Его одержимость - Лиза Бетт
Он подвел меня к зеркалу и заставил смотреть. Черное кружево почти не прикрывало мою грудь, а тонкие трусики были лишь формальностью, дополняя комплект. Кружевные резинки чулок выделялись на нежной коже бедер, делая картину слишком порочной.
Невыносимо.
Губы коснулись чувствительного места за ушком, и я, не выдержав переполнявшего душу ощущения невесомости, прикрыла глаза.
– Я не хочу тебя отпускать, – его голос сел, отчего больше походил на хриплый шепот.
Пальцы коснулись лямочек, и те скользнули с плеч, еще на шаг приближая меня к гибели.
Бюстгальтер упал на пол, и огрубевшие, но до боли нежные руки обхватили мою грудь, слегка поглаживая розовые соски. Губы продолжали путешествие по нежной коже шеи, то и дело заставляя меня вздрагивать от мучительных прикосновений.
Хотелось унять пожар, разгоравшийся внутри, и я открыла глаза, стремясь прогнать это чувство. Но это было ошибкой. Омут синих глаз в отражении затянул меня, и губы невольно разжались в попытке вдохнуть ставший раскаленным воздух. Тщетно. Грудь сдавило, и я не смогла сделать такой желанный глоток кислорода.
Горячая ладонь оставляла огненную дорожку на животе, и как только пальцы проникли под кружевную преграду, я резко втянула воздух, отчего грудь колыхнулась.
– Ты сводишь меня с ума. Почувствуй это, Лера, – он уперся в меня сзади каменным стояком, прикрытым тканью темных брюк, и продолжал поглаживать грудь. – Не смей отворачиваться. Смотри.
Поймал и удержал взгляд в отражении, второй рукой медленно подбираясь к чувствительной точке.
А я уже поняла, что проиграла, хотя он еще не касался меня там.
– Смотри… – сводящий с ума шепот на ухо, и палец проник внутрь, легко скользнув по влажным складкам. Закусила губу, чтобы не выдать себя тихим стоном, но Кремлёв не обратил внимания на мою попытку.
Позади меня стоял человек, сгорающий в агонии: в глазах жидкая лава, дыхание сбившееся, и бешенный стук сердца, который я ощущала своей кожей.
– Смотри, – он растер влагу по клитору, и снова проник внутрь, срывая с моих губ стон наслаждения, рожденного мучительно острым желанием.
Не успела понять, как крошечные трусики оказались на полу. Кремлёв сорвал их, и развернув меня, дернул на себя, заставляя обхватить его талию ногами.
Грохот ударов сердца в ушах не позволял сосредоточиться, а глаза игнорировали мир вокруг, цепляясь за озверевший взгляд голубых глаз.
Хищник.
Впился в мои губы, срывая порывистый поцелуй и отстранился, словно не веря, что это происходит наяву.
А я, не отдавая себе отчета, послала к чёрту весь мир, и растеряв остатки самоконтроля, сама потянулась к его губам.
Глава 30
Лера. Воспоминания
Проснулась, когда первые лучи солнца проникли в окно, окрашивая пушистый ковер в золотистый цвет. Чёрт!
Резко села на постели, оглядываясь в поисках одежды. Платье так и осталось лежать у порога, бюстик и трусики у зеркала, чулки отыскать удалось не сразу, но, порывшись в складках одеяла, нашла и их. Прекрасно. Нужно привести себя в порядок и уезжать.
Свет в ванной резанул по глазам, поэтому на долю секунды пришлось закрыть их.
Изменщица.
Эта мысль теперь плотно засела в голове, то и дело заставляя меня презирать себя за сегодняшнюю ночь. Но ничего не поделаешь.
Ничего уже не вернуть.
Аккуратно умылась, чтобы не потревожить остатки туши на ресницах, и прошлась по волосам, стараясь пригладить взъерошенные пряди.
Изменщица.
Именно это я видела в отражении. Бесстыдницу, вытворявшую такие вещи, за которые могли заживо сжечь на костре за распутство. Лучше бы сожгли. Не было бы так мучительно больно осознавать, что продала душу дьяволу этой ночью.
– Уже встала? – Кремлёв стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку. Я не закрыла дверь. А надо было. Но, может, даже лучше, что он пришел. Сможем сейчас все решить.
– Ты принес? – надеюсь, мой колючий голос задел за живое это животное, потому что нормального отношения он не заслуживает.
Кремлёв кивнул и вернулся в спальню, оставив меня наедине со своим отражением в зеркале.
Изменщица.
Не думала, что всё будет именно так…
Стоило ему появиться, мой разум тут же начал играть со мной, подкидывая картины прошлой ночи: его широкая спина, исполосованная моими ногтями; озверевший взгляд, который прожигал мою кожу, заставляя плавиться, превращаться в воск; поцелуи, выпивающие без остатка дыхание, осушающие меня, словно стакан прохладной воды, которые он пил, ни на секунду не отрываясь от моих губ, шепча сводящие с ума слова.
Изменщица.
Да. Это подходящее определение.
Я вела себя так, как и положено неверным женам. Отвечала на его ласки, сходила с ума от его требовательных прикосновений, стонала, моля о большем, извивалась под ним, впитывая в себя его горящий взгляд и срывающееся дыхание.
Зверь.
Он брал меня то грубо, но оргазмически приятно, то был нежен, заставляя таять от его неторопливых, как наркотик необходимых ласк. Но нежность принять было больнее. Слишком легко он срывал с меня все покровы, обнажая душу, которая жаждала его. Жаждала быть нужной ему. И при этом не имела на это права.
Зверь.
Он выжег на моем теле свои прикосновения. Оставил тавро, которое теперь уже никогда не смыть. Кожа пылала, стоило мне вспомнить, как он касался меня, сводя с ума от потребности ощущать его грубые, но мучительно нежные руки на своем теле снова и снова.
Его нетерпеливые вторжения заставляли меня срываться на крик, который тут же заглушался губами этого зверя. Он врезался в мое тело, стирая все границы, когда-то разделившие нас. Его толчки убивали меня, заставляя растворяться в невероятных, переполнявших душу волнах сильнейших оргазмов, накатывавших один за другим, стирающих остатки разума, заставляющих забыть, за что я его ненавижу.
Зверь.
Он делал это снова и снова. А я позволяла ему, сгорая в агонии страсти. Каждый раз, венчая очередной шаг к моему падению, он кончал в меня, хрипло рыча в ответ на мой стон удовольствия. А я ловила его озверевший
