Инесса Клюшина - Работа над ошибками (СИ)
— Я остаюсь, — просто сказал Стас.
Пуля рот разинул.
— Стасон, ты че? Рехнулся? Ты ж вроде все…
А Командир усмехнулся одними уголками губ.
— Ты, наверное, Счастливчик, хочешь, чтобы меня твоя мать прибила. И так уже названивает и просит, чтобы я на тебя повоздействовал… — Стас опустил голову. За своих родителей ему было, по меньшей мере, неудобно. Мать спокойно восприняла службу сына по призыву и первый контракт, но последующие уже не были для Стаса такими безоблачными. А в последний контракт мать телефон Командира оборвала. Сколько Стас просил ее, чтобы не звонила, ругался с ней, обижался, использовал лесть и даже подкуп — бесполезно.
— Да не слушай ее, Санчо. Вбила себе в голову…Я остаюсь.
— Твою мать… Ты как баба, Счастливчик, ломаешься. Уеду — не уеду…
— Я не ломался нигде. Остаюсь. Все.
Пуля вовсю головой вертел: смотрел то на Стаса, то на Командира.
— Домой езжай, — перебил Стаса Командир, — домой. Правильно мать о тебе печется. Денег много в армии не заработаешь, а вот жизни можешь лишиться на счет раз. Даже с твоим хваленым везением. А на гражданке и бизнесом займешься, и всем, чем угодно. Езжай, Стас. Это не твоя война, — добавил он тише, и сердце Стаса сжалось от незаслуженной обиды. Он даже вскинулся было что-то ответить, но Командир поднял руку, призывая к молчанию…
Пуля остался с Командиром. Санчо не гнал его на гражданку — мать Пули ни разу не разговаривала с ним о наболевшем.
Именно Пуля позвонит Стасу однажды вечером и скажет тихим хриплым голосом, что Командира не стало. И добавит в конце: «Стас, почему ты не остался?»
Стихи стали проклятием Стаса. По приезду он нашел автора этих строк. Сергей Есенин. Стас в школе его стишки учил. Почитал биографию — и чуть не засобирался обратно к Командиру. Но понял, что ничего сделать не может. Совсем ничего. Звонил, звал в гости, уговаривал взять отпуск, да все без толку. А потом и звонить стало некому.
Откровения Вероники вместе с гиблыми словами Есенина Стаса повергли в шок. Неизвестно, что шокировало больше: ее кошмарная история или то, как легко она совместила строчки стиха со словом «счастливчик».
Стас в свое время этот чертов стишок наизусть выучил. Не специально, все сидел над ним и думал, что хотел тогда сказать Командир. И от таких раздумий становилось очень невесело.
А еще история Вероники. Стас слушал и ушам своим не верил. Бывают же такие гады на свете…
Попал он, короче. А куда попал — сам не понял. Пуля бы точно его засмеял, сказал бы, что Счастливчик разнюнился, сопли распустил. Но ни соплей, ни чего прочего у Стаса в помине не было. Было другое.
Стас со скрипом признался себе, что Вероника с некоторого времени начала ему нравиться.
Пуля делил всех баб на три категории: вообще не надо, переспать сойдет и чего-то побольше. Последняя категория была как для Пули, так и для Стаса, неизвестным лесом. И Вероника уже не подходила под «не надо», и с трудом вмещалась в «просто переспать». Стас это понял, когда шапку стал поправлять. И далась ему эта шапка? Придурок.
Вероника покорно ждала, даже заскучала в конце, как показалось Стасу. А тот решался — и не решился ее поцеловать. Тянул все время, тянул… и так ничего и не сделал. Не поцеловал, не сказал ничего, кроме парочки утешительных фраз, которые бы произнес любой даже с более сочувствующей интонацией. Струсил.
И Пуля, и Командир его бы давным-давно размазали насмешками. Красавчик Стас струсил перед бабой. Полный пи…
Проехали. Дальше посмотрим по ситуации. Если Вероника будет не против…
И Стас вдруг понял, что стал заложником шахматных партий. Все расписано игроками, и приняты роли. Вероника привыкла быть шахматным противником и приятельницей — и никем больше. Стас сам в свое время навязал ей это, а она спокойно приняла правила игры. Знать бы теперь, как разрушить то, что построил сам и заставил принять — жестко и безапелляционно.
Глава 12
Мы с тобою идем — вечно, вечно.Мы с тобою идем — вечно рядом.Эта жизнь не ко всем бессердечна.Но с тобой мне не встретиться взглядом.Два пути, две судьбы, две дороги.Нас оставили жить — и забыли.Наше счастье стоит на пороге.Мы с тобой никогда не любили.Если хочешь — открой ему дверь.Нет? Тебе ведь неплохо и так?На одну всех девчонок теперьЛишь последний меняет дурак.Никогда не бываешь один:То придут, то уйдут, вновь придут.Но зато сам себе господин.На ошейнике в загс не ведут.Просыпаешься с новой другой.От нее ты уйдешь в темноту.Сколько было дорог, дорогой.Ты же выбрал не нашу, не ту…Буду прятать глаза ото всех,Одиноко стоять на ветру,Наблюдая за радостью тех…Ничего, слезы только сотру.Моя жизнь будет страшной, поверь.Пусть в ней будут и дети, и муж.Краски жизни твоей — акварель.Я макаю кисть в черную тушь.Так и будем идти — вечно, вечно.Так и будем идти — вечно рядом.Эта жизнь не ко всем бессердечна.За счастливых других буду рада.
— Отчего же все так грустно? — поднимаю я взгляд от листочка и смотрю в ярко подведенные черным глаза. Это — творение Ани. Уже не такое депрессивно трагическое, как предыдущие стихотворения, но печали здесь тоже хоть отбавляй.
Ничего удивительного — возраст. Возраст, возраст… Интересно, а вот почему моя ситуация со Стасом так хорошо здесь описана? Тоже возраст? Сомневаюсь…
— Я не знаю, Вероника Васильевна. Наверное, у меня жизнь такая, что стихотворения грустные получаются.
Сейчас самое время начать говорить Ане, что у нее все в жизни, по большому счету, прекрасно и все впереди. Я не делаю этого. Это плохо убеждает юных девушек, особенно таких готических, как Аня. Понимающе киваю.
— Я так несчастна, — продолжает Аня. Вот черт…
Быстренько соображаю. Что знаю я об Ане? Семья удовлетворительная. Папашка, конечно, попивает, но в пределах, мать у Ани работает не заводе, имеется младший брат. Учится она не на отлично, но и дурочкой не назовешь, и экзамены на четыре, пожалуй, сдаст, если отлынивать от учебы не будет. Это девочка неравнодушна к чужой беде — за это ее и люблю. Впрочем, данное свойство души не есть только хорошее, оно доставляет хозяину массу проблем. Плюс переживания по поводу внешности, отсутствия мальчика, недостатка денег и способностей, непризнанность и незамеченность и еще куча мала всего того, что вычитано из красивых журналов… О, я специалист по несчастьям дев!
