Эмили Гиффин - Суть дела
Она снова зовет его по имени, желая лишь спросить, что он хочет на обед. Наконец он поднимает глаза, но ничего не говорит, заставляя Вэлери гадать, в каком он настроении. После операции прошло несколько дней, и хотя Вэлери уже попривыкла к маске, закрывающей лицо Чарли, однако маска скрывает и выражение его лица, поэтому трудно сказать, о чем мальчик думает.
— Я не Чарли, — наконец говорит он низким, скрипучим голосом, как в театре.
— Тогда кто же ты? — подыгрывает ему Вэлери.
— Я — имперский штурмовик, — зловеще произносит он, как ему кажется, по-взрослому.
Вэлери улыбается. Она мысленно заносит это в список вех: первая твердая пища, первая прогулка по коридору, первая шутка над собой.
— На Хеллоуин мне даже не нужен костюм, — говорит Чарли, и в это время входит Ник.
Вэлери чувствует: ее лицо оживляется, как и лицо Чарли, уверена она. Не важно, что оба они знают, зачем он здесь — оценить состояние графта и удалить с помощью шприца любую накапливающуюся жидкость. Процедура только кажется более болезненной, чем на самом деле, благодаря морфину, который до сих пор получает через капельницу Чарли, к тому же нервы еще не проросли в графт, но все равно приятного мало. И тем не менее Нику удается отвлечь их обоих, словно эта процедура всего лишь дополнение к его визиту.
— В чем дело, парень? — спрашивает Ник. — Почему тебе не нужен костюм?
— Потому что я и так уже ношу маску, — отвечает Чарли своим обычным голосом.
Усмехнувшись, Ник говорит:
— Тут ты прав.
— Я могу быть штурмовиком или мумией.
— На твоем месте я бы выбрал штурмовик. А я стал бы Дартом Вейдером.
«Ты не можешь прятаться вечно, Люк», — думает Вэлери. А потом: «Я твой отец». Только две цитаты из «Звездных войн», которые она знает наизусть, помимо: «Да пребудет с тобой Сила».
— У вас есть костюм Дарта Вейдера? — спрашивает Чарли, просовывая под маску руку, чтобы почесать кожу у корней волос.
— Нет. Но я уверен, что смогу его раздобыть... Или мы можем просто представить себе, — говорит Ник, поднимая воображаемое оружие.
— Да. Мы можем представить себе.
У Вэлери теплеет на душе, когда она видит, как Ник и Чарли улыбаются друг другу, пока Чарли не спрашиваем уже серьезно:
— А вы идете на вечеринку?
Он имеет в виду праздник в день Хеллоуина на первом этаже реабилитационного центра, на который приглашены все пациенты со своими родными. Конечно, она и Чарли планируют пойти вместе с Джейсоном и Роузмэри.
— О, дорогой. У Ника двое детей... я уверена, что они все вместе будут ходить по домам, выпрашивая угощение, — быстро говорит Вэлери, доставая из упаковки костюм Человека-паука, который Джейсон купил вчера в «Таргете». Единственный, соответствующий двум требованиям Вэлери: никаких ассоциаций с ужасами и маска, которая скроет маску Чарли.
— Я буду здесь, — говорит Ник. — Когда начало?
— В четыре часа, — нерешительно отвечает Вэлери, надеясь, что ее взгляд не выражает ничего, кроме благодарности, но он ясно говорит: это выходит далеко за пределы его долга как хирурга.
Она поворачивается к Нику, ее голос смягчается:
— Правда, Ник. Не нужно...
— Я буду здесь, — повторяет Ник, проводя ладонью по светлой щетине, проступающей на обритой голове Чарли.
Вэлери представляет жену Ника и детей, сидящими дома в ожидании отца, и понимает, что должна возразить еще раз. Но вместо этого она наслаждается разливающимся в груди теплом, которое растекается оттуда по всему телу.
— Это так любезно с вашей стороны, — наконец произносит она, и ничего больше.
* * *
Позднее в этот же день, пока Чарли дремлет, Вэлери начинает раскаиваться, что приняла данное под влиянием момента обещание Ника прийти на вечеринку в день Хеллоуина, и чувствует внезапную потребность освободить его от этого обещания. Вэлери хорошо знает все нюансы, связанные с Хеллоуином, ей хорошо известно: этот праздник требует участия обоих родителей — один остается дома и раздает сладости, другой ходит с детьми от двери к двери, — и она предчувствует высокую вероятность того, что жена Ника будет против его решения пойти на вечеринку в больнице. Вэлери хочет избавить его от этой домашней ссоры и избежать неловкого разговора, который последует, если он этот спор проиграет. Но еще важнее для нее мысль о нарушенном обещании и разочаровании, которое может постигнуть Чарли. Это для нее непереносимо. Поэтому она решает нанести превентивный удар, с этой стратегией она знакома не понаслышке.
Для данной беседы Вэлери решает дождаться следующего обхода Ника, но испытывает необходимость уладить дело, пока она еще раз не передумала. Поспешно достав блэкберри из сумки и визитную карточку Ника из бумажника, она борется с приступом необъяснимой нервозности и набирает номер, надеясь, что Ник ответит.
На третьем звонке он резко, нетерпеливо отвечает, словно его оторвали от очень важного дела, и это вполне вероятно.
Вэлери колеблется, внезапно сожалея о звонке, чувствуя, что может даже ухудшить дело, так как она не имеет права звонить ему по личному телефону, даже если он и дал ей номер.
— Привет, Ник. Это Вэлери.
— О! Привет, Вэлери, — здоровается он, и его тон превращается в знакомый, дружелюбный. — Все в порядке?
— О да. Все отлично, — говорит она, слыша на заднем плане шум, который не похож на больничный. — Я не во время? — спрашивает она, встревожившись: ведь он может быть с семьей.
— Все нормально. Что случилось?
— Ну, я просто... хотела поговорить с вами о завтрашней вечеринке, — запинаясь, начинает она.
— А что такое?
— Послушайте. Вы поступили очень мило, пообещали прийти... Но...
— Но — что?
— Но это же Хеллоуин.
— И?..
— Я уверена, что ваше присутствие необходимо в другом месте, — говорит Вэлери. — С семьей. С вашими детьми... Мне просто неудобно...
— Вам станет легче, если я скажу, что работаю по расписанию? — спрашивает Ник. — Поэтому, если только вы не позвоните моему начальству и не потребуете, чтобы я взял выходной...
— А вы действительно работаете по расписанию? — говорит она, расхаживая теперь по коридору перед палатой Чарли, одновременно испытывая облегчение и чувствуя себя дурой, поднявшей такой шум из-за вечеринки. Она спрашивала себя, почему ей не пришло в голову, что он просто может работать. Кроме того, его решение пойти на праздник может быть никак с ними не связано.
— Вэл... — Она обращает внимание, что он называет ее сокращенным именем, и это не может ей не нравиться. — Я хочу там быть. Хорошо?
Тепло снова разливается в груди Вэлери.
— Только...
