30 дней моей мести (СИ) - Муравская Ирина

Остальные были тоже красивые, но обычные: белые и чёрные с примесью серого. Этот же сразу привлекал внимание. Странно, что его не забрали первым. Хотя нет, не странно. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у него гноились глазки. И сильно. Возможно, до слепоты.

Кирилл вышел на улицу, сел в машину, уже завёл двигатель, но завис вцепившись в руль, почти на минуту. Снова хлопнула дверца. А потом ещё раз. На пассажирское сидение поставили коробку, для надёжности пристегнут её ремнём безопасности.

― Это что? ― не понял Гриша, когда час спустя ему вручили пушистое добро.

― Найди им хозяев. С фотоотчетом.

― Не помню, чтобы в мои услуги входили заботы о живности.

― Считай, это твоё наказание за самоуправство, ― подумав, Кирилл за шкирку вынул из коробки пятнистого котёнка. ― А этого заберу я.

― Ну и нафига ты меня неделю уже таскаешь по этим своим мутным сборищам?

― Это презентация авторской коллекции-то мутное сборище? Ну да. Куда уж нам до тисканий на кухне.

― Ладно-ладно. Поняла. Не начинай.

― Вот и умница, ― Сан Саныч снова склонилась над Ульяной. ― А теперь закрой глаза и не вертись. А то стрелки кривые получатся.

― Я тоже хочу с вами, ― грустно вздохнула Кристина, щекоча забавно пыхтящего Елисея, принимающего воздушные ванны лежа голышом на постели. ― Всего две недели, а я уже чувствую себя деградирующей затворницей. Кроме как с коляской выйти на улицу, никакой движухи.

― Потерпи. Скоро он подрастёт, и можно будет оставлять его с нами дольше, чем на два часа.

― Да какие два часа? Молоко ― вода, я его с сиськи вообще не снимаю. Вечно голодный ходит.

― Тогда переходи на искусственное. И всё совсем станет просто.

― Не. Подожду ещё. Если ничего не изменится, тогда буду думать.

Саша, внимательно вглядевшись в подведённые черным карандашом глаза подруги и оставшись довольной, выпрямилась, смешно морщась и почесав детское пузико с ещё не стёршимися до конца следами зелёнки на пупке.

― Какой же ты сладкий красавчик! Тоже потом вырастешь и будешь измываться над наивными дурочками, как твоя крестная?

― Может, хватит, ― буркнула Матвеева, поправляя задравшуюся юбку свободного чёрного платья-свитера. Платье, конечно, было шикарное, очередная дорогая шмотка, которую Саша притащила с работы «пофорсить». Длинные рукава и горловина взаимозаменяли короткую длину, а высокие ботфорты выше колена и вовсе меняли образ как бы «проститутки» на «опасную кокетку».

― Не хватит. Соберись, тряпка. Где твоя сила воли? Поманил пальчиком и всё, побежала?

― Никуда я не побежала.

― Да видела я.

Ульяна сердито фыркнула. Три дня прошло, а ей всё припоминают едва не случившийся поцелуй.

― Да отстаньте вы от неё, ― вступился за подругу Паша, всё это время рубящийся в комп в той же комнате и из вежливости нацепивший громоздкий наушник только на одно ухо. Типа он с ними, но и не с ними. ― Сами никогда не влюблялись что ли безответно? А ты, ― это было обращено к жене. ― Забыла, как бегала за Петровым?

― Блин. Вот вспомнил-то, ― отмахнулась та. ― Давай ещё детский сад припомни: кто кому компоты дарил в знак любви.

― Вообще-то, мы были уже достаточно взрослыми, когда я за тобой ухаживал, а ты за ним с высунутым языком бегала. Бабы дуры, тем более, когда влюблены.

― Вот именно! ― благодарно вскинула руки Ульяна. ― Спасибо.

― Я тебе дам спасибо! ― не унималась Саня. ― Ты же не наивная школьница. Должна понимать.

В коридоре закопошились. Заскрипели петли. Почти сразу послышался стук скинутых невпопад ботинок.

― Хай, пипл. Вы где? А, вот где, ― объявившийся на горизонте Миша приветливо помахал им свёрнутым в трубочку гламурным журналом, в котором, собственно, как раз и работал. ― Видели?

