Похвала - Сара Кейт
— Эмерсон! — Я ахаю.
На его лице написано предупреждение, когда я заставляю себя расслабиться, но игрушка становится невыносимой.
— Прекрати это, пожалуйста.
Но это не проходит, и я замечаю, как Эмерсон наблюдает за мной. Его зрачки слегка расширены, и его взгляд задерживается на моем лице, как будто он очарован мной. Затем он снова наклоняется вперед, протягивая руку, чтобы провести пальцами по моей руке. Я замираю, от этого контакта возбуждение, пробегающее по моему телу, становится еще более интенсивным, подобно приливной волне… желания.
— Ты можешь взять это, — бормочет он.
Мои губы приоткрываются, и наши глаза встречаются. И я понимаю, что это такое. Он наказывает меня, напоминая, кому я на самом деле принадлежу.
Вибратор поднимается еще на одну ступеньку, и я хватаю Эмерсона за руку. Мои бедра сжаты вместе так сильно, что все мое тело словно сковано. Горячие огненные ощущения взрываются внутри меня, и я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. Я уверена, что если бы кто-нибудь наблюдал за нами, то подумал бы, что это выглядит довольно странно: я смотрю на него и едва дышу, в то время как наши руки сцеплены, но мне все равно. Потому что прямо сейчас вне этого стола ничего не существует. Его глаза, его руки и неистовые волны удовольствия, прокатывающиеся по мне.
Мои губы приоткрываются, и я задыхаюсь, когда кончаю. Мне приходится закрывать глаза, когда мой оргазм достигает своего пика.
— Молодец, хорошая девочка, — шепчет он.
Мое тело дрожит, и оргазм просто не прекращается. Волна за волной сбивают меня с ног, и я незаметно вжимаюсь в подушку сиденья, чтобы усилить трение.
— Эмерсон, пожалуйста, — выдыхаю я, моля об облегчении.
Мое бедное чувствительное местечко саднит, вибрация теперь больше похожа на боль, чем на удовольствие.
— Мне нравится, как ты умоляешь, — шепчет он. — Скажи мне, что ты сделаешь, чтобы это прекратилось.
С легким вздохом я оглядываюсь по сторонам, чтобы посмотреть, не смотрит ли кто-нибудь на нас.
— Смотри на меня, — тихо командует он, и я снова перевожу взгляд на него.
— Я сделаю все, что ты захочешь, — отвечаю я.
— Я выслушаю тебя, когда ты прикажешь мне что-то сделать. Я никогда больше не буду флиртовать с Дрейком.
— Хорошо. Ты собираешься обвинять меня в том, что я с кем-то другим, пока я с тобой?
Мой взгляд становится пристальнее, и я качаю головой.
— Нет…
— Ты мне доверяешь?
Я киваю.
— Я принадлежу тебе так же сильно, как и ты принадлежишь мне, Шарлотта. Если я твой Дом, то больше ничей. Никогда не думай, что я мог бы так поступить с тобой. Понятно?
Почему его слова, кажется, оказывают на меня такой эффект, пронзая меня жаром, возбуждением и таким сильным желанием, что это причиняет боль?
— Да, сэр.
— А теперь скажи мне. Что еще ты собираешься делать?
Наши взгляды встречаются в напряженный момент.
— Я буду…
— Скажи это, — мрачно шепчет он.
— Я буду вести себя хорошо.
На его лице расплывается злая улыбка. Наконец, вибрация прекращаются. Звон в моих ушах стихает. Хруст в моих костях и жужжание в венах прекращаются, и это похоже на возвращение к реальности. Я чувствую себя совершенно беззащитной, хотя никто даже не смотрит в нашу сторону.
Он оплачивает счет, и мы уходим, не сказав больше ни слова. Эта штука все еще внутри меня, но я верю, что он больше не будет мучить меня этим.
Кажется, он удовлетворен моими ответами, и на самом деле я не сделала ничего, что заслуживало бы большего наказания. Теперь я вижу, как много можно давать и брать в этих отношениях. И доверять.
Когда мы возвращаемся к нему домой, я достаю игрушку, вытираю ее и прячу в свою сумочку. В какой-то момент мне придется вернуть его, но это не совсем то, что я хочу просто отдать перед уходом.
Пока я сижу за своим столом, мои глаза продолжают следить за Эмерсоном. Наблюдая за его работой, думая о Монике и о том, как он ей улыбался.
Я что, расходный материал?
Устанет ли он от меня однажды и заменит ли меня кем-нибудь другим?
Почему об этом так больно думать? Потому что теперь это больше, чем просто работа, не так ли?
Мое глупое, невежественное сердце пошло и привязалось, и я ничего не могу поделать с тем, что я чувствую к Эмерсону Гранту. Кто-то, к кому у меня действительно не должно быть никаких чувств.
— Увидимся завтра, — кричу я от двери, собираясь уходить.
Он отрывает взгляд от своего компьютера, его мягкие, волчьи глаза останавливаются на моем лице с новым, почти любящим выражением.
— Вот, — говорит он, роясь в кармане.
Когда он достает гладкий черный пульт дистанционного управления, мои губы приоткрываются, и я думаю о том, что произошло сегодня в ресторане. Каким бы мучительным это ни было, мне это понравилось.
— Оставь это себе, — отвечаю я, зная последствия своего ответа. — А второй кусочек я оставлю себе.
Он на мгновение напрягается, и мне кажется, что время остановилось, пока я жду его ответа.
Наконец, он кивает и позволяет своим глазам прищуриться в нежной улыбке.
Выйдя за дверь, я сажусь в свою машину и утыкаюсь лицом в руль. Мы с Эмерсоном на цыпочках вступаем на опасную территорию. Сначала, работа. Затем — особый порядок. Тот момент в коридоре клуба. Сегодня, в ресторане.
Мы просто играем с этой идеей секса, мы оба в основном выражаем, что хотим этого, но сдерживаемся ради Бо. С которым я могу справиться.
Я никогда не видела этого желания, но я полагаю, что оно пройдет, и я смогу сопротивляться.
Но то, что Эмерсон заставляет меня чувствовать. То, что я к нему чувствую. Как мое сердце, кажется, почти расширяется в его присутствии, как я нравлюсь себе больше, когда нахожусь рядом с ним. Как я хочу быть единственной девушкой в мире, на которую он когда-нибудь снова обратит внимание.
Я по уши влюблена в Эмерсона Гранта.
Я в таком дерьме.
ПРАВИЛО № 20: УСТАНАВЛИВАЙТЕ СВОИ ГРАНИЦЫ… И ЖЕЛАНИЯ
Шарлотта
Список лежит у меня на столе, когда я прихожу на следующее утро — список.
Он открыт на четвертой странице, вопросы без ответов.
Такие слова, как анальный секс, стимуляция сосков, секс втроем, отрицание оргазма, врезаются мне в память, а я еще даже не выпила свой кофе.
— Что это? — Спрашиваю я, бросая взгляд на Эмерсона, когда он входит.
Он безупречно одет в
