Императрица Ядов (ЛП) - Портер Бри

Я захватил ее сосок ртом, перекатывая его между зубами и языком.

Руки Елены обхватили мою голову, прижимая меня к себе с восхитительной силой. Я почувствовал ее крики в груди, прежде чем они сорвались с ее губ, стоны удовольствия, неверия и желания.

— Черт, lyubimaya — любимая, ты такая вкусная, — пробормотал я рядом с ней.

Елена ответила неразборчивым стоном.

Я выдохнул над соском, ухмыляясь ей в грудь, когда она издала еще один долгий стон. Мой член затвердел в брюках, и я знал, что если я погружу руки ей в штаны, то почувствую ее влажную распутность.

Опустив руку, я зажал большой палец между ее ног, отделенный от ее киски тканью штанов.

Елена прошипела. Она ответила, опустив руку и сунув ее мне в брюки. Ее пальцы плавным движением обхватили член.

Мой мозг на секунду замер, ощутив ее кожу на себе, почувствовав, как ее ногти и пальцы обхватили член. Затем она слегка сжала меня, и я вернулся к жизни, поднося руку к поясу ее штанов и стягивая их вниз.

Елена сбросила их со своих лодыжек и обхватила ногами мои бедра. Я чувствовал ее влагу сквозь трусики, ткань скользила вверх и вниз по моему животу.

— Дерьмо, Елена, — прорычал я.

Оторвав нас от двери, я отнес ее на кровать.

Мы не отрывались ни на секунду, пока я тащил ее по матрасу, прижимая к мягким одеялам.

Елена отпустила мой член и потянулась к пряжке ремня. Она расстегнула ее опытными руками, используя ноги, стягивая вниз по моим бедрам.

Наши тела прижались друг к другу, ее груди прижались к моей груди, а ее голые ноги плотно обхватили мои бедра. Я мог ощущать каждый сантиметр ее тела, каждый дразнящий кусочек ее теплой кожи, прижимающейся к моей. Каждый вдох, каждый вздох добавлялся к музыке нашей страсти.

Я взял ее рот в свой, наши зубы сцепились.

— Кон, — она выгнулась во мне и потерлась о мой член. — Кон...

Я подвигал бедрами, положение идеально подходило для того, чтобы войти в нее, если бы нас не разделяли тонкие куски нижнего белья.

— Будь жадной, моя Елена. Бери, что хочешь.

Ее большие пальцы зацепились за мои трусы, стягивая вниз. Она провела пальцами по моей заднице, прежде чем обхватить спереди. Мой член дернулся, когда она протанцевала пальцами по всей длине, запоминая линии и изгибы.

— Моя очередь, — прорычал я.

Я схватил ее трусики и разорвал, перекинув ткань через плечо. Елена вскрикнула от этого движения, почти в ярости, что я испортил хорошую пару нижнего белья, но я проглотил шум, глубоко поцеловав ее.

Елена застонала мне в рот. Моя любовь была распутным созданием подо мной, жаждущей прикосновений и наслаждения. Она находилась полностью под моим командованием, под моими руками, полностью моя, чтобы играться с ней, дразнить.

Я приподнял ее бедра, прижимаясь к ее входу.

Елена двинула бедрами вперед, но я заключил их в свою хватку.

— Ах, еще нет, lyubimaya — любимая. — я наклонился над ней, потерся носом о ее щеку. Она вздрогнула подо мной. — Прошло почти три года с тех пор, как ты в последний раз лежала подо мной. Я не собираюсь торопиться с этим — это было так давно.

— Кон! — она прищурилась, глядя на меня. — Не будь жестоким.

Я усмехнулся ее рвению, откинулся назад и схватил свой член. Ее глаза пристально наблюдали за мной, когда я скользил им вверх и вниз по ее киске, покрывая ее соками. Каждый вдох, который она делала, был торопливым и резким, будто она боролась за воздух.

— Знаешь, lyubimaya — любимая? — проворковал я. — Есть звук, который ты издаешь, во время оргазма. Это смесь между икотой и вздохом, всегда между твоими криками мучительного удовольствия. Это проявляется, когда твои бедра и колени сгибаются.

Елена прикусила губу, это движение почти вернуло меня в состояние безумия.

Я наклонился над ней, продолжая дразнить ее своим членом.

