Наше шаткое равновесие - Мария Николаевна Высоцкая
Поставил салатницу и, с какой-то злостью отвернув пробку на бутылке, наполнил стопку прозрачной жидкостью. Потом так же злобно опрокинул содержимое в себя и заел ложкой салата.
Я сделала шаг, и он поднял на меня взгляд. И то, что я там увидела… лучше бы этого не было. Мурас оскалился и присел на стул.
— Игорь…
Он не среагировал, только залил в себя еще.
— Что-то случилось?
Он продолжал молчать, а меня начало трясти.
— Не молчи, скажи, что произошло?
— Ничего. Иди спать.
Я осела на стул, прижимая руки к груди.
Я ничего не понимала. Совсем. Что произошло?
Я ведь не слепая. Вот только он ничего не скажет.
— Убью тварь.
Он сказал это тихо, но я услышала. А потом не знаю, как и почему. Я словно почувствовала и вскочила, преграждая ему дорогу. Почти бросилась на него, обвивая шею руками.
Он продолжал идти, а меня лихорадило. Слезы залили лицо, так что я почти не различала представшей передо мной переломной картинки.
— Игорь, — повысила голос, а потом поцеловала.
Я должна его остановить. Он пьян и несет какой-то бред. Ему нужно поспать. Успокоиться.
Мурас сдавил мое тело, словно хотел переломать все кости, буквально на пару секунд, а потом резко отстранился. Отошел на пару шагов, открыл окно и закурил.
Я стояла не дыша. Он словно уже знал, что сделает. Словно представлял и смаковал каждый момент своих дальнейших поступков.
— Не надо, — делаю шаг к нему, — ничего не делай.
Он усмехается. Отмахивается как от назойливой мухи.
— Пожалуйста, не делай ничего сгоряча. Игорь?
Мурас пристально смотрит мне в глаза. Кивает.
— Игорь, тебе нужна передышка, чуть-чуть.
— Не строй из себя жену.
— Точно, я совсем забыла, жена у тебя уже есть.
— Не передергивай.
— Я? Ты что, как я могу?!
Из легких вырывается легкий смешок, и я стараюсь не думать о его словах, разворачиваюсь, направляясь в комнату.
Он сам меня останавливает. Хватает за руку, не давая двигаться вперед.
— Извини, — подходит вплотную, проводя большим пальцем по моему запястью.
Я смотрю на эти едва ощутимые касания его пальцев и не могу сказать и слова.
— Женька, — тянет за подбородок, — посмотри на меня.
Облизываю пересохшие губы и открываю глаза.
— Спасибо, что переехала сюда. Что терпишь мой характер. И за Полю спасибо. Тебе плохо, я знаю. Ты не понимаешь, как я могу так на все это реагировать. А я не умею по-другому, никогда не умел. Даже если дело касалось и касается нас, все равно не мог и не могу иначе.
Он говорит это, глядя мне в глаза. Я вижу свое отражение в его зрачках, а еще непроглядную тьму. Страх, обиды, разочарование, беспомощность.
Моя ладонь нежно касается его щеки, медленно опускаясь на шею, грудь, и замирает у самого сердца. Я чувствую его удары. Это громкую и быструю пульсацию, смотрю на свои пальцы и окончательно верю ему.
— Мы же теперь вместе, правда? И мы со всем справимся.
— А куда мы денемся? Ты хочешь поговорить, расставить свои точки. Ты их расставишь, но не сегодня. Сейчас ты должна понять только одно — для вас с Полиной я сделаю все.
Меня пробивает на слезы. Глаза щиплет, а сердце сжимается от его слов. Прикосновений. Прижимаюсь носом к впадинке на его ключице, опоясывая руками.
Игорь накрывает ладонями мою голову, а после, резко отстраняя от себя всего на пару секунд, поднимает на руки, направляясь в гостиную.
* * *Когда я просыпаюсь, то чувствую тепло. Его тепло. Игорь все еще спит, прижимая меня к себе. Он не ушел на работу, и я машинально начинаю переживать, не отразится ли это для него негативом.
Но волнуюсь об этом совсем недолго. Переворачиваюсь на другой бок, чтобы видеть его лицо. Расслабленное, но все равно кажется, словно в любую минуту он готов куда-то бежать, что-то делать. Я смотрю на едва заметную сеточку морщин у внешних уголков глаз, разлохмаченный ежик волос — невольно улыбаюсь.
Это странно — вот так, через столько лет, вновь быть рядом с ним. И ведь кажется, что всех этих долгих лет словно и не было. Нет. Вранье. Все было, и все я помню.
Тогда, пять лет назад, Игорь помог мне вернуться к жизни. Перестать замыкаться в себе, шарахаться от людей.
У него всегда был скверный характер, и он никогда не пытался это скрыть. Он не умеет слушать, подстраиваться, прощать, но умеет любить. Так, как никто и никогда меня не любил, Поля не в счет. Возможно, поэтому мне было так больно на протяжении этих лет. Я помнила нас и не могла до конца поверить в то, что с нами тогда стало.
Злая шутка судьбы. Обиженная девчонка, помешанная на нем, как на Боге, мои дурацкие семейные обстоятельства, и вот он — разлад. Трещина. Обрыв. Пустота.
Кто в этом виноват? Наверное, уже не так важно…
— Проспал, что ли?
Его голос заставляет дернуться.
— Доброе утро.
— Доброе, — целует в губы, а потом тянется к телефону, — разряжен. Жень, дай свой.
Шарю рукой по полу в поисках и протягиваю свою находку ему. Игорь набирает номер по памяти и слишком быстро исчезает в просторах квартиры. Я же вытягиваюсь по диагонали разложенного дивана, осознавая, что Полинка уже не первый раз за последние дни спала всю ночь одна, и ни разу не пришла со слезами, просыпаясь среди ночи.
Накинув на плечи халат, иду на кухню. Для завтрака уже поздно, а для обеда рано. Но смысла это не меняет, выбиваю на разогретую сковороду несколько яиц и наливаю себе сладкий кофе с молоком.
Пока яичница шкварчит на
