Снова не я - Ева Герд
Весь остаток недели до утра субботы Софа была вся на иголках. Все дела не клеились, потому что она толком даже и не могла сосредоточиться. На работе в университете, она сослалась на болезнь и пятницу провела дома от греха подальше. На адвокатском поприще к ее счастью в этот момент было тихо. Оставшись в пятницу дома, Орлова, чтобы как-то унять дрожь от предстоящей встречи, достала из под кровати свой мольберт и краски, рисование ее всегда успокаивало и помогало сконцентрироваться. Давно она уже не бралась за кисть, ибо в ее взрослой жизни больше не было места мечтам о легкомысленной жизни художницы. А ведь, когда Софа мечтала иметь домик в живописном месте у моря, чтобы утром в сандалиях, льняных широких штанах и соломенной шляпе, верхом на велосипеде ездить на местный рынок за свежими овощами, домашним сыром и душистым вином. Сейчас эта идея кажется безумной и неосуществимой, а еще лет десять тому назад, ей все это казалось вполне осуществимым делом.
К вечеру ее дрожь утихла и Орлова обнаружила, что на холсте она нарисовала пейзаж, что весь день наблюдала за своим окном. Она просто отключила мысли и рисовала, в конце дня она была удивленна, что все же не растеряла свои навыки. Когда Софа окончательно успокоилась, то за окном уже было темно, а в квартире тихо. На холодильнике была записка, где говорилось, что ее родители уехали к друзьям на все выходные и будут недоступны, сие сообщение ее удивило, но она не придала этому значение. Пока она грела чайник, позвонил Никита и сказал о том, что задержится на работе до утра. Ночь в родительской квартире она провела в полном одиночестве.
Когда же с утра Ружников за ней заехал, Софью вновь била мелкая дрожь и от испуга ладошки превратились в ледышки. Перед тем, как отправиться на дачу к его родителям, ребята заехали в кондитерскую, где приобрели торт. Кондитерское изделие покоилось у нее на коленях.
— Соф, расслабься ты — краем глаза, наблюдая за возлюбленной, протянул Ник, ведя машину по загородной дороге. — Они у меня совершенно нормальные люди, которые не едят людей.
— Это просто у меня впервые — едва ворочая языком, протянула Софья и облизала пересохшие губы. — Вдруг я им не понравлюсь? Я немного туповата, а когда волнуюсь так вообще превращаюсь в дуру….
— Софа! — рассмеялся Никита от ее слов — Моя семья будет рада любому моему выбору. Они уважают других людей и да, ты вовсе не туповатая, ты простая трусиха!!
— Еще какая — сглотнув ответила девушка и прикрыла глаза, от волнения ее даже стало мутить и она начала глубоко дышать.
Остаток пути до загородного дома, Ружников еще пару раз пытался завести беседу, но Софа только угукала или вообще только кивала головой. Она боялась. Страх сковал все ее тело и она даже боялась пошевелиться, вдруг уже простым движением она все сделает неправильно и его родители подумают, что она полная дурра и скажут, своему сына, чтобы он ее бросил к чертям собачьим. До нужного дома, они добрались к полудню, когда солнце было уже в зените. Последние зимние дни были особенно чудесны, так как пахло уже весной, и душа была в ожидании пробуждения природы.
Машина остановилась у больших автоматических ворот и через пару мгновений они открылись, и Никита плавно загнал машину во двор дома. Софья не без интереса рассматривала родовое гнездо Ружниковых. Было понятно, что в этом доме любят принимать большие компании, от дома так и исходила энергия тепла и уюта. Никита припарковал машину и вышел , чтобы забрать вещи из багажника, Орлова глубоко вдохнув и плотнее закутавшись в теплую шаль, нажала ледяными пальцами на ручку и вывались из машины..
— Ты там жива? — смеющимся голосом, спросил Ник, извлекая вещи из багажника.
— Вроде бы, да — выпрямляясь, ответила Софа и поежилась от прохладного ветра.
— Заходи в дом, а то замерзнешь — попросил мужчина, все еще роясь в багажнике своей машины.
Софья выдохнула и хотела, было, она крикнуть, что дождется его, но ноги ее уже тащили в дом. Ее мозг включил таки здравый смысл и решил, что лучшим решением будет нахождение в теплом доме, нежели на улице. Стряхнув с сапог налипший снег, Орлова толкнула тяжелую входную дверь и оказалась в небольшом, но светлом тамбуре. Ослабив шарф и опустив шаль, Софья толкнула дверь, которая вела в дом. Только шагнув внутрь, она застыла с открытым ртом, и едва не выронила из рук недавно купленный торт.
— А, как вы тут оказались? — изумленно, протянула Орлова, не веря собственным глазам.
Никто из присутствующих в большой светлой гостиной не успел ответить, как на пороге появился Никита с двумя огромными букетами цветов и спортивной сумкой.
— Это я пригласил твоих родителей присоединиться к нам — ответил Ружников младший, передал сумку с вещами старшему брату, тот подмигнул Орловой, сам же Никита не снимая обуви чуть склонив голову, передал один букет Александре Орловой, а затем широко и по-доброму улыбнувшись, подошел к своей матери и протянул букет с белыми розами. В благодарность женщина поцеловала холодную щеку сына и прижала его букет, словно это была самая важная вещь в ее жизни.
Софья на минуту отвлеклась, наблюдая за всем действием, но когда взяла себя в руки обратилась к своим родителям:
— Откуда вы вообще знаете Никиту?
Владимир Орлов, подошел к дочери и забрал из ее рук торт, а подоспевшая Саша начала раздевать дочь и рассказывать:
— Никита сам познакомился с нами и пригласил нас сюда.
— У него доченька, действительно достойное
