Проект 14 (СИ) - Ильичев Евгений

— Солгал бы, если б сказал, что рад вас видеть, агент Смитт.

Глава Бернской ячейки кротов сидел в самом углу палаты, закинув ногу на ногу. Он сделал жест рукой и сопровождающие Элис охранники тут же оставили их наедине. Девушка развернулась на высоких каблуках в сторону Бойля и полоснула его острым, как бритва взглядом.

— Вам еще сигары не хватает, мистер Бойль, антураж был бы богаче, — холодно отметила Элис, подходя ближе к креслу. Эдвард вскинул руку, обнажив дуло пистолета, сигнализируя, что ближе подходить не стоит.

— О, бросьте, Эдвард, что за детский сад? Если бы я хотела вы уже были бы мертвы, — с усмешкой бросила девушка, — неужели вы думаете, что безоружная я менее опасна?

— Я ничего не думаю. Для чего вы здесь?

Элис изобразила дружескую улыбку:

— Даже чаю не предложите даме? У вас дурные манеры, мистер Бойль.

— Перестаньте паясничать агент, переходите к делу. Ваше дерзкое появление — единственная причина, по которой вы все еще живы. Я заинтригован. Итак, зачем вы здесь, мисс Смитт? — С металлом в голосе повторил вопрос Эдвард.

Элис подняла на уровень глаз папку, которую привезла с собой, достала оттуда конверт и бросила его на столик перед Эдвардом Бойлем. Доктор взглянул в глаза девушке и медленно протянул руку к конверту. Внутри оказались фотографии Натальи Ивановны Корелиной в обществе Элис. Девушки выходят из фургона в сопровождении людей в штатском и проходят в здание. Такие же фотографии присылал таксист Бойлю сутками ранее. Следом за фото последовала подробная распечатка его переписки с киллером, где они обсуждают цену услуг таксиста. У Эдварда пробежал легкий холодок по спине — выходит в Ми-6 следили за его почтой и были в курсе заказа на Кристину Громову. Стараясь сохранять невозмутимый вид, доктор продолжил перебирать фотографии. В следующей партии были фотографии какого-то человека, лежащего на тротуаре. Мужчина был в неестественной позе в луже собственной крови. В руке был зажат пистолет, глаза были открыты и не выражали ровным счетом ничего. "Таксист" — догадался Эдвард, ведь он, как и другие клиенты знаменитого ассасина, никогда не встречался с ним лично и не знал в лицо. Эдвард закончил листать неприятные фотографии и, аккуратно положив их на столик перед собой, поднял глаза на Элис:

— Что означают эти материалы? Я ровным счетом ничего обо всем этом не знаю. Почта которую вы взломали не принадлежит мне, этого человека на фото я не знаю и мою причастность к его действиям вы никогда не докажете, а фотографии вас и Корелиной меня особо не интересуют. Вам ровным счетом нечего мне предъявить агент Смитт. Поражаюсь уровню вашей компетенции.

Элис выслушала Бойля с тонкой ухмылкой на лице и бросила на столик перед ним второй конверт из папки. Эдвард начал терять самообладание:

— Если в этом конверте такая же чушь, как и в первом, то мне незачем терять с вами время.

— Эта, как вы выразились "чушь", на сей раз имеет непосредственное отношение к вам мистер Бойль, — как можно слаще произнесла Элис, предвкушая развязку спектакля.

Резким движением Эдвард Бойль открыл конверт и увидел распечатку другого электронного письма. Отправителем был все тот же таксист, дата соответствовала дате их переписки, но графа "получатель" вызвала неподдельный ужас в глазах доктора. В ещё больший ступор его ввела собственная фотография, которая являлась файлом-приложением к письму. Далее следовала распечатка переписки таксиста и Анабель Градд, из которой Бойль понял, что сразу после сделки с ним, Кэбмен предложил свои услуги его собственной начальнице. Но предметом сделки был уже сам Эдвард.

Анабель Градд была одной из самых влиятельных персон в теневой стороне Европейской политики. Ее влияние распространялось далеко за пределы старого света, поскольку она была главным координатором работы всех ячеек «кротов» на Евразийском континенте. Кэбмен назначил собственную цену за голову Главы Бернской ячейки «кротов», и Анабель, не торгуясь, ответила согласием. Такого развития сюжета Бойль не мог представить в самом страшном сне. Верой и правдой он служил организации на протяжении двадцати лет. И, допустив всего один просчет за все это время, он был пущен в расход, невзирая ни на звания, ни на регалии, ни на положение в обществе. Его решили убрать словно пешку, словно отработанный материал. В глазах Эдварда вскипала ярость, но выплеснуть его наружу он не мог. Пальцы сами разжались и конверт с распечаткой его собственного заказа выпал из его руки. — Таксист мертв, вы сами показали мне его фотографии. — Произнес Бойль.

