Данте - Татьяна Михаль
– Вот же гадство! – вскрикиваю я и сбрасываю звонок.
Тут же кидаю его номер в чёрный список.
– Тут тебе и место, – говорю со злостью.
Поднимаюсь со скамьи и выхожу из незнакомого двора.
Глава 20
АНГЕЛИНА
Ольга достаёт из своей машины четыре коробки и извиняется, что больше нет. Не нашла за столь короткое время.
Я заверяю подругу, что всё отлично, я и на это не рассчитывала.
Оля и я поднимаемся на мой этаж. Подруга пока не задаёт вопросов, но я кожей ощущаю её любопытство.
Если честно, я такая уставшая, будто всю ночь вагоны разгружала. Хочется просто завалиться на кровати в своей тихой гостинке и уснуть. Но нужно сделать дело.
Подходим к моей двери, достаю ключи из сумки и вставляю в замочную скважину, но не успеваю даже одного раза провернуть ключ, как неожиданно, двери моего дома резко распахиваются и на нас с Олей смотрит недовольная тётка в бигудях, розовом халате на необъятном теле и одним накрашенным глазом.
– Что надо? Чего в двери скребётесь? – сурово спрашивает она.
Я перевожу взгляд на Олю. Подруга смотрит квадратными глазами то на меня, то на тётку.
Трясу головой, так как в первый миг растеряна.
Какого чёрта?
Кто это?
Что за тётка в моём доме?
И тут приходит понимание.
ДЕНИС!
Злость мгновенно кружит мне голову. Я беру себя в руки и возмущённо произношу:
– Это моё жильё! Мой дом! Вы кто такая и почему находитесь на чужой жилплощади? Немедленно убирайтесь из МОЕГО дома!
Толкаю тётку и влетаю в свою маленькую и когда-то уютную комнатку. Оля вбегает вслед за мной.
Я замираю в шоке, потому как здесь нет ничего моего. Кроме стен.
– Что… – выдыхаю поражённо, оглядывая всё вокруг. – Где…
Тётка громко хлопает дверью и орёт:
– А ну пошли вон! Это моя жилплощадь!
ЧТО?!
– Где все мои вещи?! – в ответ ору я на женщину и ураганом проношусь по комнате, кухне, залетаю в ванную.
Здесь нет ничего, абсолютно ничего моего!
Везде стоят коробки с чужими вещами. Чужие чемоданы, сумки, тюки. Даже мебель другая!
Возвращаюсь в комнату и до конца не верю, что Денис мог так гадко, мерзко и подло поступить со мной! А кто ещё? Только он мог!
Смотрю на тётку в розовом, что стоит, уперев одну руку в бок, а другой прижимает к уху телефон.
– Алло! Полиция? Хочу сообщить о незаконном проникновении в мой дом! – вдруг заявляет эта гадина.
– Что?! – снова возмущаюсь я и в ярости набрасываюсь на женщину, которая каким-то необъяснимым образом заняла мою гостинку.
Вырываю из её руки телефон и швыряю его в сторону. Слышится треск. Телефону хана.
– Ах ты, сучка! – взвизгивает женщина и пытается врезать мне, но я быстрее и уворачиваюсь.
Делаю замах рукой и ногтями расцарапываю тётке щеку.
Ольга меня пытается остановить, хватает меня и уводит прочь из гостинки.
Подруга что-то говорит мне, пытается вразумить, успокоить, но в меня словно демон вселился, и я превратилась в кого-то бешеного, дикого, отчаянного зверя.
Ору громко и требую отдать мне мои вещи и лишь хлёсткая и болезненная пощёчина заставляет меня заткнуться и обратить, наконец, внимание на Олю.
– Ну? Пришла в себя? – рычит подруга. – Геля, твою мать! Я тебя не узнаю! Ты что за блядство сейчас устроила? Нормально поговорить не могла? Обязательно надо было орать и руками махать? Она же реально ментов вызвала!
Смотрю на Олю хмуро и шиплю в ответ:
– Это я устроила? Ты сама нормальная вообще?
Указываю рукой на запертую дверь своего бывшего дома.
– Там была моя жизнь, были мои вещи, документы! Ещё вчера всё было! А сейчас в моём доме находится какая-то тётка, и моего там ничего нет!
Оля кивает, хватает меня за руку и тащит прочь из дома. По пути произносит:
– Значит, включай логику! Думай, кто мог так лихо, очень быстро освободить твою гостинку и передать её новому жильцу?
– Данилов Денис Александрович, – произношу его имя с дикой злостью. – Только он мог.
Оля заталкивает меня в свою машину, сама садится на место водителя, поворачивается ко мне всем корпусом и говорит:
– Рассказывай.
Ладонями растираю лицо.
Ощущаю, как начинает щипать глаза от слёз.
Внутри разрастается со скоростью света колючая обида.
Денис делает только хуже. Между нами пропасть всё больше и больше.
Делаю глубокий вдох, длинный выдох и начинаю рассказывать всё с самого начала…
* * *
– …и вот я присобачила записку на морду этого плюшевого медведя и убежала… Позвонила тебе. Конец… – заканчиваю рассказ.
Оля протягивает мне бутылку воды, и я присасываюсь к горлышку, жадно выдуваю почти всю бутылку.
– Ты дура, Геля. Тебе давно надо было с ним потрахаться, – объявляет вдруг Оля и от её заявления я давлюсь водой.
– С ума сошла? – произношу сдавлено, когда прокашливаюсь.
– Вот ты может, и сошла, – корчит она мне рожу. – Я уже тебе говорила, что таких мужиков единицы. И ведёшь ты себя с ним неправильно. Как упёртая бараниха…
– Овца, – поправляю подругу.
– Чего? – не догоняет она.
Вздыхаю и поясняю:
– Нет слова «бараниха». Есть овечка. Овца.
– Да пофиг! – усмехается она. – Хоть бараниха, хоть овца, в любом случае это про тебя, подруга! Чем сильнее ты сопротивляешься, дерзишь и не соглашаешься стать его женщиной, тем сильнее он тебя хочет. И тем сильнее хочет тебя запереть на сто замков. Ты что хочешь оказаться запертой от всего мира?
– Нет, конечно, – вздыхаю я. – Потому и сопротивляюсь. Я же тебе рассказала уже! Он ведёт себя как настоящий псих! Маньяк! Оля, он реально безумец!
Оля насмешливо смотрит на меня и вдруг мягко прикасается к моему лбу кулаком и крутит им, приговаривая:
– Бедовая ты башка, Геля-я-а! Он – МУЖЧИНА с большой буквы! Пришёл, увидел, победил. Не слышала такое, нет? Ты уже давно могла приручить Данилова, и он бы с твоих рук ел, и любое твоё желание бы исполнял.
Я хмурюсь.
– Что вы имеешь в виду? Оля, он – бандит. А бандиты – зло.
– И как любое зло, он обаятелен, умён, хитёр, сексуален и что немаловажно, богат! – томно произносит Оля.
Я начинаю на неё сердиться, но девушка не даёт мне и рта раскрыть. Хватает меня за руку и грозно говорит:
– Геля, ты вроде вот умная, но смотрю на тебя и вижу, что ни черта в реальной жизни ты не смыслишь! Да если бы мой был таким, как этот Данилов, я бы сияла как
