Собственность Дьявола. Право на семью (СИ) - Елена Николаева
Она не сон. Не призрак из моих ночных кошмаров. Не зрительная галлюцинация. Она реальная. С горящими напуганными глазами.
Бойся меня, маленькая, бойся. Я не знаю, смогу ли сдержаться, когда снова прикоснусь к тебе. Слишком большой соблазн свернуть тебе шею.
Скольжу взглядом по точеной фигурке, по пышной груди, по тонкой талии, по стройным ножкам. Охренеть, как хороша! Роды ничуть не испортили её. Наоборот, сделали более женственной. Все её эмоции, чувства, которые излучает, всю её сущность насквозь вижу. Всё впитываю и насыщаюсь. Горю… Хочу её снова обнять. Ещё раз убедиться, что это не сон. Что мне не мерещится.
Одиннадцать проклятых месяцев адовой тоски и боли — это всё, что она мне оставила.
Я долго свыкался с мыслью, что моя супруга мертва. Жил с этим. Можно только представить, какого мне было тогда и сейчас. Меня всего переломало. Искалечило. Расхерячило душу в хлам.
Знаю, что сам всё похерил. Не отрицаю этого и до сих пор себя казню. Потому как не смог справиться с гневом. Не смог удержать его под контролем. А надо было.
Но Маша…
Зачем же так? Да, я был жесток. Был слеп из-за ревности. Но она…
Сука… Я и подумать не мог…
Мать её! Нет ей равных в исполнении приговора! Нет!
Мне с ней ни хера не сравниться!
Как я могу оправдать её за то, что она преднамеренно сделала с нами?
Она не оставила мне ни единого шанса! Ни единого! Блять, да я её похоронил! При свидетелях! Часть из которых присутствуют в этом зале.
Как такое понять? Как такое проглотить, когда хочется сплюнуть?
Я не готов. Мне проще её ненавидеть. Только так между нами движется энергия. Нас притягивает друг к другу. Вынуждает взаимодействовать.
Жизнь бьет ключом, только когда есть риск. Маша — это мой постоянный вызов.
Прожигая Марию взглядом, приближаюсь к сцене. Даю понять Варламову, чтобы подвёл её ко мне, тем самым прерываю шоу на довольно интересном моменте. Снимать подвязку при всех присутствующих я намерено отказываюсь. Поняв это, супруга облегчённо выдыхает и приводит платье в порядок.
— Позвольте Вашу руку, милая Марианна, — Илья, сукин сын, решает напоследок с ней пофлиртовать. Мне стоило свернуть ему шею ещё тогда, когда он надевал эту чертову вещицу Маше на бедро! Шаря своими толстыми пальцами где не положено.
Просчитал, как взбудоражить несколько десятков членов под фраками и на этом сорвать куш. Нутром чуял, на кого нацепить подвязку.
В зале раздаётся звучание вальса. Я в принципе не люблю танцевать. На публике, тем более. Но именно сейчас мне хочется протащить Марию через все круги ада вместе со мной. Слиться с ней в одно целое. Прижать её к себе, запечатать ею душевные раны и не отпускать ни на шаг от себя.
Моя она.
Всегда была моей.
И ничто в этой жизни не изменит этого.
* * *
Вцепившись за руку Варламова, Маша подходит к краю сцены. Делает неуверенный шаг и оступается на первой же ступеньке.
Блять! Здесь всего их две! И они широкие. Но она теряет равновесие, пугая меня донельзя.
Ловлю её. К груди прижимаю. Встряхивает. Мощно. Как от электрического разряда. Воздух из лёгких мгновенно вышибает. Ввергает в абсолютный шок. Выбрасывает за пределы реальности.
Оба застываем в звенящей пустоте.
Вдох-выдох… и контроль начинает трещать по швам…
Стоп, Руслан! Стоп!
Нужно собраться и дышать… просто дышать, чтобы не сорваться и не разнести здесь всё к чертовой матери! Потому как был лишён возможности наслаждаться волнующей близостью, её пленительным теплом, тонким, восхитительным ароматом.
Нарастающий гул в голове прерывается слабым, неровным пульсом, постепенно набирающим обороты. Надрывно дышу, тогда как в моём организме происходит стремительная перестройка жизненно важных систем. Возобновляется сердцебиение. Частит так, что в висках ощущается пульсация. Кровь бешеными толчками устремляется в затылок. Лупит по болевым точкам. Отрезвляет. Стук сердца превращается в канонаду, дробящую рёбра изнутри.
Вдыхаю её, и время снова останавливается.
Существует ли оно?
Когда Маша рядом, в моих объятиях — я в этом не уверен.
Не отпущу. Тенью за ней бродить буду, но больше не позволю ей исчезнуть…
Второго шанса я ей не дам.
Моя она! Она всё ещё моя!
— Господа! — раздаётся голос Ильи на фоне льющейся мелодии. — Давайте прервёмся на небольшую танцевальную паузу!
Мы с Машей отвисаем, встречаемся взглядами. Упираясь ладонями в грудь, она пробует отстраниться, но я лишь послабляю хватку, не выпуская её из рук, по-прежнему держу в объятиях. Ныряю в широко распахнутые омуты со жгучими чёрными зрачками, и меня по новой бомбить начинает. На части рвать. Из-за неё душа моя в клочья… из-за неё…
За грудиной стремительно закручивается очередной ураган. Чувства становятся неуправляемыми. От любви до ненависти и обратно…
Сердце грохочет не только под ребрами, оно разрывает голову оглушительными ударами. Выносит мозг.
Ненавижу, мать её! Ненавижу!
За то, что она сделала с нами. За то, что молча родила. За то, что жизнь мою и свою разделила на «до» и «после», катком по мне прошлась, вырвала из меня душу… Только за это убить готов!
Только как убьёшь, когда жизнь без Марии немыслима? Пробовал. Горел как в аду.
«Какого хрена ты вернулась?»
«Какого хрена, Маша? Если и дальше скрываешься? На что надеялась? К чему весь этот маскарад?» — хочу спросить, проорать на весь зал, но вместо этого подавляю в себе дикую ярость. Не без труда, конечно. Она из меня со всех щелей прёт. Впервые сделал это там, на террасе, когда держал жену за плечи и сгорал от желания сдавить так, чтобы кости затрещали.
Я сам себя не узнаю. Не уверен, чего хочу больше: послать её на хер обратно к Георгию или увезти куда-нибудь подальше. Разобраться во всём этом дерьме. Без посторонних лиц. Только я и она. Позволить ей озвучить отмазки, которым нет оправдания.
Блять! Как такое можно оправдать? Оставаясь моей женой, одиннадцать месяцев жить под одной крышей с посторонним мужиком! На пальце не моё обручальное кольцо. Кто он для неё? Прикасался ли к ней? Почему Астафьева? Дети. Двое. Мои? По документам ни хрена не сходится, но я уверен, там липа. Темнят оба. Не признается — потребую тест ДНК.
«Что мне с тобой делать, Маша?» — в очередной раз задаваясь вопросом, прожигаю её взглядом. — «Как прикажешь поступить с компаньоном? Со всеми виновными? Я готов начать крушить всё вокруг без разбора уже сейчас…»
— Больно… — из горла Марии вырывается дребезжащий
