Не буди лихо - Виктория Рогозина
— Простите, но мне нужно сообщить вам новости. Виктора готовят к переводу в московскую клиническую больницу. Его состояние требует более сложного лечения, и там у него будет больше шансов на выздоровление.
Анна почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Мысль о том, что они должны снова уехать, была тяжёлой, но она знала, что так будет лучше для Виктора.
— Я поеду с ним, — твёрдо сказала Анна, не давая сомнениям ни малейшего шанса. — Я не оставлю его одного.
Медсестра кивнула, признавая её решимость, и ушла, оставив их снова наедине. Анна повернулась к Виктору:
— Мы поедем вместе. Я буду ухаживать за тобой, Виктор. Как я и обещала — в радости и в горе.
— Я не хотел, чтобы ты видела меня таким, — прошептал Виктор, глядя на неё с болью в глазах. — Но я так рад, что ты здесь.
Анна снова сжала его руку, её сердце переполнялось любовью и состраданием.
— Мы пройдём через это вместе, Виктор. Я не уйду. Мы снова будем счастливы.
Глава 38
Перелет в Москву прошел гладко. Самолёт мягко коснулся взлетной полосы, но Анна практически не ощущала этого — всё её внимание было сосредоточено на Викторе, лежащем на носилках. Врачи внимательно следили за его состоянием, а она крепко держала его за руку, шепча слова поддержки, стараясь не показывать волнения.
В московской больнице их встретили медицинские специалисты, которым предстояло приложить все усилия для лечения. Анну поселили в отдельную комнату при больнице, чтобы она могла быть рядом с мужем. Это была маленькая и скромная комната, но ей было всё равно — главное, что она могла быть близко к Виктору.
Каждый день она приходила в палату, где Виктор лежал под пристальным наблюдением врачей. Его состояние медленно ухудшалось, и, несмотря на все старания, врачи были беспомощны перед страшным диагнозом. Анна видела, как лучевая болезнь постепенно лишала Виктора сил: его кожа стала бледной и сухой, волосы начали выпадать, он всё больше времени проводил в полусознательном состоянии.
Но она не сдавалась. Анна ухаживала за ним с той же любовью и заботой, как всегда. Она читала ему книги, рассказывала о своих надеждах на будущее, как будто всё ещё была уверена, что он выздоровеет. Её пальцы нежно перебирали его волосы, а глаза вглядывались в его ослабшее лицо, пытаясь уловить хоть намёк на улучшение.
Каждую ночь она засыпала с мыслями о чуде, с надеждой, что утром Виктору станет хоть немного лучше. Но каждое утро приносило новые признаки его ослабления. Анна видела это и чувствовала, как реальность медленно разрушала её внутренний мир.
Её мысли вновь и вновь возвращались к тем дням в Припяти, когда они были молоды и полны планов. Она вспоминала их мечты о будущем, как они хотели построить дом, завести детей, путешествовать. Она вспоминала их первую встречу, как они влюбились на танцах, и как Виктор сделал ей предложение. Всё это казалось таким далёким, словно из другой жизни.
Анна старалась быть сильной, но иногда она уходила в угол комнаты и тихо плакала, чтобы Виктор не видел её слёз. Она знала, что шансы на его выздоровление были малы, но не могла заставить себя принять это. Каждый её день был посвящён тому, чтобы облегчить его страдания: она говорила с врачами, предлагала любую помощь, обтирала его лоб, когда температура поднималась, и держала его за руку, когда он был слишком слаб, чтобы говорить.
— Я с тобой, Виктор. Я не оставлю тебя, — шептала она каждый раз, когда он открывал глаза.
В глубине души Анна знала, что это, возможно, их последние дни вместе. Но даже в эти трудные минуты она цеплялась за каждую возможность быть рядом с ним, как когда-то они обещали друг другу в радости и в горе.
Будни в московской больнице становились для Анны однообразными и мучительными. Каждый день начинался одинаково: рано утром она приходила в палату Виктора, садилась рядом с его кроватью и начинала свой привычный ритуал заботы. Виктор был слишком слаб, чтобы говорить, но иногда он всё же мог слегка пожать её руку, что становилось для неё самым большим утешением.
Однажды, выходя из палаты, Анна заметила женщину, сидящую в соседней палате у кровати ещё одного пациента. Это была Ольга, с которой они обменялись короткими взглядами, но так и не успели познакомиться. Анна часто видела её здесь, всегда рядом с мужчиной, которому, как и Виктору, требовалась помощь.
В один из дней Анна, собравшись с духом, подошла к Ольге. В тишине больничного коридора они обменялись первыми словами. Ольга оказалась женой Алексея, который тоже был ликвидатором, пострадавшим от радиации. Ольга ухаживала за ним так же, как Анна за Виктором — с той же самоотверженностью и надеждой на чудо, несмотря на видимую безнадёжность ситуации.
— Ты тоже здесь давно? — спросила Анна, садясь рядом с Ольгой на деревянную лавку в коридоре.
— Уже несколько недель, — ответила Ольга, тяжело вздохнув. — Алексей тоже ликвидатор. Мы были вместе с самого начала, когда его сюда привезли. Сначала говорили, что шансы есть, но с каждым днём он становится слабее.
Анна кивнула, понимая каждое слово. В её душе поднималась волна знакомой боли.
— Мой Виктор тоже. Я всё ещё надеюсь, хотя вижу, что он уходит, — тихо призналась Анна, её голос дрожал, но она старалась сдерживать слёзы.
Они сидели молча, чувствуя общую боль, которая соединяла их, как нить, скрепляющая две судьбы. Взаимная поддержка без слов была тем, что обеим женщинам сейчас больше всего нужно.
— Как ты справляешься? — вдруг спросила Ольга. — Это ведь невыносимо видеть, как они...
Анна задумалась на мгновение, собираясь с мыслями.
— Я не знаю. Просто живу ради него. Не могу позволить себе сломаться, потому что если я потеряю себя, то потеряю и его. А он... он держится ради меня, я это чувствую, — сказала Анна, снова возвращая взгляд в сторону палаты Виктора.
Ольга кивнула.
— Мы тоже всегда были вместе, — тихо сказала она. — Я не представляю, как жить дальше, если его не станет. Но я не могу оставить его одного в этом.
Каждый их день сливался в одно: забота, ожидание, отчаянные попытки найти хотя бы искру надежды. В больничных стенах, среди уставших
