Сюзан Кубелка - Офелия учится плавать
Но не буду забегать вперед.
В дверь продолжают оглушительно и неистово барабанить, в знаменитую дверь под номером 101, за которой находится самый роскошный люкс во всех фешенебельном отеле. И история идет своим чередом.
Стук не прекращается. Становится еще громче и, наконец, пробуждает Реджинальдо Риверу из его тяжелого алкогольного забытья.
— Что случилось? — спрашивает он по-английски.
— Кто-то хочет войти!
— Что? Как? О Господи! — Он впадает в панику, выскакивает из постели, раздвигает шторы и распахивает окно. Уже половина пятого? Я совершенно забыл — в полпятого у меня встреча с директрисой программы Полидора.
Он смотрит на меня с высоты своего роста, страстно желая, чтобы я растворилась в воздухе.
— Речь идет о записи на пластинку «Марино Фальери» в Марселе. Очень важное дело. Чрезвычайно важное!
— Я спрячусь в ванной, — успокаиваю я его.
— Да-да! Хорошая идея. А то она знает мою жену!
Опять раздается стук, с еще большим напором.
— Она точно знает, что я здесь! — Ривера хватает трусы и рубашку, несется в салон и захлопывает за собой дверь. — Иду, дорогая моя, — кричит он на своем ужасном французском, — потерпите еще секундочку. Сейчас я в вашем распоряжении!
Надеюсь, он догадается спрятать мое платье, думаю я. Лишь бы не слишком помял. А что он сделает с моими туфлями? И нежными белыми кружевными трусиками?
— Сейчас, сейчас! Спешу, моя дорогая! — Неужели он уже оделся? Невероятно! Просто молниеносно. Очевидно, имеет богатый опыт.
На цыпочках крадусь к двери из спальни в салон, чтобы не пропустить момент встречи. Все действительно хорошо прослушивается, вот он открывает, она входит, теперь они прошли в салон. Поцелуи, смех, они прекрасно знакомы друг с другом, никакого сомнения!
И это якобы деловая встреча? В этих воркующих интонациях? Ничего подобного! К тому же я узнаю голос. Я его слышала вчера вечером. В пивной у Липла! Точно! Это экстравагантная особа с большими бриллиантами, ожесточенной складкой у рта и омерзительными розовыми серьгами из перьев!
Я невольно начинаю хихикать.
Вчера вечером она даже не поздоровалась со мной. Не отомстить ли ей и не выпорхнуть обнаженной из спальни? «Бонжур, мадам! Как мило, что вы заглянули! Меня зовут Офелия, а вас?»
Ей-богу, очень хочется! И так все запутано, как в кино или в театре. Честное слово, я чувствую себя как персонаж французской комедии, только здесь не треугольник, а квадрат: жена за городом, любовница в салоне, случайная подружка, голая, в спальне и посреди всего этого мужчина — разве не подразумевает все это оглушительный финал?
Оглушительный грохот действительно последует — хотя и не сейчас. Сама того не подозревая, я попала в центр громкого парижского скандала в высших кругах, и все происходит даже без моего вмешательства.
Итак, я стою за дверью и слушаю.
Оба беседуют в салоне, и Ривера вежливо пытается от нее избавиться.
— Я очень утомлен сегодня, моя дорогая. Я даже спал перед вашим приходом.
Как и принято во французском обществе, они говорят друг другу «вы». Дети обращаются на «вы» к родителям, мужчины к женам, подругам и знакомым, даже жених и невеста не переходят в постели на нежное «ты»!
— Спали? — повторяет неприятный голос. — Значит, я как раз вовремя, мой дорогой. У меня есть для вас потрясающая новость, сейчас вы сразу проснетесь. Угадайте!
— Не мучайте меня!
— Отгадайте! Не хотите? Ну ладно, скажу: Лиза подала на развод.
— Вы с ума сошли?
— Вот и нет! Смотрите! — шелест газеты. — Пожалуйста! Большая статья с фотографиями. Она подала на развод, находится сейчас в Лондоне и хочет сочетаться законным браком со своим мальчуганом!
— Что это за грязный листок? — рявкает Ривера.
— «Франс Суар»! Слухи уже облетели весь Париж. Весь холл внизу забит журналистами. Один там из испанской газеты, очень просил, чтобы я замолвила за него словечко.
— Чего хотят эти идиоты?
— Услышать ваше мнение. Лиза обещала самой крупной и самой скандальной газете в Лондоне историю своей жизни. Альковные подробности и все остальное. Она считает, мир должен, наконец, узнать, что значит на самом деле быть замужем за знаменитым Реджинальдо Риверой!
— Она обезумела!
— Она хочет вас погубить, мой дорогой. Очевидно, вы ей слишком много изменяли, — воркующий смех, — на что я абсолютно не могу пожаловаться.
— Прекратите всю эту чепуху, — орет Ривера, — и дайте, наконец, сюда газету! Какая наглость! Это наше свадебное фото. Я буду жаловаться. Это провокация. Я полечу в Лондон. Я уезжаю. Лиза должна быть объявлена недееспособной. А теперь идите. Уходите! Я должен остаться один, мне нужна ясная голова…
— Может, сначала выпьете виски?
— Да! Да! Хорошая идея! Нет, водки! Рюмку водки!
— Большую? Маленькую?
— Полный бокал!
Звенят кубики льда, открывается бутылка.
— Итак, шери! Выпьем за вашу новую свободу! Поцелуйте меня, все не так уж плохо. Кстати, я пока не могу уйти, я заказала ланч в номер. Официант сейчас придет. Так, мелочь. Я сегодня еще не ела.
— Вы заказали что? — рявкает Ривера.
— Еду заказала. Почему это вас так волнует? Я действительно голодна. К тому же в это время у них нет дел на кухне, и они обслужат через пять минут. Вот контракт на грамзапись в Марселе. Почему бы вам не прочитать его сразу? Или лучше: мы пройдем вместе пункт за пунктом. О’кей, шери?
Ривера что-то недовольно бормочет, но я слышу, как он садится. Хорошенький сюрприз. Что мне делать? Дело опасно затягивается. После контракта она будет есть, потом болтать, так быстро он от нее не избавится. Я знаю этот въедливый тип женщин. А я не имею никакого желания часами торчать голой в гостиничной ванной, это ниже моего достоинства, даже если это роскошная ванная из розового и черного мрамора в отеле «Риц».
А не дай Бог Ривера потом опять потянет меня в постель? Нет, нет, только не это! Пусть он делает шоколадный ротик своей приятельнице, с меня довольно брюссельских конфет, от одного воспоминания тошнит. Я должна уйти отсюда. Но как?
По опыту знаю, что номера люкс всегда имеют второй выход, чтобы в случае необходимости можно было сдать каждую комнату в отдельности. Обследую стены. Так и есть. Спальня имеет прямой выход в коридор. Дверь, правда, замаскирована тяжелой бархатной портьерой, но мой опытный глаз ее сразу находит. Ключ торчит в замке. Спасена!
Правда, надеть мне нечего, потому что платье и туфли остались в красном салоне, зато у меня есть моя серебристая сумочка с ключами, губной помадой и деньгами — к тому же у меня есть мужество, а это самое главное!
Одолжу у Риверы его махровый халат (завтра отошлю назад). Как-нибудь уж проскочу мимо портье к стоянке такси на Вандомской площади.
