Останься единственным - Адалин Черно
– Я не хочу! – выкрикиваю, ощущая, как в анус вдавливается крупная головка.
– Расслабься, – успокаивает. – Я буду аккуратным.
– Нет… нет, я не хочу!
Мне кажется, что еще немного, и у меня будет истерика. Кирилл, видимо, это понимает. Разворачивает меня к себе и впивается взглядом.
– Что случилось?
– Ничего. Не хочу просто.
– Ладно, не будем. В другой раз, – обнимает меня за талию и скользит руками по моему телу. Добирается до промежности, намекая на традиционный секс.
– Я совсем не хочу. Никак.
– Что случилось? – допытывается.
– Ничего.
– Не ври мне, – выдыхает возбужденно, и я перестаю суетиться.
Замираю, глядя Кириллу в глаза. Его взгляд горит возбужденным огнем, скулы напряжены, член стоит колом. Я же… пробую не заплакать, но тщетно. Слезы сами скатываются по щекам.
– Это что еще такое? – выдает непонимающе. – Что за слезы?
– Этот тюбик, – начинаю. – Он давно здесь?
– Со вчерашнего вечера. Купил днем. Ты из-за этого, что ли? Он новый, открыл при тебе. Иди сюда, – обнимает меня за спину, прижимает к себе.
Я же… несусь, подобно локомотиву, не могу затормозить, так как не знаю, где находится стоп-кран.
– Ты занимался этим с другими?
– Кира… – рычит ожесточенно.
– Это простой вопрос.
– Помнишь, я просил тебя не задавать вопросов, на которые ты не готова услышать ответ?
– Я готова.
– Нет, не готова, – настаивает. – К чему это? Зачем эти вопросы?
– Я твоя жена и хочу знать.
Он вздыхает. Тяжело, надсадно. Стискивает челюсти и встряхивает головой, отчего капли воды попадают ему на плечи. Я зачем-то слежу за каждым его движением, считываю реакции.
– Кира, послушай…
Конечно, он пытается меня вразумить и успокоить, но я же уже разогналась. Ревность подобно яду просачивается в кровь и разгоняется по всему организму.
– Говори! – гну свою линию.
– Да, блядь, я трахал так других женщин, – выдает и кривится, а затем и вовсе отстраняется. Убирает руки и, раздвинув створки душевой кабинки, выходит.
Когда я набираюсь смелости выйти из ванной, замечаю лишь пустую комнату и открытый шкаф. Ведомая интуицией, подхожу к окну, отодвигаю шторку и вижу, как Кирилл садится в машину. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем он заводит автомобиль и выезжает за ворота, оставляя меня одну.
Глава 28
Кирилл
Я далек от совершенства.
И хоть большую часть жизни я занимался учебой и работой, вспомнить можно многое. И женщин у меня было достаточно. Не гарем, конечно, но много. Для Киры – неприлично много. Я это понимаю. Стараюсь, по крайней мере. Она досталась мне нетронутой во всех смыслах, и ей, конечно, любопытно все, связанное с сексом, но мать вашу…
Я не готов отвечать на вопросы, похожие на этот. Не готов, потому что каждый раз после ответа вижу, как в ее глазах что-то гаснет. Малюсенькая частичка огня прекращает свою жизнь. Я в этот момент словно перестаю дышать. Боль в груди возникает внезапно, уколом. Резким и сильным, практически невыносимым. Я хорошо знаю это чувство, помню его, хоть и давно не испытывал.
Из особняка выезжаю перевозбужденным и нервным. Зло жму на кнопку дистанционного управления воротами и отбрасываю пульт в сторону. Мне нужно остыть, а Кире – успокоиться, иначе мы поссоримся, потому что ни я, ни она не способны сейчас спокойно разговаривать.
Еду бесцельно, просто гоню автомобиль по трассе в сторону города. Останавливаюсь у офиса, как всегда, когда мне нужно подумать, я приезжаю на работу, захожу в кабинет и смотрю на город с высоты небоскреба. Охранник встречает меня с улыбкой, пропускает и желает продуктивной работы.
Уже в кабинете позволяю себе расслабиться и набираю Диму.
– Да, Кирилл Викторович, – бодро отвечает в трубку.
Поражает его способность даже спросонья говорить так, будто он уже давно не спит, даже если секунду назад ему снились сны.
– Дим, сходи к Кире, проверь, как она. Если не спит, скажи, чтобы не волновалась – я на работе.
– Хорошо, Кирилл Викторович.
Ни одного вопроса – четкое выполнение приказа. Вот почему Дима работает на меня дольше всех. Хотя и периодически сует свой нос куда не следует.
Отключившись, сажусь в кресло и поворачиваюсь к панорамному окну, смотрю на ночной город. Обычно он меня успокаивает, но сейчас с этим сложнее. Сердце по-прежнему стучит в груди явно быстрее положенной нормы. Можно достать из ящика стола смарт-часы и проверить, но я этого не делаю, потому что тогда не смогу налить стакан виски и выпить залпом. А мне это необходимо.
О том, что уехал и не поговорил, жалею с опозданием. Осознание, что стоило поступить иначе, приходит ко мне под утро. Как раз тогда, когда ехать домой нет смысла, потому что начинается рабочий день.
К девяти я успеваю поспать несколько часов, принять душ и переодеться. Благо, смежную с кабинетом ванную оборудовали еще во время руководства моего отца. Ровно в девять выхожу из кабинета, чем шокирую свою секретаршу и Тараса, сидящего в моей приемной.
– Доброе утро, – мямлит Настя. – А вы… давно приехали?
– Ночью. Жду расписание у себя на столе. Ты ко мне? – обращаюсь с вопросом к Тарасу.
– Да нет, – растягивает рот в улыбке. – На другой конец города приперся, чтобы посидеть на жестком диване твоей приемной.
– Закончил паясничать? – спрашиваю сухо. – Входи.
– Как ты с ним работаешь? – слышу вопрос, адресованный явно не мне, и раздражаюсь.
Просто не выспался. А еще не мешало бы позавтракать, но сперва нужно видеть расписание.
– Так чем обязан? – спрашиваю у Тараса, когда он размещается в кресле и молчит.
– Не могу прийти к другу?
– Можешь, конечно, но ты бы пришел ко мне домой и вечером, а не в девять утра на работу.
– Справедливо, – замечает. – Мне помощь нужна.
– Какая?
