Влюбляться нам нельзя - Фарди Кира
Ритка обиженно дергает плечом и вскакивает. Полина сжимает мои пальцы.
– Зачем ты так? Неужели тебе не жалко ее?
– Нет, нисколько. А ты не видишь, что она постоянно пользуется тобою как спасательной подушкой, а потом, когда ты уже не нужна, пакостит вместе со своим Владичкой.
Раздражение так и клокочет в груди, что-то сегодня весь день нас эта парочка цепляет.
– Да ты ревнуешь! – смеется тихо Полинка.
– Нет, не придумывай!
– Точно ревнуешь!
Она заглядывает в глаза, я отворачиваюсь, чувствую, она поймала меня и теперь не отвяжется. Я встаю из-за стола первым, иду к выходу, в дверях сталкиваюсь с Владом. Он намеренно застывает в проходе, не пропускает меня. И вновь волна раздражения поднимается из глубины нутра.
– Дай выйти! – резко говорю ему.
– А ты в щелку пролезай, – нагло улыбается в лицо он.
– Что это у тебя? – делаю вид, что принюхиваюсь. – Новый парфюм или запах зависти?
Влад дергается как от удара, но за моей спиной уже появляются Пашка и Юрка, и он делает шаг в сторону.
– Еще не вечер, – вдруг напевает он. – Еще не вечер…
Что дальше – уже не слушаю: мне срочно нужен свежий воздух, пока я не взорвался окончательно. Стою на крыльце, глубоко дышу, наполняю кровь кислородом. И злость испаряется, растворяется в свежем речном воздухе, плывет легкими облаками оп небу.
Сзади меня обнимают теплые руки – Полинка. Я захватываю ее пальцы, прячу в ладонях.
– Не обращай на него внимания, Саш, – бубнит мне в спину она. – Завтра мы разойдемся, и будем встречаться только на экзаменах. Надеюсь, компьютер составит списки так, что мы с тобой будем в одной аудитории, а Козловский далеко от нас.
– По коням, молодежь! – кричит инструктор.
Я подхватываю приготовленный дома рюкзак, беру Полину за руку и веду ее к нашей байдарке.
– Саш, поплывешь предпоследним, – говорит Сергей. – Так позади тебя будет инструктор, если что, зови свистком.
Он протягивает нам каски и ярко-оранжевые водяные жилеты. Я помогаю Полине все застегнуть.
– Прямо как гонщики, – смеется она, – или как космонавты.
– Ну, для космонавтов не хватает скафандров. Садись уже.
Мы минуем широкий плес, и теперь байдарка плывет по реке, которая катит свои быстрые воды между отвесными стенами невысоких скал, между которыми зеленеют кусты и низкорослые деревья. Берег в этом месте словно разрезанный черемуховый торт: черный каменный бисквит с белыми прожилками крема.
– О боже, как красиво! – выдыхает Полина. – Я даже не знала, что у нас есть такие места.
– Ни разу не сплавлялась? – спрашиваю ее. – Мы же с классом иногда выезжали.
– То болела, то родители не пускали. Я и сейчас их еле их уговорила.
– Боятся?
– Да. Только когда узнали, что буду в паре с тобой, отпустили.
– Доверяют, – хмыкаю я.
– Ага.
Я встревоженно смотрю на нее. Она расслаблена – тревожный знак, сплавляется впервые, еще не понимает, что ее впереди ждет. Плавные воды разлива кажутся ей скучными.
Но эта река с сюрпризами: есть подводные течения, ледяные родники, завалы леса, образовавшиеся после зимы. А впереди за поворотом начинаются пороги – не только настоящее испытание для девичьей психики, но и хорошая встряска перед экзаменами.
– Поль, держи крепко весла.
– Я держу. Ой, гляди, там катамаран с инструктором и классухой, – она поднимает руку и кричит. – Светка, Юрка, Марина Николаевна, мы здесь!
– Ау! – эхом разносятся по реке голоса. – Красот-а-а-а!
Вокруг нас еще несколько байдарок и катамаранов, где сидят одноклассники. На них надеты ярко-красные водяные жилеты, на головах – каски. Все в соответствии с техникой безопасности.
– Держи крепко весла.
– Что ты пристал? Весла да весла! Все же спокойно.
– Это пока. Скоро хлебнешь адреналинчика по полной.
Оборачиваюсь и подмигиваю. Полина распахивает глаза, легкий румянец разливается по щекам, она бьет меня ладошкой по спине. Весло вдруг повисает на уключине, начинает бороздить по воде. Я хватаю его и сердито смотрю на Дюймовочку.