― Что видели? ― не поняла Ульяна.

― Значит, нет. Зацени, ― ей протянули макулатуру, на обложке которого красовался со своей неизменной улыбкой обольстителя и занозы в заднице Кирилл Комета. «Популярный певец даёт опровержение: «Не всё, что говорит женщина стоит слушать»» гласили заглавные буквы.

― Вот же ш…!!!

― А ну дай, ― Кристина отобрала журнал, быстро пролистав до нужного разворота. ― Ха… Ты посмотри, аж на шесть страниц ему внимания уделили. Звезда, блин! О, слушайте:

«― Кирилл, о твоей личной жизни в последний месяц ходит много разговоров. Так что же правда, а что выдумка? В первую очередь, поясни свой статус на нынешний момент.

― А что со статусом? Всё на своих местах.

― Но твоя девушка на странице в Инстаграм поделилась записью в которой говорила о завершении ваших отношений.

― А вы девушек не знаете? Сегодня одно, завтра другое. Их настроение может меняться каждые десять минут.

― Это означает, что ты опровергаешь слухи о вашем расставании?

― Конечно. Никакого расставания. У нас всё отлично. Милые бранятся и всякое такое.

― Тогда расскажи побольше об избраннице? Ты про неё совсем не распространяешься. Ты, конечно, всегда был скрытным, однако в этот раз словно прячешь её от всех.

― Чтобы не увели такое сокровище. Оно только моё.

― О, насколько всё серьёзно? Ну хотя бы в нескольких словах, поделись, чтобы утолить любопытство поклонников. Мы знаем, что вы давно знакомы. И что она не имеет никакого отношения к твоей сфере деятельности. А так же, что она… не из робкого десятка. В сети гуляет много фото с вами на ковровой дорожке, и они… весьма горячи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Это вы не видели, что происходит за закрытыми дверями… Хотя вообще-то хорошо, что не видели.

― Имеешь в виду, что она страстная натура?

― Имею в виду, что она от меня без ума. Влюблена, как кошка.

― Подскажи: она одна из твоих фанаток или…?

― Самых безбашенных, темпераментных и сексуальных. И это чертовски заводит.

― Надо полагать. А что же на счёт ответных чувств? Ты отвечаешь взаимностью или…

― А это уже знает только она. И пусть пока так всё и останется».

― Вот свинья, ― Ульяна злобно стиснула страницы, сминая фото паршивца. ― Влюблена, как кошка??? Фанатка??? А он типа, благосклонно позволяет себя любить??? Так, значит, ― она сорвалась с места, кидаясь к себе в комнату за телефоном. Чёрный список блокировал входящие звонки, но не исходящие. Какая досада.

― Я думал, она обрадуется, ― поморщился виновато Миша.

― Чему? ― фыркнула Кристина.

― Ну он так о ней вроде мило… не? ― на него уставились, как на полоумного. ― Ясно. Нет, так нет.

Матвеева вернулась со смартфоном. Потянулись приглушённые протяжные гудки. Трубку долго не брали. Лишь с третьей попытки.

― Внимательно слушаю, ― раздался по ту сторону довольный жизнью голос.

― Кометов, тебе морду разбить на людях или так, чтобы никто не увидел?

― Видимо, ты прочитала интервью. Какое из, если не секрет?

― А их что, НЕСКОЛЬКО???

― Ну это так, чтоб наверняка. И вытащи меня их чёрного списка.

― Какого чёрного списка? ― не поняла Ульяна.

― Того, из-за которого я не могу тебе дозвониться.

Саша стыдливо почесала нос. Что не осталось незамеченным.

― С этим мы разберёмся потом, ― пригрозив подруге кулаком, ответила Матвеева. ― Сначала ты на очереди.

― Да не вопрос. Я в «Эдеме». Дорогу знаешь. Приезжай, отшлёпай меня.

Вы посмотрите. Ещё и ехидничает.

― Не сомневайся, ещё как отшлёпаю. Селезнёв, одевайся. Побудешь таксистом, ― не терпящим возражения тоном похлопали того по плечу. Паша грустно заскулил, ставя игру на паузу. Ему так не хотелось прерываться и тащиться на улицу. Но кто бы спросил его мнения. Ульяна уже скрылась в коридоре, звеня ключами.