Анна Берсенева - Ядовитые цветы
Но Николай понимал, что его соображения слишком циничны, чтобы сообщать их Лизе. В конце концов, раз ей все это нравится – пусть и дальше постигает жизнь. Могло быть хуже… Но как же она повзрослела, и как быстро! Он-то считал, сестра – дитя наивное, а она думает о чем-то, что и ему не совсем понятно…
– Что ж, Лиза, дело твое, я вмешиваться не буду, – вздохнул Николай. – Смотри только, поосторожнее будь. У них компании слишком веселые бывают, да и ходить с ними небезопасно: не дай бог, с конкурентами повздорят…
– А он меня завтра приглашает день рожденья отметить. Приехать к нему на дачу на выходные. – Лиза произнесла это вопросительным и слегка извиняющимся тоном.
– Вот она и плата за завтраки. Ну, ладно! – Николай встал из-за стола. – Да, кстати, Наташка звонила. Говорит, надо бы тебе немецким заняться, ты ведь все небось забыла, что и знала. Или ты уже передумала ехать?
– Что ты, нет, конечно! – горячо возразила Лиза. – Думаешь, он для меня теперь один свет в окошке?
– Да ты его любишь хотя бы? – спросил Николай.
Лиза промолчала. Если бы она сама знала ответ!
Глава 9
Впервые за все время, что она жила в Москве, Лиза выходила из дому так рано: еще не было шести. В руках она держала одну из больших орловских коробок.
Субботним утром никто не спешил на работу, во дворе стояла сонная тишина. Солнце еще только поблескивало первыми ясными лучами в окнах, воздух медленно наливался теплом.
Лиза вздохнула глубоко и радостно. Пожалуй, такое счастливое чувство необыкновенного дня бывало у нее только в детстве, когда каждый день рождения казался особенным праздником. Конечно, ей далеко было до тоски по еще одному ушедшему году, но и детский восторг остался в прошлом.
После долгих раздумий над драгоценными коробками Лиза выбрала для этого утра крепдешиновое платье до колен. Нежно-сиреневый фон, причудливый разреженный рисунок по подолу, широкое и неглубокое декольте, слегка открывающее плечи, – все это выглядело на ней так необычно, как будто она не новое платье надела, а что-то переменила в себе.
Ей, как всегда, не пришлось ждать. У подъезда стоял внушительного вида темно-зеленый джип; его она еще не видела. Виктор вышел из машины, как только Лиза показалась в дверях подъезда.
– Ну-у, дорогая Елизавета, в день своего двадцатилетия вы неотразимы! – весело протянул он.
Виктор выглядел в этот ранний час так же свежо и элегантно, как и вечером, когда собирался в ресторан. Разве что костюм на нем был другой – из плотной, кремового цвета, ткани, похожей на лен.
– Это ваша заслуга, Виктор, – сказала Лиза.
– Это в первую очередь заслуга природы, которая создала вас такой, – возразил тот. – Но дело не в этом. Я вас поздравляю и желаю счастья!
С этими словами он извлек из машины огромный букет роз – белых, лимонно-желтых и нежно-розовых – и протянул Лизе. В их саду в Новополоцке росли прекрасные цветы, но таких она не видела никогда. В чашечке каждой розы, точно бриллиант, дрожала серебристая капля росы, и пахли они так, что у Лизы закружилась голова.
Она благодарно взглянула на Виктора. Видно было, что букет выбран тщательно, а не куплен по дороге у метро.
– А почему вы не спросите меня, Лизонька, куда мы едем? – спросил Виктор, когда мощный джип уже несся по Рублевскому шоссе, оставляя позади Москву.
– Я думаю, вы сами мне скажете, когда придет время.
– Ох, как торжественно, точно в сказке! Романтичное вы существо, Лизонька. Ну, вам и положено – в такой-то день рождения!
Вечно Виктор ее поддразнивал – и никогда она не успевала обидеться: он сразу же заводил разговор о чем-нибудь интересном, что тут же увлекало Лизу. На этот раз он спросил:
– Вы лошадей любите?
– Лошадей? – удивилась Лиза. – Не знаю… А что?
– Да просто есть люди, которые их боятся, вот я и спросил, – произнес он загадочно.
– Нет, я их, наверное, не боюсь, – сказала Лиза. – Но я ведь мало видела лошадей…
Ехали они недолго. Или просто джип несся по полупустому шоссе так стремительно, что Лиза не заметила пути? Вскоре шофер свернул с шоссе на узкую – впрочем, асфальтированную – дорогу и, проехав по ней немного, остановился перед забором со шлагбаумом, рядом с которым сидел в небольшой караулке военный. Шлагбаум сразу поднялся, и машина въехала в густой лиственный лес. Это было так странно – что лес начинается прямо за шлагбаумом, точно по команде!
Вскоре они остановились у высоких чугунных ворот – наверное, старинных или выкованных под старину. За узорчатой решеткой видна была дорожка, посыпанная светлым песком и обсаженная низкими подстриженными кустами. Дорожка вела прямо к дому.
Когда Виктор сказал, что они поедут на дачу, Лиза ожидала увидеть какой-нибудь коттедж – конечно, очень красивый и современный. Но за кованой оградой была настоящая старинная усадьба: двухэтажный дом ярко-голубого цвета, украшенный белой и золотой лепниной, с мезонином, с высоким крыльцом, охраняемым мраморными львами; небольшой ухоженный парк с аккуратными цветочными клумбами… Лизе показалось, что она попала на съемки фильма – так невероятно, неожиданно все это выглядело.
– Это и есть ваша дача? – растерянно спросила она.
– Нравится? – В голосе Виктора звучала гордость. – По-моему, неплохо получилось. Видели бы вы, что здесь было пару лет назад. Настоящие развалины – казалось, уже не восстановить! А вот видите…
Они вышли из машины, которая тут же отъехала от ворот, и пошли по дорожке. Навстречу им выбежала собака и радостно запрыгала вокруг Виктора.
– Джой, встречаешь, умница! – обрадовался Виктор. Лиза из предосторожности замерла на месте. – Не бойтесь, Лиза, разве Джой какая-нибудь безмозглая скотина? Да он вообще вежливый, добрейший пес!
Лиза остановилась перед домом на ослепительно-зеленой лужайке. Мягкая трава подступала к самым ступеням крыльца, касалась мраморных львиных лап.
– Кто же здесь жил – ну, когда все это строилось? – спросила она, не отрывая взгляда от этого удивительного дома.
– Прекрасная семья жила. Князья Барятинские, слышали? Потом были дачи НКВД – похуже владельцы, что и говорить. Потом все это переходило из рук в руки неоднократно и разваливалось понемногу, пока не нашло достойного владельца.
– То есть вас?
– А почему бы и нет? Я, конечно, не Барятинский, но тоже человек не из последних, даже по генеалогическому древу судя. Третьяковы, например, с их галереей, мне приходятся родственниками по отцовской линии. Или вы считаете, что надо было все это отдать под профсоюзную здравницу?
Лиза ничего не считала. Она рассматривала мраморных львов, улегшихся прямо в траве у ступенек.
