Шерри Фиклин - Теряя Логана
Рискуя вывести из себя единственного человека в этой машине, который не испытывает ко мне неприязни, я решаю перевести стрелки на Беккера. Перебросив волосы через плечо, я улыбаюсь Кэссиди.
— А ты… с Беккером… вы, кажется, счастливы вместе.
Она пожимает плечами.
— Ну да. Он, конечно, не подарок, но у нас все хорошо.
— По-моему, вы тоже должны принять участие в конкурсе за титул Короля и Королевы вечера. Я вас запишу, — предлагаю я.
Она бросает на меня озадаченный взгляд.
— Зачем?
— Как ты и сказала, я тоже жду появления идеальной пары. У нас с Кайлом все здорово. — Дарла фыркает сзади. — Но вы с Беккером намного дольше вместе и, похоже, неразлучны.
— А я другое слышала, — отзывается с заднего сидения Дарла.
— Заткнись, Дарла, — велит ей Кэссиди, покраснев.
Я гляжу через плечо на Дарлу. Может быть, мне и свезло, что она поехала с нами.
— Что ты имеешь в виду? — насколько возможно невинно интересуюсь я.
А она и рада стараться выплюнуть слова в лицо Кэссиди:
— Я имею в виду, что славная невинная Кэссиди этим летом амурничала не только с Беккером.
Кэссиди судорожно вздыхает. Ее щеки пылают.
— Это ерунда.
— Черта с два это ерунда. — Дарла наклоняется вперед. — Если хочешь потрясти моим грязным бельем, то будь готова к тому, что и я твоим потрясу, дорогуша.
Кэссиди прочищает горло.
— Я напилась на вечеринке у Бруно и целовалась с другим парнем.
Я удивленно округляю глаза.
— С каким?
Коротко глянув на нас с Дарлой, она возвращает взгляд на дорогу.
— Не с Бруно, если ты подумала об этом.
— С Логаном, — тихо отвечает за нее Дарла. — Впрочем, не могу ее за это винить. Ни одна из девчонок не отказалась бы пообжиматься с ним. Он был обалденно красивым.
— И забавным, — добавляет Кэссиди.
— И милым.
Я закатываю глаза.
— И огромной занозой в заднице, насколько я помню.
Они лишь смеются.
— Как это воспринял Беккер?
Кэссиди хмурится.
— О, конечно же, разозлился. Но я сказала ему, что была настолько пьяна, что приняла Логана за него.
— И он купился на это? — опережает мой вопрос Дарла.
— Конечно. Парни глупы и, по-моему, он в какой-то степени даже был польщен.
Сжав губы, я смотрю в окно.
— Мда. Странно.
— В этом нет ничего удивительного. Беккер ловил каждое слово Логана, тот для него был что-то вроде кумира. Он бы никогда не обвинил Логана. Кайли же, с другой стороны…
Дарла смеется.
— Да ладно тебе. Она уже изменяла ему вовсю. Так что ей было абсолютно на это плевать.
Я разворачиваюсь к ней.
— Изменяла с кем?
Дарла смотрит на меня с подозрением.
— Я к тому что, изменять ему с кем-то все равно что изменять Ченнингу Татуму с Дэвидом Спейдом.
Дарла расслабляется.
— Да кто его знает с кем. Она ото всех это скрывала. Но однажды кое-что сказала о нем. Помнишь, Кэссиди? Когда мы вместе ночевали?
— О да. Она сказала, что нашла того, кто ее по-настоящему понимает. Мы спросили: кого же? И она ответила, что это не какой-то там глупый школьник.
— Ага. Я сначала подозревала, что это кто-нибудь из бейсболистов, приезжавших к нам летом. Но Кайли продолжала вести себя странно и когда начались занятия в школе. Порвала с Логаном.
— Вы знали об этом? — удивляюсь я.
— Она сказала Мэдисон. Та сказала мне.
— Ого, — ухмыляюсь я. — Надо запомнить, что вам, болтливым сучком, ничего рассказывать нельзя.
Кэссиди косит на меня глазом, чтобы убедиться, что я шучу. Я показываю ей язык, и они с Дарлой смеются.
Но правда в том, что я вовсе не шутила.
Мне кажется обидным тратить время на шоппинг, когда я уже выудила из девчонок нужную мне информацию, но все оборачивается весельем. Мы проходимся по трем магазинчикам, примеряя самые большие и ужасные наряды, какие только можем найти. Кэссиди фотографирует меня в разных платьях и отсылает снимки Бруно. Он отвечает серией смайликов с опущенным вниз большим пальцем.
Затем я надеваю ярко-розовое платье из тафты, в котором похожа на сладкую вату и, отсылаю Бруно фотку с вопросом: «А как тебе это?».
Он отвечает: «Только если хочешь опозориться, придя в абсолютно таком же наряде, как и я».
Через два с половиной часа мы подходим к маленькому бутику, который я до этого не замечала. В его витрине висит самое потрясающее платье, какое я только видела. Серебристое, с тончайшим прозрачным черным кружевом поверх, обтягивающее, с v-образным вырезом и идущими по рукам и спине кружевами. Оно короткое, я такие еще никогда не носила, но не настолько короткое, чтобы его можно было назвать распутным. Оно смелое, провокационное, сексуальное. И я в него тут же влюбляюсь.
Кэссиди замечает, как я поедаю это платье глазами.
— О да, вот это платье! Иди примерь.
Она подталкивает меня к входной двери и ведет к примерочной, на ходу говоря продавцу принести нужный размер.
Платье идеально садится. Кэссиди поднимает мобильный, чтобы сделать снимок, но Дарла закрывает его рукой.
— Не надо. Такое платье должно быть преподнесено в качестве сюрприза.
Я тянусь к ценнику, морально готовясь к шокирующей цене, но она на удивление в рамках приличной.
— Бруно и не подозревает, какой удар его ожидает, — с легкой завистью говорит Кэссиди.
Сама она выбирает светло-розовое платье в пол, с расшитым бисером корсетом, а Дарла берет себе простенькое зеленое вельветовое платье в стиле 70-х годов. Дорога домой всегда кажется короче, так что я расслабляюсь и наслаждаюсь компанией. У меня никогда не было подружек — Карлоса к подружкам не припишешь, — и иметь их довольно мило. Хоть мне и плевать на 90 процентов их болтовни, все равно забавно слушать, как они обсуждают знаменитостей, макияж и то, насколько далеко можно зайти в выборе цвета для волос — это мне особенно понравилось.
Их щебетание — белый шум на краю моего сознания. Пусть говорят, мне все равно добавить совершенно нечего.
Кэссиди довозит меня до моего дома около одиннадцати вечера, и мама ждет меня в дверях с воспаленными глазами.
Я написала ей смс о своих планах, но не сообразила, что шоппинг займет гораздо больше времени. Никак не ожидала, что она будет меня ждать.
— Много же времени у вас заняли покупки, — говорит она, закрывая за мной дверь.
Логан сидит на диване, пялясь в телевизор.
— Она волновалась, — не оборачиваясь ко мне замечает он. — Не обижай ее. Она тебя все это время ждала.
Я знаю, что он большую часть дня провел рядом со своей мамой, которая сейчас страдает так, как я даже представить себе не могу. Я смотрю на свою маму, действительно смотрю, впервые за месяцы. А может быть, и годы. Ее волнистые волосы потускнели, под глазами пролегли темные круги, а кожа стала бледной, слишком бледной.
