Снова не я - Ева Герд
— Я хочу, чтобы ты кое-что знала обо мне — проговорил Никита, сжимая двумя руками кружку с чаем.
— Это нечто страшное? — впервые за весь день, губы Софьи растянулись в едва заметной улыбке, холод уже так не сковывал, и она могла свободно дышать.
— Скорее да, чем нет — сделав глоток чая, через небольшую паузу, ответил доктор. — Я не люблю, да и не умею притворяться тем человеком, коим я не являюсь.
— Это я уже поняла. Но ты уверен, что мне стоит знать эту тайну? — Софья поежилась от холода, она вообще была теплолюбивой особой, но сегодняшняя прогулка по морозу, ее бодрила, а не угнетала.
— Да — твердо ответил Никита и замедлил шаг, Софья взглянула на него, он выглядел напряженно, если бы у волнения было материальное воплощение, то оно бы выглядело, как Ружников в данный момент. — Я был женат на прекрасной девушке по имени Каринэ. Это была та любовь, которая заставляет тебя иначе взглянуть на мир. До встречи Каринэ, я и подумать не мог, что могу кого-то любить с такой силой, она заполнила меня сполна. Я был счастлив. Мы сыграли красивую свадьбу в старинной усадьбе. Обе семьи были в полном восторге от нашего союза, да и мы сами ощущали, что все сделали правильно. Через месяц после свадьбы, мы узнали о том, что у нас будет ребенок — Никита еще больше замедлил шаг, на словах о ребенке его глаза на миг зажглись необычно радостным светом, а затем вмиг погасли и стали безумно грустными. — Это была лучшая новость за всю мою жизнь, мне хотелось проводить с ней все свое время, но мне нужно было выходить на работу. Каринэ сидела дома и обустраивала нашу квартиру, она скучала без меня и постоянно напоминала мне об этом, а я все больше времени проводил на работе. Выйдя вновь на работу, я вдруг неожиданно осознал, что не могу отказаться от хирургии, ведь это тоже важная часть моей жизни. Все девять месяцев беременности жены прошли для меня в безумном ритме, я либо был на работе, либо бодрствовал рядом с Каринэ, на сон у меня оставалось всего пару часов. Тогда я думал, что все, что между нами происходит это нормально. Но уже тогда появились первые ноты для тревоги, которые я принципиально не видел — Ник выдохнул и глотнул чая из кружки, ему нужно было смочить горло, рассказ о жене и сыне, до сих пор давался ему с большим трудом. Эта рана никогда не затянется в его душе, со временем станет легче. Через много лет, он сможет рассказывать об этом, и тяжелый ком не будет давить ему на грудь и заставлять задыхаться
.Софья шла рядом и слушала его затаив дыхание. Ей было страшно. Да, звучит эгоистично, но Орлову начала колотить от одной мысли о том, что ей придется расстаться с Никитой. Она и подумать не могла, что у него была жена и сын. Пока он рассказывал, в ее голове промелькнули сотни сюжетов дальнейшего развития событий и признаться честно, мысленно она ставила на то, что сейчас он ее бросит. Софа до сих пор считает, что ее все равно все бросят.
— А потом на свет появился Давид — вновь заговорил Ружников, он будто бы набирал воздух в легкие, чтобы высказать все, но ему не хватало кислорода, и он постоянно делал паузы. — Взглянув на него, я впервые в жизни заплакал от счастья. А взяв сына на руки, я понял, что такое счастье в чистом виде. У меня выросли крылья, и мне казалось, что я могу свернуть горы. По мере возможности я пытался помогать Каринэ с Давидом, но я все меньше времени проводил дома. Меня пригласили на сложную операцию, и все свободное время я штудировал литературу и тренировался. В тот момент, я достиг пика счастья, у меня было все: идеальная жена, прекрасный сын и любимая работа. Но, как оказалось мой пик счастья, совсем не был синхронным с счастьем моей жены. Каринэ становилась все более раздраженной и нервной, и все наши разговоры заканчивались ее истериками и слезами. Я списывал все на ее усталость и послеродовую депрессию. Чтобы облегчить ее жизнь, я даже предложил нанять няню, но она наотрез отказалась — он вновь сделал глоток уже остывшего чая, а затем кинул смятый стаканчик в ближайшую от него урну и перевел дыхание. — В тот день все было, как обычно. Хотя нет, в этот день должна была состояться та операция, к которой я готовился около полугода. Я был вдохновлен идеей, сделать, что-то из рамок вон выходящее, энергия била меня изнутри и заставила закрыть глаза на реальный мир — Никита вновь вздохнул и остановился, молодые люди уже дошли до парка и встали посреди аллеи, где было практически безлюдно. — За час до назначенной операции, меня вызвали в приемное отделение, поступила девушка после тяжелого ДТП. Я был зол, что вызвали именно меня — он грустно и даже злобно ухмыльнулся. — Спустившись вниз на каталке, я увидел Каринэ. Мою Каринэ — Ружников замер и его тело пронзила мелкая дрожь, та картина стояла у него перед глазами. — Тело ее было поломано и вокруг было безумно много крови. Жизнь в ней едва теплилась. Я обезумил от боли и ярости — мужчина вновь замолчал.
Софа стояла уже напротив него, она ненавидела себя за мысли, что появлялись ранее в ее голове. Видя его душевные муки от рассказа, она сжала губы, чтобы не зарыдать. Она крепко сжала бумажный стаканчик с чаем. Ей хотелось дотронуться до него, чтобы освободить его от части той боли, что разрывает его изнутри и сжирает каждый день. Никита продолжил.
— В той операционной был не врач Никита Ружников, а раненный муж прекрасной Каринэ. Я сделал все, что было в моих силах, но травмы были действительно не совместимы с жизнью, она умерла на пятом часу операции. Полностью обессилив, я покинул операционную. В коридоре меня ждал еще один удар, теперь уж от моего отца. Он сообщил мне о том, что Каринэ в машине была не одна, с ней был Давид. Мой сын погиб сразу при столкновении с отбойником — Никита
