Даниэла Стил - Саманта
— Привет, Тейт! — Вид у Саманты был усталый и рассеянный, перед глазами еще стояли лица бывшего мужа и его новой жены.
—Что‑то не так? — забеспокоился он, но Сэм покачала головой. — У тебя плохие новости?
—Нет. — Сэм слово «новости» привело к некоторому недоумению. Да, ей, конечно, сейчас ужасно плохо, но все это уже, увы, не новость… — Ничего особенного. Наверное, я просто устала.
Сэм улыбнулась, но не обычной непринужденной, естественной улыбкой, к которой привык Тейт, и он никак не мог понять, что ее так расстроило. Может быть, ей позвонили из дому или она получила письмо от бывшего мужа? Он когда‑то испытал все это на себе, занимаясь выяснением отношений с бывшей женой.
—Ты сегодня совсем себя не жалела, маленькая Белогривка. — Улыбка Тейта послужила Саманте наградой за тяжкий труд, и теперь, когда она улыбнулась в ответ, это выглядело не натужно, а естественно.
—Я рада, что ты это заметил.
Впрочем, она уже знала, что Тейт Джордан замечает все. Отчасти поэтому он был столь незаменим на ранчо. Он все знал про своих парней: как они работают, насколько преданны хозяйке и своему делу, чем могут быть полезны ранчо Кэролайн Лорд и что попросят взамен…
Немного помолчав, Сэм вопросительно взглянула на Тейта и посторонилась.
—Может, зайдешь?
—Я не хотел тебя беспокоить, Сэм. — Тейт переступил порог и внезапно смутился. — Просто… мне сказали, что Билл и Кэролайн уехали к налоговому инспектору. Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Ты не пойдешь на ужин в столовую?
Саманта была тронута его заботой, и ей вдруг показалось, что в улыбке Тейта сквозит не только дружеское участие. Хотя… ничего нельзя сказать наверняка, когда имеешь дело с Тейтом Джорданом. Подчас его жестко очерченное лицо бывает таким непроницаемым! Даже темно–зеленые глаза не выдают мыслей.
—Или ты уже поела?
Тейт, вероятно, почувствовал запах курицы, которую Сэм до сих пор не вынула из духовки. Саманта покачала головой.
—Нет, Кэролайн оставила мне курицу, но я не… у меня не было времени… — Она покраснела, вспомнив, как вместо ужина сидела и пялилась в телевизор.
Подняв на Тейта глаза, Саманта взмахнула рукой, указывая в сторону кухни, и, наклонив голову набок, перебросила густые светлые волосы за спину.
—Хочешь поужинать со мной, Тейт? Еды у нас вдоволь.
Картошку можно разделить на двоих, в духовке лежит целая курица, а салата столько, что они смогли бы накормить половину всех работников Кэролайн! Тетя Каро всегда готовит столько еды, словно ожидает в гости целую армию. Вероятно, эта привычка сформировалась у нее за долгие годы жизни среди ковбоев и множества друзей.
—Я не причиню тебе много хлопот? — Тейт колебался.
У Сэм неожиданно возникло впечатление, что такому богатырю тесно в доме с низкими потолками, но она поспешила отогнать эти мысли, резко тряхнув головой:
—Не говори глупостей. Кэролайн оставила такое количество еды, что на десятерых хватит.
Тейт рассмеялся и прошел вслед за Самантой в кухню. Пока она накрывала на стол, у них завязался разговор о ранчо и о прошедшем рабочем дне, а через несколько минут, когда они жадно набросились на курицу и салат, уже казалось, что им каждый вечер доводится ужинать вот так, вдвоем…
—А как выглядит Нью–Йорк? — спросил, покончив с едой, Тейт и ухмыльнулся.
—О… это совершенно сумасшедший город… да, наверное, лучше не скажешь. Слишком многолюдный, шумный, грязный, но при этом потрясающий! В Нью–Йорке каждый занят своим делом: кто‑то идет в театр, кто‑то пытается организовать новую фирму, кто‑то репетирует балет, разоряется или, наоборот, богатеет, становится знаменитым. Да, это город не для простых смертных.
—А как ты себя там чувствуешь? — Тейт внимательно посмотрел на Саманту, которая встала из‑за стола, чтобы налить им обоим кофе.
—Я привыкла к мысли, что мне Нью–Йорк нравится, — пожала плечами Саманта, ставя на стол чашки с дымящимся напитком и садясь на свое место. — Но теперь у меня уже нет такой уверенности. Сейчас все это кажется ужасно далеким и совершенно неважным. Забавно, три недели назад я без агентства жить не могла: даже если отлучалась на час в парикмахерскую, звонила на работу минимум три раза — чтобы спросить, все ли у них нормально. А теперь я уже три недели отсутствую и,., кому какая разница? Им безразлично. Мне тоже. Как будто меня там вообще не было!
Но Саманте было известно и другое: стоит ей вернуться домой, на следующее же утро у нее возникнет чувство, словно она никуда и не уезжала. И снова покажется, что уехать невозможно…
—Я думаю, Нью–Йорк можно сравнить с наркотиком. Если ты окончательно избавишься от дурной привычки, все будет прекрасно, но пока еще не совсем завязал, — Саманта дружески улыбнулась Тейту, — надо держаться подальше от соблазна!
—То же можно сказать и про некоторых моих знакомых женщин! — Тейт отпил кофе из хрупкой белой чашечки, и в его глазах заплясали лукавые искры.
—А где они сейчас, мистер Джордан? Может, вы соблаговолите рассказать мне о них?
—О нет! — Тейт снова улыбнулся. — А что ты мне скажешь? Тебя кто‑нибудь ждет в Нью–Йорке, или ты и от этого тоже сбежала?
Ее глаза на мгновение посерьезнели, и Сэм покачала головой.
—Я не сбежала, Тейт. Я уехала. В отпуск… — Саманта опять смущенно замялась. — Мне в агентстве сказали: «Профессорам университета такой отпуск предоставляется раз в семь лет, можешь считать себя профессором…» А ждать меня никто не ждет. Я думала, что ты это уже понял.
—Лишний раз поинтересоваться не вредно.
—Я еще ни с кем не была после развода.
—Ни разу ни с кем? С августа?
Саманту удивило, что Тейт запомнил, когда она рассталась с мужем, но она не подала виду и молча кивнула.
—А тебе не кажется, что пора разговеться?
Сэм не хотелось признаваться, что она и сама об этом подумывает.
—Не знаю. Всему свое время.
—Ты полагаешь? —тихо пробормотал Тейт, пододвигаясь к ней поближе и вновь припадая к ее губам.
И опять ее сердце бешено заколотилось, чуть не выпрыгивая на стол; Саманта тоже потянулась навстречу Тейту, а он ласково взял ее одной рукой за подбородок, а второй пригладил шелковистые волосы.
—Господи, какая же ты красавица, Сэм! У меня даже дух захватывает.
Тейт еще раз поцеловал ее, а потом отодвинул тарелки подальше и крепко прижал Сэм к себе. Они самозабвенно целовались в полной тишине, пока не начали задыхаться. А тогда Сэм слегка отодвинулась, и на ее губах появилась смущенная улыбка.