— Верно.

— Это известно только вам?

— Пока да, но слухи быстро разойдутся по мрачным коридорам Ми-6, — произнесла Элис, — и тогда вашим друзьям станет известно, что выполнять заказ некому и вас перезакажут другим людям, возможно, вашей собственной охране или полиции. Вам доподлинно известно влияние вашей организации…

Эдвард Бойль силился найти выход из сложившейся ситуации, но никакого выхода у него не было. Его слили и списали со счетов. Единственный сын был при смерти, а жена и не догадывалась об истинном положении дел ее мужа.

— Что вы предлагаете? — Срывающимся на хрип голосом спросил Бойль.

— Какая динамичная у нас выходит партия, не так ли, мистер Бойль? Еще минуту назад вы были готовы застрелить меня из пистолета, а сейчас уже готовы выслушать мое предложение.

— Жизнь не лишена иронии, — ответил Эдвард, откладывая оружие в сторону. Элис улыбнулась снисходительной улыбкой и спокойно продолжила.

— Ми-6 — единственная структура, куда ваши чёртовы «кроты» не успели запустить свои лапы. Я предлагаю вам и вашей семье, — Элис бросила короткий взгляд на, лежащего неподалеку Роберта, и сознательно грубо добавила, — вернее тому, что от нее осталось, стандартную программу защиты свидетелей. Вам сохранят ваши личные сбережения и по возможности счета, если их не заморозят ваши бывшие коллеги. Вам будет гарантирована жизнь и относительная свобода. Хотя, если учитывать все нюансы программы защиты свидетелей, свободой это назвать трудно. А с вашей стороны нам понадобится ваше полное и добросовестное сотрудничество.

— Вы вербуете меня? — уже практически безразлично, спросил Бойль, понимая, что никакого другого выбора у него нет. Или есть?

— Называйте это как хотите. Мое предложение прозвучало, и у вас есть лишь несколько минут, чтобы дать мне ответ. Учитывая вашу деятельность, предложение более чем лояльно, и, вы, прекрасно это понимаете. В противном случае вы сами знаете, что вас ждёт.

— Дайте мне минуту, — сухо проговорил Бойль. Элис всем своим видом показала, что не препятствует его раздумьям.

Бывший Глава бернской ячейки «кротов» быстро взвесил все за и против и принял решение всего за несколько секунд. Его рука вновь потянулась к пистолету, лежащему на столике. Элис напряглась, готовая в любую секунду броситься в сторону оппонента, но что-то ей подсказало, что оружие Бойлю нужно не для того, чтобы защищаться. Он медленно взвел курок и так же подчеркнуто медленно, поднес дуло к виску. На короткий миг их взгляды пересеклись, и Элис поняла, что другого выхода у Эдварда Бойля просто не может быть. Лишь в последние секунды жизни в его глазах появилась тень раскаяния. Он, наконец, понял, кем стал, увидел себя глазами собственного сына и осознал, что такому человеку нет места на земле.

Элис лишь на мгновение отвела взгляд в сторону, как раздался оглушительный хлопок. Тело Эдварда обмякло и распласталось на кресле. В палату на звук выстрела тут же вбежало несколько охранников. Застав Элис, неподвижно стоящую в двух метрах от кресла, охранники быстро смекнули, что к смерти их начальника его гостья не причастна. Она просто физически не успела бы вложить в руку Эдварда Бойля пистолет и отойти на столь внушительное расстояние за столь короткое время. На всякий случай, приказав Элис оставаться на месте, начальник охраны проверил пульс у шефа.

— Мертв, — констатировал он. — Что тут произошло? — оборачиваясь к девушке, спросил охранник, но его слова так и повисли в воздухе без ответа. Кроме двоих медиков прибежавших на звук выстрела и уже суетившихся рядом с телом убитого, в палате никого не было. Спохватившись, начальник охраны выбежал в коридор больницы, но и там кроме персонала и его собственных сотрудников он никого не заметил.