— Я проигрываю этот звук на повторе в мыслях. Просыпаюсь с этим звуком в ушах и получаю удовольствие, когда он звучит у меня в голове. — я положил руку ей на голову, прижимая к себе. — Ты будешь издавать этот звук для меня, моя Елена. Ни один раз, ни два, до тех пор, пока не потеряешь дар речи, пока твой голосовой аппарат не истреплется до смерти.

— Весьма многообещающе.

В ее словах не было той бравады, которую она пыталась показать, но я усмехнулся саркастическому ответу.

— Многообещающе? Нет, моя Елена, это приказ. Команда. — я провел рукой по ее руке, отводя ее от себя. — Веди себя хорошо, — сказал я, когда она запротестовала. — Иначе...

Я замолчал, глядя на ее длинные руки. Я не замечал этого раньше, слишком увлеченный Еленой, но ее оливковая кожа была покрыта словами. Они переплелись вплетенными в ее прерывистый, но каллиграфичный почерк.

...ты самое прекрасное создание, которое когда-либо ходило по земле...

...все языки мира никогда не смогли бы подобрать определения, которое воздало бы тебе должное...

...описание тебя требует всех уст и эссе идиом...

...ты всю жизнь была творением любви...

Мои слова ласкали ее кожу, растягиваясь по локтям, запястьям и мышцам. Они были сложены вместе, не все предложения по порядку, но поспешность подсказала мне, как она торопилась их записать, пачкая свою кожу моим заявлением.

Елена стала ярко-красной, извиваясь подо мной.

Я прижал ее к кровати, слишком очарованный, чтобы отпустить. Я провел пальцами по словам, очерчивая петли и линии.

— Lyubimaya — Любимая... — пробормотал я. — Моя маленькая лгунья, моя умная девочка.

Она резко втянула воздух.

Я нашел слово «любовь». Оно было темнее других, несколько раз прорисовано.

— Почему ты ушла, lyubimaya — любимая?

В моем тоне не было ни требования, ни гнева, ни безумия. Я говорил как мужчина, спрашивающий любимую девушку, почему она ушла; тихий и печальный, любопытный и убитый горем.

Елена уставилась на меня. Затем ответила:

— Я должна была защитить тебя.

— Моя работа защищать тебя. Я Пахан.

Она высвободила одну руку из моей хватки, погладив ладонью мою щеку.

— Нет. Это неправда. Я должна была уберечь тебя, Кон. Должна была обезопасить вас всех. Даже если бы это означало...

— Держать моего ребенка подальше от меня?

— Даже если бы это означало это, — тихо согласилась Елена.

— Значит, Татьяна угрожала тебе. Они или ты — вот ее маленькая угроза. Твоя семья или ты сама.

Она кивнула.

Я сжал челюсти, впитывая информацию. Затем отпустил ее и отстранился. Казалось, что я сдираю кожу с костей, но я встал.

Елена попыталась сесть, обнаженное тело все еще лежало на моем одеяле.

— Ты должна была что-то сказать.

Она скрестила руки на груди, предлагая себе немного скромности.

— Я знала, что ты скажешь. Ты бы не позволил мне уйти, ты бы угрожал безопасности всех, только чтобы я осталась рядом с тобой.

Елена была права. Я бы пожертвовал собой и теми, кого любил, чтобы она находилась в безопасности и со мной.

— Мы не лишены сил, Елена. Татьяне пришлось бы пройти через тысячи мужчин, потому что она приблизилась к этой семье.

— Нет, ей бы не пришлось. Она ни через кого не прошла бы. — Елена встала с кровати. — Она приставила пистолет к голове Роксаны и Даники. Я любила их достаточно сильно, чтобы уничтожить себя ради них. Было чертовски больно, но мы все выжили. Мы все выжили. И теперь, когда я вернулась, она тоже вернулась. Тысячи людей? Я тебя прошу. Она позвонила Данике за чертовым столом на завтраке.

Я пошевелил челюстью.

— Итак, твоё решение состояло в том, чтобы жить в бегах, почти в нищете и растить ребенка самостоятельно? Елена, этого не должно было случиться.

— Я сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить тех, кого люблю. Я не буду извиняться за это.

— Ты разрушила эту семью попала, — пробормотал я. — Ты разорвала меня на части.