Территория нелюбви - Алиса Перова
Но, кажется, кроме меня, теснота никого не волнует. Рябинин переплёл руки на груди и с блуждающей улыбкой наблюдает за тем, как холодная и неприступная Алекс расставляет посуду. Хмурый и ободранный Вадик, привалившись к стене, тоже пасёт за супругой исподлобья. Мама, вся нежно-розовая и томная, закинув ногу на ногу, с упоением рассказывает самой себе, как утомительны без денег вечера.
— Ты могла бы разнообразить их работой, — между делом заметила Алекс.
— Ты хочешь сказать, что я не пыталась? — вспыхнула мама, одаривая старшую дочь негодующим взглядом. — Куда я только не обращалась!
— Куда, например? — поинтересовалась Алекс.
— Мы прямо сейчас будем это обсуждать?! — ноздри у мамы раздулись… и грудь почему-то тоже.
— Так ведь это ты жалуешься на бедность, — Алекс пожала плечами, сохраняя каменное выражение на прекрасном лице.
Рябинин-старший повеселел, а младший — ещё больше нахмурился.
— Я не жалуюсь, Шура, а просто рассказываю. И тебе ли не знать, как сложно для певицы найти достойную работу. Зато вон бездарные все при деле — голоса нет, а поют ведь и зарабатывают!
— Да, хорошим певицам сейчас ох как непросто, — попытался разрядить атмосферу Пал Ильич, мгновенно став серьёзным.
Я закусила губу, Алекс отвернулась, подрагивая плечами, но мама неожиданно оценила участие Рябинина:
— Павлуш, хорошо, хоть ты это понимаешь, — она протянула к нему руку и погладила по бедру.
Бедная Стешка залилась краской и, быстро отвернувшись, загромыхала чайником. А мама продолжила своё чародейство:
— Пашенька, может быть, ты мне поможешь… по-родственному, а? У тебя ведь связи…
И контакт сработал! Рябинин невозмутимо взглянул на ладошку родственницы, блуждающую в опасной зоне, и сразу вспомнил о вакансии:
— Думаю, в моей компании найдётся местечко… Можно даже совмещать с негромким пением.
— Серьёзно? И что за должность?
Даже не видя маминого лица, в её голосе я услышала тоску — ей грозит работа. Небось, уже язык готова себе отгрызть за опрометчивую просьбу. Я напряглась в ожидании ответа, и не зря:
— Менеджер по клинингу, — безжалостно припечатал дядя Паша.
— Менеджер? — удивилась мама. — И где же я буду петь?
И пока язвительная Алекс не брякнула, что вместо микрофона мама сможет использовать швабру, я поторопилась вмешаться:
— Ну, хватит о работе. Стеш, чем у тебя там так вкусно пахнет? — я вытянула шею, потому что стол обойти — никак.
— А это у меня многослойный омлет, и ещё сейчас запеканочка будет готова! — объявила она с гордостью и мама с радостью переключилась с работы на дочь:
— Моя умничка! — с умилением похвалила она, и в этом я с ней полностью согласна.
— Эх, жаль, у меня нет второго сына, — сокрушается дядя Паша, ласково поглядывая на зардевшуюся Стешку. — Такие девчонки у тебя замечательные, Настя!
— Вообще-то, у нас ещё Айка есть, Павел Ильич, — ехидненько напомнила Алекс. — Или для неё Вам жалко сыночка?
— Скорее, наоборот, — ничуть не растерялся Рябинин, — такая драгоценная жемчужина заслуживает особой огранки.
Трындец!
10.14
Рябинин смотрит на меня с улыбкой, которую мне хочется немедленно и грубо стереть с его хитрой, как у кошака, морды.
Совсем с ума сбрендил — на фига ты завёл эту песню?!
Мама явно того же мнения. Она громко и пренебрежительно фыркает и уже собирается что-то сказать, но осекается на полуслове под тяжёлым взглядом Алекс.
— Так, может, ты сам женишься на нашей жемчужине? — подаёт голос Вадик.
Ах ты козлина!
— Счёл бы за честь!.. Да куда уж мне, старичку?! — иронично сокрушается Рябинин.
— Вот именно, дед Павлуша, — Ваш поезд давно тю-тю! — отвечаю ему в тон.
Раньше надо было шанс ловить, когда я предлагала!
Мама резко вскинулась, попытавшись отчитать меня за хамство, но Стефания — моя умница! — ловко подсунула ей под нос тарелку с ароматным омлетом.
— Приятного аппетита, мамуль, — защебетала Стеша и оглянулась на Рябинина-старшего. — Присаживайтесь к столу, Павел Ильич.
Я дёрнула Вадика за руку.
— А ты чего стенку подпер, атлант примороженный? Проходи к столу!
— А он сыт! — ядовито-сладко пропела Алекс, занимая своё место.
— Ссыт? Да не ссы, Вадик, — я погладила его по ободранной щеке, — еды на всех хватит.
— Айка, — рычит мама, — ты совсем разум потеряла?
Да хоть бы ты его нашла!
— Всё нормально, тёть Насть, — утешил её Вадик, снова забыв, что она «Никакая не тётя!» — Пусть Айка присаживается, а я стул себе принесу.
А я вдруг с ужасом понимаю, что у нас нет больше стульев… Но мудрая мама находит спасительный выход:
— Вадюш, да куда она здесь сядет? Потом поест! Она, кстати, на работу собиралась… Да, Ай?
— Да! — подтвердила я почти с радостью, умоляя свой желудок не взвыть от досады.
— Мам, ты что?! — расстроенно пропищала Стеф.
— Ты совсем уже охренела?! — непочтительно гаркнула на свою родительницу именинница.
— Тёть Насть, — одновременно с Алекс прорычал рассвирепевший Вадик, — да вашей Айке положено раз шесть в день питаться! Она же энергии тратит больше, чем вы все, вместе взятые!
Оскорблённая «тёть Настя» раскрыла было рот, чтобы огрызнуться, но напоролась взглядом на сильно помрачневшего Павлика.
— Я просто решила, что Айя уже позавтракала… — проблеяла она. — Она ведь рано встаёт.
— Ты запуталась, Настя, да? — подсказал ей Рябинин и повернулся к нам с Вадиком. — Пока каждый не проглотит свою порцию этого роскошного завтрака, никто кухню не покинет!
И мой желудок громко согласился.
Завтрак получился, наверное, очень вкусным! Но нервным.
Я сижу на дружеском колене
