Ф. Дж. Лауриа - Невыносимая жестокость
Впереди, за дверью кабины, один из летчиков, надев наушники, изумленно внимал тому, что творилось в салоне. Капитан Грег Грейнджер был мормоном, так что сама концепция полигамии не представлялась ему чем-то противоестественным, но здесь речь шла не просто об обладании несколькими женщинами. Похоже, его новый босс, владелец самолета, сумел установить планку извращенных шалостей на новый, более высокий (или более низкий, точнее, низменный, если рассуждать с точки зрения морали) уровень.
Послушав радостные вопли, несколько минут, Грег покачал головой.
— Господи Иисусе… — только и смог он сказать. Второй пилот Колби Дерк уставился на него.
— Что там?
— Я слышал… — Грег перевел дух. — Я слышал такой бред в своих…
— Да что такое? — переспросил напарник, продолжая смотреть вопросительно.
— Ну, в наушниках. В смысле, в салоне. Там прямо какая-то дичь творится, — нехотя пояснил Грег.
В очередной раз вздохнув, Грег переключил маленький тумблер на панели управления. В тот же миг гудящую тишину кабины пилотов взорвали разудалые крики, хохот и музыка.
Музыкальный центр, установленный в салоне, играл песню про какого-то Кейси Джонса, который бросил родной дом и поездом в шесть ноль две отправился на поиски славы…
— Это ты несешься прямо к славе, наш большой мальчуган, — завопил женский голос.
— А ну-ка добавь пару! — хихикнул второй голос. — А то наш мальчик еще опоздает, всю славу без него разберут. Нет, он идет на мировой рекорд! Шевели лопатой, кочегар!
— Ходу, ребята, ходу! — снова послышался первый голос.
Пилоты изумленно переглянулись. Им уже немало приходилось летать с разными эксцентричными богачами, но ничего подобного в их обширной летной практике еще не было. «Вот бы посмотреть, чем это новый босс там занимается!» — подумал Колби. Тут ему в голову пришла мысль запросить разрешение в фирме, обслуживающей самолет, установить в салоне видеокамеру с монитором, выведенным прямо в пилотскую кабину. Надо будет попробовать провернуть это дельце под предлогом борьбы за безопасность полетов, — строил планы второй пилот.
Тем временем в салоне все шло своим чередом. Бамби и Пэтти, абсолютно голые, если не считать форменных железнодорожных фуражек, толкали паровоз Рекса взад-вперед по рельсам. При этом через каждые несколько футов они останавливались и эффектно нагибались, подкидывая «уголь» в паровозную топку.
Рекс в это время во весь голос подпевал доносящимся из динамиков песням на железнодорожные темы, упиваясь своей новообретенной свободой.
В кабине пилотов тем временем шел свой разговор.
— Что это за тип? — поинтересовался второй пилот.
— Рекс Рексрот, король мини-маркетов, — состроив гримасу, пояснил командир экипажа. — Говорят, он самый богатый человек на всем Западном побережье. Ну, если и преувеличивают, то ненамного.
Колби покачал головой.
— Боже ты мой. Только этого нам не хватало.
Оба летчика поняли друг друга с полуслова.
Еще одна горилла, с которой придется нянчиться, как с младенцем. Они давно знали, что чем богаче и придурочнее клиент, тем больше он будет мешать им работать, а то и серьезно угрожать безопасности полета.
Из динамика раздался голос Рекса: судя по всему, шел последний куплет песни про Кейси Джонса, потому что ловкий парнишка уже успел, куда ему было надо, и получил, что хотел: деньги, славу и, конечно, любовь в придачу.
Внезапно второй пилот вспомнил:
— Слушай, а чего мы вообще премся в этот городишко — Манси?
Командир фыркнул:
— Он собирается купить Индиану. А что, штат неплохой, а деньги ему девать все равно некуда.
Оба рассмеялись, но тут беседу пришлось прервать: впереди прямо по курсу показалось большое скопление облаков. Руки командира легли на штурвал, а второй пилот выдал ему необходимые данные, чтобы миновать облачный фронт, не выходя за пределы безопасного коридора.
«Как, оказывается, может измениться человек всего за один день», — довольно улыбаясь, размышляла Дженис, собирая предварительные материалы для доклада Майлса в Лас-Вегасе.
Со свадьбы Мэрилин Рексрот босс вернулся другим человеком. Майлс до предела уплотнил рабочий график, удвоил свою нагрузку и уже строил планы нового дизайна для своего кабинета. «Это всегда хороший знак», — заметила Дженис. Она уже знала это по опыту. Да и очередной визит фотографов из журнала «Мир интерьеров» всегда превращался в развлечение. Как бы ни любила Дженис свою работу, но всегда было приятно отвлечься на что-то интересное. Кстати, во время одной из фотосессий в кадр попала и сама Дженис. Увеличенный до солидных размеров снимок в рамке висел теперь на стене в ее ванной, служа там главным украшением.
Сама поездка Майлса в Вегас и его там пребывание были уже полностью подготовлены. Дженис постаралась не упустить ни одной мелочи. Она дозвонилась до отеля «Цезарь Палас» и настоятельно попросила администратора проверить, чтобы выделенный Майлсу «люкс» был достаточно просторным, но не излишне вычурным по оформлению. Как-то раз на подобной ежегодной конференции его по ошибке заселили в номер для новобрачных, где ему пришлось спать на огромной кровати в форме сердца, застеленной бельем розового цвета. Впоследствии он жаловался, что на этих розовых простынях не мог уснуть всю ночь.
Подлинные причины охватившей его бессонницы были прекрасно известны Дженис. Уснуть ему не дала не кто иная, как Холли Хольц, уже несколько месяцев перед тем выслеживавшая Майлса и в Вегасе, наконец загнавшая его в угол. «Вот ведь шлюха самая натуральная», — без особых эмоций подумала Дженис. Она ни в чем не могла обвинять Холли. Тьма женщин гонялась за Майлсом, стремясь выследить, отловить и хоть на время пленить его, и многим это удавалось.
«С чисто технической точки зрения он сам ведь тоже выглядит ничуть не лучше», — пришла к выводу Дженис, аккуратно уложив в папку график поездки, билеты и подтверждение на броню в гостиницу.
Впрочем, для нее тут не было никакой разницы. В Лас-Вегасе все шлюхи, там считается признаком хорошего тона отдаваться и продаваться всем подряд, каждому встречному и поперечному. Такой уж это город.
Отель «Цезарь Палас» был настоящей жемчужиной в ослепительной короне блестящих сооружений, охвативших полукружьем центр Лас-Вегаса.
Перед сверкающим огнями центральным фасадом здания возвышалась алебастровая статуя Давида — классически пропорциональный торс, мускулистые плечи, сильная стройная шея. Все было точь-в-точь скопировано с божественного шедевра Микеланджело, установленного на главной площади Флоренции.
