожалуйста… — еле слышно молила она. Или, возможно, её мольбы звучали лишь в её мозгу. Белая дверь захлопнулась, когда они оба оказались внутри.
В течение последнего месяца она каким-то образом стала находить удовольствие в доминировании Декстера. Но, медленно переведя взгляд на мужчину позади себя, она не видела в нём того, кто, преклонив колено, делал ей предложение или с горящим взглядом знакомил её с чем-то новым. Он снова превратился в того, кто унижал и мучил её, заставлял часами стоять на коленях или, что ещё хуже, — на мысках, привязанную за запястья.
— Декстер, — она выпрямилась. — Теперь я знаю, что это здесь. Можем мы подняться назад, пожалуйста?
Но в ответ его глаза потемнели, и он скомандовал:
— Раздевайся.
Она стала выполнять его приказ, а в голове проносились воспоминания о времени, проведённом в такой же комнате.
Она не могла иначе.
Это была её работа — делать так, как приказал её король. Сначала она сбросила туфли. К ознобу тела добавился холод от цементного пола.
Дом, полный слуг, предполагал наличие на ней одежды. Здесь же, в этой комнате, они были одни.
Затем, потянув за низ, она стянула через голову блузу. Стильная причёска растрепалась. Следующими упали к её ногам брюки. С каждым снятым предметом одежды холод всё больше проникал в её плоть, вызывая мурашки и поднимая волоски на коже. Декстер не произнёс больше ни слова, но его внимательный взгляд не отпускал её тело. В углу знакомо блестел навязчивый глаз камеры. На этот раз он и не попытался его замаскировать.
Может это даже хуже?
Наконец Натали трясущимися пальцами расстегнула лифчик и спустила трусики.
Декстер ничего не сказал, но она приняла позицию, раздвинув ноги на ширину плеч, повернув руки ладонями вверх и подняв подбородок. Он, довольно мыча. обошёл вокруг неё. Один, второй, третий круг.
— Тебе требуется день другой тут для освежения памяти?
Её рассудок кричал ей — скажи нет, проси пощады. Но её сердце подсказало ответ:
— Если ты так хочешь.
В конце концов, он не спросил, хочет ли она остаться в камере, которую он построил для неё. Ответом было бы решительное «нет». Декстер спросил, требуется ли ей…, а он один мог решать, что ей необходимо. Внизу у Нат сжалось, когда страх смешался с трепетом от способности её жениха своей властью контролировать её, и от этого проснулось желание.
— На колени.
Без промедления Нат упала на колени и, поддерживая пальцами ног вес, подняла ладони вверх.
— Ты влажная, моя королева?
Она не должна бы. Это не было обычным Временем Декстера. Он накажет её за строптивость. Но она была…
— Да, мой король.
Декстер собрал её волосы, вынув шпильки, и разделил на три части. Затем он аккуратно заплёл их. Когда его пальцы нежно заплетали пряди, из её глаз брызнули слёзы. Он не делал этого с тех пор, как она в последний раз была в такой же комнате на вилле. Затем он закрепил концы резинкой для волос, вынутой из кармана.
— На коленях ты прекрасна.
Его слова на градус согрели её, замёрзшую от холода комнаты.
Он поднял её голову, взявшись за подбородок, и их взгляды встретились.
— Я приготовил это на случай твоего плохого поведения в поездке.
Она молчала.
— Теперь это для тебя, если тебе потребуется. Нам потребуется?
Опять потребуется.
— Решение за тобой.
Он всё ещё держал её за подбородок, властвуя над её движениями.
— Ты была хорошей девочкой. Сделаешь, как я скажу?
— Всегда.
— Сделай, чтоб я кончил.
С подбородком, зажатым в его руках, она не могла видеть, что делают её собственные пальцы, но подчинилась. Онемевшими пальцами она быстро отстегнула пряжку ремня, расстегнула пуговицу и опустила замок молнии.
— Вынь ремень.
У неё замедлилось дыхание, когда, вынимая ремень из шлёвок, она стала прокручивать в голове возможные варианты. Он ударит её? Свяжет? Сердце колотилось всё быстрее от каждого предположения.
— Я собираюсь трахнуть твой рот.
Её язык метнулся к губам, в то время как соски болезненно затвердели.
— Руки за спину. Ты примешь меня полностью.
Её киска истекала, когда он расположил ремень петлёй за её шеей. Принимая его контроль, она откинулась
