Моррис Ренек - Сиам Майами
Мотли прикрыл трубку ладонью.
— Сегодня же доставлю к ней Валентино, пускай приведет ее в чувство.
— Я поеду с тобой.
— Хочешь все испортить?
— Я буду держаться в сторонке. Так ты его прогонишь?
— Если Сиам сойдет с дистанции, я дам ему коленом под зад, — громко сказал Мотли, чтобы унять Доджа.
— Этого мало. Сам знаешь, она может продолжать выступать. Проедет полстраны, заливаясь слезами.
— Если она не в себе, я прогоню Барни. Чего ты еще от меня хочешь?
Додж был удовлетворен этой уступкой. Он собирался что-то сказать, но его отвлек голос Мотли, обращенный к трубке:
— …Должна ответить! Вы припугнули ее, что отопрете своим ключом? Вы что, боитесь женщину? Послушайте, главное, не давайте ей посылать за выпивкой. Как бы щедро она ни заплатила, я дам вам больше. Когда вернется ее администратор, скажите ему, чтобы отвел ее в китайский ресторан, даже если она этого не ест. Это для него приказ. До свидания. Спасибо за помощь.
Мотли положил трубку обеими руками, словно та потяжелела после всего услышанного, точно гиря.
— Отказывается выходить? — Лицо Доджа покрылось морщинами.
— Вообще не откликается.
— Тогда откуда он знает, что она в номере? — Додж ничего не принимал на веру, этим отчасти и объяснялась его сила.
— Когда портье предупредил ее, что будет стучать, пока она не отзовется, она разок отозвалась — обругала его сволочью.
— Значит, она там, — смекнул Додж.
— Видна птица по полету. — Мотли опять крутил диск. Сначала он слушал длинные гудки и закатывал глаза, потом ласково заговорил с секретарем: — Где доктор Гуго Шидлиц? Какой прием? Напомните ему, что у меня абонемент на его услуги и что я жду у телефона. Не надо рассказывать мне о профессиональной этике, дорогая. Вы только скажите Валентино… то есть доктору Шидлицу, обо мне, и он бросит своего пациента.
Пока он говорил, зазвонил телефон на столе у Джинни. Мотли не шелохнулся.
— Я бы не стал прерывать психиатра, — упрекнул его Додж.
Телефон не умолкал.
— Минутку. Прошу тебя, Стью, возьми трубку и скажи, что я вышел. Сейчас я ни с кем не могу говорить, даже с Белым домом. Сообщите Гуго, что вечером его ждет пациентка, — сказал он в трубку. — И ужин. Пациентка особенная. Мне надо, чтобы он был во всеоружии. Не рассказывайте мне о профессиональных навыках, никаких стандартов, дорогая. Во всеоружии — и точка. Так ему и передайте, он поймет. Мне надо, чтобы он вырабатывал электричество, мне необходим его личный магнетизм. Халтура тут ни к чему. Я заберу его ближе к восьми часам. Пациентку зовут Сиам Майами. Кстати, пускай не надеется на двойной сеанс. Для того чтобы полностью поставить ее на ноги, у меня нет времени. Подлатать — только и всего.
Стоило Мотли бросить трубку, как Додж привлек его внимание щелчком пальцев.
— Возьми другую трубку.
— Я же сказал, — гаркнул Мотли, — ни с кем не соединять! Нам надо поторопиться. Переоденемся, побреемся и…
Додж помахал ему трубкой и, накрыв ее ладонью, пояснил:
— Это он.
— Самый что ни на есть?
Додж кивнул.
Зигги расцвел и защебетал:
— Гарланд, вам нужна способная певица для большого бродвейского мюзикла за доллар двадцать пять в час? Что делает у меня Додж? Мы с ним смотрим порнофильм из жизни кенгуру. Что вы слышали? Где? Импресарио в Джерси? Сказал, что Сиам Майами будет звездой? Прослезился? Вот это новость! Нет, я вас не дурачу. Сиам — молодчина. Она вполне сгодится для ваших мюзиклов. У нее уже есть предложения сниматься в кино и на телевидении. Знаете, «пакеты» по десять миллионов. У меня голова идет кругом. Вам полный приоритет. Но я не хочу, чтобы вы слушали ее сегодня. Пожалуйста, только не сегодня. Вовсе я не вожу вас за нос! Никакой очереди. Вы пока единственный продюсер. Только подождите, сегодня она не в форме. Женские проблемы. Через пару дней я сам вам ее покажу. Я отправлю вам официальное письмо, предоставляющее право первого выбора. Да, со своей подписью. Почему вы мне не верите? Тогда включите магнитофон. Я прямо по телефону гарантирую вам право первого выбора. Включайте. Я, Зигги Мотли, клятвенно обещаю. Почему вы мне не доверяете? Вы сможете ее прослушать через несколько дней. Важно увидеть ее в лучшей форме. Импресарио из Джерси сказал, что ей и сейчас нет равных? Я знаю, вы умеете ставить долговечные мюзиклы. У вас они держатся подолгу. Вы из сил выбиваетесь. Вы хотите обеспечить ей известность выступлением на стадионе в Форест-Хилл? Это мне по душе. Нет, Гарланд, я не параноик. Только сегодня не надо. Сегодня она не готова. Ну что еще сказать?
Мотли грустно положил трубку и потер лицо.
— Твид хочет увидеть ее прямо сегодня.
Додж рассердился.
— Почему ты не сумел его отговорить?
— Ты все слышал. Твид почуял жареное.
— Обязательно прямо сегодня…
— Это же Гарланд Твид, — гордо ответствовал Мотли.
— Давай посидим здесь и покумекаем, как не дать ему нагрянуть. — Додж не сомневался, что это осуществимо.
— У меня нет времени. — Мотли встал и направился к двери. — Мы должны побыстрее прибыть туда и привести ее в чувство. — Он ударил мясистым кулаком по своей ладони. — Барни, мерзавец, почему ты не продержался и одного дня?
Глава 13
Валентино сидел, вобрав голову в плечи, на выгодном для обзора месте в темном углу. Водрузив локти на стол, он беседовал с внушительным господином, в больших круглых глазах которого горел сдержанный, не совсем понятный непосвященным огонь. Валентино приходилось то и дело повышать голос из-за непрерывного гвалта снующих мимо модно одетых мужчин и женщин.
По будням кабаре, даже приглашая знаменитостей, оставалось полупустым. Этот вечер был исключением: в зале негде было яблоку упасть, возбуждение достигло предела. Кабаре штурмовала оживленная толпа. Женщины щеголяли вызывающими летними платьями от лучших портных; их кавалеры были сплошь шишками шоу-бизнеса. Новость достигла их ушей с опозданием, когда они уже собирались разъезжаться по домам или по излюбленным барам, однако молодчики, побросав дела, успели на развлечение, чреватое громким открытием. Они были готовы преодолеть любое расстояние ради того, чтобы стать свидетелями признания таланта, способного дать толчок их бизнесу.
Некоторые ветераны сперва не видели причин пересекать Гудзон, но стоило им узнать, что на встречу с новой певицей спешит сам Гарланд Твид, как они бросились к шкафам, чтобы побыстрее переодеться. Каждый позвонил первой пришедшей на ум женщине — чаще всего, несмотря на злоупотребление сексом даже в столь коротком телефонном разговоре, это были их жены. Цинизм, склонность к злословию и профессиональная ревность делали их идеальной аудиторией для подобного выступления. Если новая певица сумеет произвести на них впечатление, это послужит ей гарантией дальнейшего успеха. Они знали, что не подкачают, и только за одно это уважали друг друга.