– Поняла, поняла! – ворчит она и берется за весло.
– Перчатки надень, поранишься.
– Жарко же!
– Полина, слушайся меня, иначе…
– И что ты сделаешь? – смеется она. – Мы уже далеко от причала.
– Поль, не шути, к сплаву нужно серьезно относиться.
Я теперь жалею, что пошел на такой риск и отказался от сопровождения инструктора. Даже мелькает мысль, а не повернуть ли нам обратно.
– Саш, а почему в лодке вода? – вдруг спрашивает Полина.
– Что? – выныриваю из раздумий.
– Ну, вода.
– Вода? Где?
– Вон. У меня ноги промокли. Лодка протекает?
Я оборачиваюсь…
В голосе Полины нет тревоги, простая констатация факта. Она будто вышла на прогулку в городской парк и наслаждается теплым утром, красивой природой.
– Не может быть!
Бросаю быстрый взгляд на дно. Действительно, оно стало влажным, а я хорошо помню, что проверял посудину, не было ни трещинки. Поднимаю руку, привлекая внимание инструктора, потом хватаю свисток, но лодки уже скрылись за поворотом, пока мы любовались окрестностями. Да и течение все ускоряется, нас потихоньку начинает сносить к порогам.
– Ты чего? – Полина привстает и веслом бьет меня по плечу. – Не порти такой замечательный день. Да и воды чуть-чуть.
Ее слова меня не успокаивают: крохотное повреждение днища, попав на острый подводный камень, разойдется мгновенно до огромной дыры.
– Сядь! – рявкаю я, обернуться не могу, все внимание на рулении, изо всех сил гребу к базальтовой скале. Прислушиваюсь: Полина плюхается на скамеечку и уже спокойнее продолжаю: – В моем рюкзаке возьми губку, промокай воду одной рукой. Второй держи весло. Поняла?
– Д-да, – в голосе слышится обида.
Какое-то время мы молчим, Полина вычерпывает воду, я почти достиг цели: вижу отчетливо каждый изгиб на скале, каждый кустик. Еще чуть-чуть, и мы вырвемся из течения. Лишь бы лодку не начало заносить. Байдарка разделена на два герметичных отсека, если течь в хвосте, как у нас, он начнет тормозить движение.
Оборачиваюсь к Полине, вода на дне не прибывает. Может, это просто брызги накапали. Ладно, проскочим. Лодка слегка покачивается на волнах в тихой заводи, течение проносит ветки и весенний мусор мимо нас. Можно и передохнуть.
– Ну, не обижайся! – тереблю Полину за колено. – Я переживаю за тебя.
– На себя посмотри, – ворчит она. – С утра какой-то заведенный. Чего к Козловскому пристал?
– Это Влад меня цеплял.
– Неправда! Что тебе стоило уступить место в автобусе Ритке? Какая разница, где бы мы сидели?
– Ах, вот оно что! Ты этих мерзавцев еще и защищаешь?
Отворачиваюсь, слова Полины задевают за живое. Я еще и виноват. Приехали!
Вытаскиваю телефон: тревога все равно когтистой лапой сжимает сердце. Был бы один, не велика беда, но строптивая Полина…
– Ты что делаешь? – пугается девчонка.
– Хочу позвонить инструктору. Мы возвращаемся.
– Сашка, не будь занудой!
– Это опасно.
– Где? Где опасность? Посмотри, тишина и покой вокруг, даже ветра нет. Ты весла отпустил, лодка не шелохнется.
– Это потому, что мы стоим в заводи.
– Боишься, Макаров? – хохочет Полина. – Самый крутой пацан класса – обычный трусишка. Вот я всем девчонкам расскажу.
Скриплю зубами, но телефон опускаю, да и не факт, что связь на реке есть.
– Не провоцируй меня.
– И не собираюсь, – она смеется. – Ну, какая разница? До какого места нам ближе? До причала или до порогов?
– До порогов. В принципе, если двинемся сейчас, через полчаса уже на берегу будем.
Найди, где течь?
С моего места я разглядеть ничего не могу и помочь тоже: приходится держать оба весла. Полина крутится, пытается заглянуть под свое сиденье. Она пропитывает влагу губкой, выжимает лишнюю воду, но дно байдарки снова становится немного влажным. И при этом мой отсек абсолютно сухой. Пробоина, несомненно, есть, но как мы ее получили? Плыли по спокойной воде, река в этом месте глубокая, камней и коряг нет.
