Эмма Чейз - Все запутано

То ли она меня убеждает, что ничего не изменилось? То ли, что ничего не изменится? Может она благодарит меня за то, что этот идиот приполз к ней назад? Я не знаю.

И это сводит меня с ума.

Сжимаю свою челюсть и отправляюсь к своему столу, хлопая за собой дверью. И начинаю ходить по комнате кругами. Как без-пяти-минут папашка под дверями родовой, в ожидании того, что то, чего он ожидает должно выйти целым и невредимым.

Надо было ей сказать. Прошлой ночью. Когда у меня был шанс. Надо было объяснить ей, как много она для меня значит. Что я к ней чувствую. Я думал, что у меня еще будет время. Я думал, что подойду к этому вопросу с осторожностью.

Тупица!

Какого хрена я ничего ей не сказал?

Черт возьми!

А, может, она уже знает. Ну, я ведь привел ее к себе домой, я обнимался, прижимался к ней. Боготворил ее. Я трахнул ее без всякой резины. Три раза. Она должна знать.

Эрин тихонько входит в кабинет. Наверно я ужасно выгляжу, потому что на ее лице сочувствие.

— Значит, Кейт и Билли разговаривают, хм?

Я издаю рык.

— По мне так видно?

Она открывает рот, видимо, хочет сказать да, но тут же закрывает его, а потом опять говорит:

— Нет, я просто тебя знаю, Дрю.

Я киваю.

— Хочешь, чтобы я прогулялась? Посмотрела, может можно что-то увидеть там… или услышать?

— Думаешь, получится?

Она улыбается.

— ЦРУ было бы за счастье, если бы я у них работала.

Опять киваю.

— Ладно. Хорошо. Пойди, посмотри, Эрин. Что там происходит.

Она выходит. А я опять занимаюсь тем, что пытаюсь протереть дырку в ковре. Ерошу руками волосы, до тех пор, пока они не торчат во все стороны, будто в меня попала молния.

Эрин возвращается спустя несколько минут.

— Дверь закрыта, так что ничего не услышала, но я подглядела через окно. Они сидят за ее столом, друг перед другом. Он держится за голову, а она слушает, что он говорит. Ее рука лежит у него на колене.

Ладно, он изливает ей душу. А она ему сочувствует. Я могу это пережить. Потому что сейчас она собирается сломать его, правда? Она скажет ему, чтобы он проваливал. Что она двигается дальше, нашла кого-то лучше. Правильно?

Правильно?

Боже, просто согласитесь со мной, черт побери.

— Так… и что мне делать?

Эрин пожимает плечами.

— Ты можешь только ждать. И посмотреть, что она тебе скажет, когда он уйдет.

Я никогда не был терпеливым. Не важно, как усердно пытались мои родители, но я никогда не мог дождаться рождественского утра, чтобы посмотреть какие у меня подарки. Я был как мини Индиана Джонс — искал, копал до тех пор, пока не отыщу все до единого подарка.

Терпение может быть и добродетель, но явно не одна из моих.

Эрин останавливается у двери.

— Надеюсь, все образуется, Дрю.

— Спасибо, Эрин.

И потом она уходит. А я жду. И думаю. Я думаю о взгляде на лице Кейт, когда она плакала за своим столом. Я думаю о том, как она впала в панику, когда увидела в баре Уоррена.

Этим я был для Кейт? Отвлечением? Средством к моему собственному концу?

Снова начинаю ходить кругами. И молиться Богу, с которым я не разговаривал с тех пор, как мне было десять. Но я разговариваю с ним сейчас. Обещаю и даю клятвы. Договариваюсь и умоляю, усердно.

Чтобы Кейт выбрала меня.

Спустя самые долгие в моей жизни девяносто минут, голос Эрин шипит из коммуникатора.

— Первый! Первый! Я — второй! Кейт, наступает слева!

Прыгаю через стол, на ходу опрокидывая на пол ручки и скрепки. Пододвигаю стул, приглаживаю волосы, раскидываю по столу бумаги, чтобы создать рабочую обстановку. Вдыхаю поглубже. Собираюсь с духом.

Время пришло.

Кейт открывает дверь и входит внутрь.

Она выглядит… нормальной. Как обычно. Никакой вины. Взволнованности. Беззаботно.

Встает перед моим столом.

— Привет.

— Привет.

Выдавливаю из себя обычную улыбку. Даже если сердце бешено стучит в груди. Как у собаки, прям перед тем, как ее усыпят.

Надо бы завести какой-нибудь пустой разговор, чтобы не выглядеть через чур страждущим, слишком заинтересованным.

— Ну… как прошло с Билли?

Она мягко улыбается.

— Мы поговорили. Сказали друг другу то, что наверно нам обоим нужно было сказать. И сейчас все нормально. На самом деле нормально.

Боже. Видите нож, что торчит у меня из груди? Да, тот самый, который она только что повернула. Они поговорили — у них все нормально — на самом деле нормально. Она приняла его назад.

Черт.

— Это замечательно, Кейт. Значит, миссия выполнена, а?

Мне надо было стать актером. После такого я заслуживаю долбанного Оскара.

Она хмурит брови.

— Миссия?

Тут звонит мой сотовый, спасая меня от кошмарного разговора.

— Алло?

Это Стивен. Но Кейт же этого не знает. Стараюсь сделать свой голос сильным. Энергичным.

— Привет, Стэйси. Да, малышка, я рад, что ты позвонила.

Всегда бейте первым. Помните?

— Прости, что не получилось в субботу. Чем я занимался? Ничего особенного, работал над одним проектом. Которым занимался уже некоторое время. Да, сейчас уже закончил. Оказалось, правда, что он не так хорош, как я думал.

Да, мои слова с подтекстом. Да, я надеюсь, они обидят ее. А что вы от меня ожидали? Это обо мне мы сейчас говорим. Неужели вы думали, что я буду просто сидеть, как болван, пока Кейт будет меня отшивать?

Черта с два.

Я игнорирую замешательство Стивена на другом конце провода и заставляю свои легкие выдать смех.

— Вечером? Конечно, с удовольствием с тобой увижусь. Точно, я вызову такси.

И почему вы смотрите на меня так, будто это я подлец? Я дал Кейт все, что у меня есть, все, что я в силах дать. А она пнула меня под зад. Я открыл перед ней свою душу, и я знаю, как по-бабски это звучит. Но это правда. Так что не надо на меня смотреть, будто это я здесь плохой, потому что — первый раз в жизни — я не такой.

Я полюбил ее. Боже, просто охренеть, я влюбился в нее. И сейчас, меня это убивает. Чувствую себя, как пациент в операционной, которому вскрыли грудину и пытаются раздвинуть ребра.

Все еще держа у уха телефон, я взглядываю на Кейт. И на секунду, я не могу дышать. Я думал, она будет раздраженной, ну может разочарованной, что я продинамил ее первым. Но она выглядела не так.

Вы хоть раз видели, как дают пощечину?

Я видел. Как только ее влепят, на лице появляется такое выражение. Оно длится лишь несколько секунд. Все лицо просто белеет… и без эмоций. Это, наверно, шок, словно они не могут поверить в то, что с ними только что произошло.