Анна Богданова - Самый бешеный роман
– С кем это? Убью!
– Друг детства, передала свою книжку для его бабушки – любительницы любовных романов.
– Изменщица! А я-то хотел с тобой сегодня в Коломенское съездить.
– Да, там мы еще не были! – усмехнулась я.
– Я там знаю одно милое местечко, скрытое от назойливых взглядов.
– Леша, мне это надоело! Особенно после монастыря. Такое впечатление, что тебя мама в детстве роняла. Ты совсем ничего не соображаешь! – рассердилась я.
– Да ну тебя, не хочешь в усадьбу – не надо. Давай чатиться. Залезай в чат «Толстушки», я тоже подключаюсь. Твой «ник» я знаю. А меня угадывай.
Я скинула шубу, включила компьютер, долго не могла залезть в Интернет (как потом оказалось, я вставляла телефонный шнур не в то гнездо) и вошла в чат «Толстушки». И только мой «ник» высветился, некий Одинокий принц поприветствовал меня. Без сомнения, это Кронский, только «ник» мог бы придумать поинтереснее.
Одинокий принц: Привет, шалунья!
Я: Представляешь, пихаю шнур не в ту дырку. Насилу тут оказалась.
Одинокий принц: Милая, у тебя так много отверстий, куда бы можно запихнуть шнур?
Я: Ну да, я, как всегда, перепутала – в ту, что левее. Не знаю, для чего она. Приедешь, объяснишь.
Одинокий принц: Да я щас готов прилететь к тебе на крыльях, чтобы все подробно рассказать – куда чего.
Я: Ты правда хочешь приехать? И мы не поедем ни в какое Коломенское?!
Одинокий принц: Конечно, хочу, моя толстушечка! Зачем нам ехать в какое-то Коломенское? Мы и так прекрасно проведем время…
Я была на седьмом небе от счастья. Наконец-то он согласился на нормальные, человеческие отношения, наконец-то блеснула надежда исправить «Лучшего человека нашего времени» назло Пульке.
Голодный пес: Можно, я тоже к тебе приеду?
Я: А тебя никто не звал.
Одинокий принц: Смотри-ка, пристроился! Нужен он нам очень!
Я: Так приезжай, чего время-то терять!
Одинокий принц: Дай мне телефон, я тебе позвоню, и ты скажешь свой адрес, а то тут к тебе вся «комната» намылится.
Я: Перестань придуряться!
Одинокий принц: Не понял…
Я: Можно подумать, ты не знаешь моего адреса и телефона!
Одинокий принц: А я-то думал, ты это серьезно.
Я: Серьезно – приезжай. Я тебя жду.
Одинокий принц: Адрес давай!
И только тут меня посетили смутные сомнения, что я приглашаю в гости совершенно незнакомого человека, что этот самый Одинокий принц вовсе не «Лучший человек нашего времени»… Но то были всего лишь сомнения. Чтобы удостовериться, я написала:
Я: Кронский, прекрати издеваться! Ведь я знаю, что это ты!
Одинокий принц: Я – Кронский? Да нет, я Лев Толстой, ты ошиблась!
После этого сообщения я мгновенно вышла из Интернета и позвонила «Лучшему человеку». Как ни странно, у него было свободно – значит, он тоже отключился.
– Это ты – Одинокий принц? – спросила я без всякого предисловия.
– Какой принц?
– Значит, я разговаривала невесть с кем, открыла ему все свои тайны и позвала к себе домой?! Ты почему не в Интернете? – грозно спросила я.
– У меня карточка закончилась, – как обухом по голове.
– Ну вот, ни в чем на тебя нельзя положиться!
– Ты лучше расскажи, кого ты там нацепляла, скромная монашенка?
– Ко мне чуть было не приехал некий Одинокий принц.
– Слушай, а это идея! Давай я сейчас за тобой заеду, съездим куда-нибудь.
– Ночь на дворе. Никуда я не поеду. Хочешь, приезжай в гости.
– Да ну, это неинтересно.
И тут я вспомнила, что обещала Пульке перевоспитать Кронского.
– Я знаю, что тебе интересно. Вот только не пойму, почему за все время нашего знакомства ты считаешься только с собой?! Мне все это не нравится и надоело! – выпалила я и тут же пожалела о сказанном – еще подумает, что он мне надоел. – Нельзя встретиться хоть раз по-человечески?
– Хорошо. Через час буду у тебя, – серьезно сказал он и повесил трубку.
«А вдруг он пошутил или того хуже – обиделся. Ну и пусть обижается! В конце концов Пулька права – до добра это не доведет. Нужно все это прекращать», – думала я, но обрывать отношения с «Лучшим человеком нашего времени» было для меня все равно что отрезать половину сердца. На этот раз я попалась серьезно – я полюбила, поэтому и шла на все, что предлагал мне Алексей: мучилась, позорилась, заболела даже из-за него, а все же шла, зная, что осуждают меня все, кто был в курсе моего с ним ненормального романа. Но странно, после встречи с Алешей, несмотря ни на что, мне не было стыдно, меня не мучила совесть, наоборот, я ощущала какой-то внутренний подъем, прилив бодрости и жизненных сил. С тех пор как я познакомилась с ним, мне хочется жить, просыпаться по утрам, зная, что сегодня увижу его, засыпать, вспоминая прошедший день. Короче, без сомнения, я полюбила. И пускай в меня бросают камни те, кто меня не понимает, те, кто никогда в жизни не испытал этого чувства!
Вот. Все сказала.
Он все же приехал – с охапкой мелких красных гвоздик, конфетами, каким-то синим ликером и целым пакетом продуктов (видимо, побоялся, что я опять стану угощать его «Уходящей осенью»).
Мы долго болтали обо всем и ни о чем. У меня уже слипались глаза, но «Лучший человек нашего времени» и не собирался спать.
– Скоро дворники метлами зашуршат, – намекнула я.
– Правда, приятно ощущать, что кто-то работает на морозе рано утром, в то время когда ты ничего не делаешь и нежишься в теплой постельке? Когда ты сам решаешь, в котором часу тебе встать, пойти, положим, сегодня туда, отложить на завтра или вовсе не ходить. Это преимущество нашей профессии.
– Это преимущество любой свободной профессии. Пошли спать, – наконец прямо сказала я.
– А может, мне лучше домой поехать? – в лоб спросил он и, видимо, тут же прочитал на моем вытянутом, изумленном лице разочарование и даже негодование.
– Как хочешь, – процедила я сквозь зубы. Нет, Пулька права, такого не исправишь.
– А можно я останусь? – спросил он, чувствуя, что обиделась я не на шутку.
– Как хочешь, – снова процедила я.
Он выпил ликера, потом долго сидел в ванной; за окном забрезжил рассвет. Я лежала под одеялом, уткнувшись в подушку и изо всех сил стараясь не заснуть.
Наконец он встал передо мной, завернутый в полотенце, с сильными, длинными ногами, развитым торсом, высокий… Меня от его вида даже как-то повело – книжные полки, стены, радужный плакат «Дорогая, вставай! Тебя ждут великие дела» – все закружилось перед глазами, завертелось…
Он сел на край кровати и серьезно, мне показалось, печально посмотрел на меня – никогда я еще не видела его таким. Всегда он был веселым, неутомимым, всегда что-то придумывал, сочинял. А тут вдруг в одну минуту произошло, перевернулось в нем что-то – будто там, в ванной, он узнал о смерти близкого человека.
