Измена. Сохрани меня [СИ] - Яна Таран
Неужели между нами все кончено?
Представляю, что больше не обниму Лизку, что не вдохну ее запах, не накрою одеялом, пока она спит. Мне чертовски ее не хватает, и сегодня, когда она растерянно объясняла, что у нее с Русом ничего нет, я понимал, что начался обратный отсчет. Точнее, все началось давно, но стремительно рушится именно сейчас, на глазах. Может быть и нет между Бондаревым и моей женой ничего, но зная Лизу, осознаю — она не подпустила бы к себе человека, не испытывая к нему хотя бы симпатию.
Только бы она влюбиться в этого судака не успела, пока я геройствовал на других фронтах. Кажется, я пишу сообщение в порыве, едва различая буквы на экране. А потом откладываю телефон и снова притягиваю наполненный доверху бокал.
Почему так фигово?
Вроде бы я отключаюсь, и снится мне Лизка. Стоит и смотрит издалека.
Хочу ее позвать, но язык не слушается. Она такая красивая, только не досягаемая, приближается, а когда хочу прикоснуться, растворяется. А потом она снова появляется, и теперь я слышу стук каблуков по паркету.
Она подходит и тянется к моему ремню. Шумно выдыхаю, понимая, что она собирается сделать. Забираюсь рукой в ее волосы и откидываюсь на спинку дивана.
— Как ты здесь?.. — говорю хрипло.
— Хочу отблагодарить тебя, Вадим.
— За что?
— Что помог, что не оставил одну.
Не очень понимаю, я же ушел, получается, оставил. Не знаю, что она несет, но что делает, меня устраивает. Очень устраивает. Становится так хорошо, как долгое время не было, хоть определенно кое-что смущает. Лиза так давно… очень давно не делала. Я вот-вот взорвусь от ощущений, словно сейчас объявят, что выиграл джек-пот, я заслужил. Ведь все это время терпеливо ждал, не получая отдачи.
— Детка, это так… круто… — говорю, выдыхая, в процессе. — Лиза… — начинаю говорить и открываю глаза. Хочу смотреть на нее. Но окружающая обстановка вносит коррективы в мои планы.
Черт… где я?
Темно-бардовые стены, тусклый свет… Фокусируюсь, вдруг понимая, что это ни черта не сон. Передо мной девушка. Я вижу цвет волос, и моя рука в ее локонах замирает. Девушка замечает перемены, поднимает взгляд, отстраняется.
— Не Лиза, — растягивает она улыбку.
Глава 31
— …Но тебе будет хорошо… еще лучше… — добавляет шепотом.
Я должен ее остановить, должен оттолкнуть, но… ничего этого не делаю. Физиология берет верх, когда девушка вновь тянется ко мне. И лишь когда она вытирает тыльной стороной ладони губы и поднимается, прихожу в себя, тяжело дыша.
Пожалуй, я только сейчас осознаю, что натворил… И, пожалуй, впервые в жизни ненавижу себя за содеянное. Да только, черт возьми, поздно — ни плывущая временами комната, ни туман в башке, ни хрена не помогают — сердце уже поглощает черная дыра. Я окончательно все испортил…
— Давай, скажи, что я в чем-то виновата, — замечает девушка мой взгляд.
Ничего не отвечаю. Смотрю так, что, если она сама сейчас не исчезнет, я размажу ее по стенке, наплевав, что в жизни руку на женщину не поднимал.
— Не вини себя. Тебе просто не повезло с женой, не ту выбрал. Лизе привет, — она отряхивает юбку, пятится к двери, я поднимаюсь. — Эта было всего лишь «спасибо». Лиза, как я понимаю, неблагодарная.
— Пошла отсюда…
— …Вон. Да, я пойду. Но может, ты наконец поймешь, с кем тебе будет по-настоящему хорошо.
Злата хлопает дверью, а я какое-то время пялюсь на полотно, отсекающее меня от целого мира. А потом падаю обратно на диван, забираясь руками в свои волосы. Сдавливаю виски и ору. Идиот. Какой же я идиот.
Ругаю себя, отчаянно матерюсь, смахиваю с силой с журнального столика все стоящее, бутылка катится по полу, стакан разбивается.
Дебил полный. Так тупо все профукал.
Как в глаза Лизе смотреть?
Как теперь ей все рассказывать?
Не помня себя выхожу из клуба, свежий воздух забивается в легкие, да только ни черта не приносит облегчения. Зато на парковке замечаю Бондарева.
Это то, что мне сейчас нужно.
Злость вспыхивает с новой силой, и когда Руслан подходит, резко хватаю его за пиджак, и прибиваю к стене клуба.
— Ты ублюдок, — рычу, осознавая, что самый настоящий ублюдок здесь как раз я. Но мне нужно выплеснуть ярость, и между нами вмиг завязывается драка. Я не в том состоянии, чтобы трезво оценивать ситуацию, но кажется, я ему навалял, а вот он мне — нет.
Нас растаскивает охрана, Бондарев вытирает губу и цедит исподлобья:
— Проспись, Вадим. И я все объясню.
— Мне нахрен твои объяснения не перепали, — сжимаю кулаки по новой. — Ты уволен.
— Не думай, что избавился от меня. Если не забыл, я владею частью акций.
Он быстро оглядывается:
— Вы ничего не видели, это ясно?
Два грузных типа кивают и берут из рук Бондарева купюры. Руслан вскоре скрывается в дверях клуба, я же, отдышавшись, еду в отель.
Следующий день проходит в обнимку с разрушительным сознание напитком. Еще проснувшись, обнаруживаю сообщение от Лизы, и чувство вины добивает окончательно. Смутно помню, как добираюсь до знакомой улицы, как оказываюсь в квартире, как падаю на кровать. Лишь понимаю, касаясь подушки, что наконец дома.
Дома.
Просыпаюсь от звука закрывающейся двери в спальню. Сажусь на кровати и понимаю, что самое хреновое впереди. И долбящая по вискам боль ерундовая по сравнению с той, какая охватит совсем скоро.
Наспех принимаю душ и иду в кухню, готовясь к последствиям катастрофы.
Но увидев Лизу, и то, как меняется ее поведение, понимаю, что сейчас ничего не скажу. Хотя уверен был, что признаюсь, как налажал. Не могу столкнуть ее в пропасть, когда она так убивающе в глаза заглядывает.
Когда говорит, что хочет начать все с начала. Что готова пойти дальше и не вспоминать. Я хватаюсь за шанс, который дает мне Лиза, словно за нитку, из которой мне предстоит соорудить трос. Наверно, я понимаю, что строить на лжи доверие идея не из лучших.
И молчание эгоистично, как ни крути.
Но я буду полным придурком, если откажусь от такой возможности все вернуть. И пусть это неправильно, только я не вижу другого выхода. Моя вина грузом будет изъедать меня, но Лизу я хочу оградить от катастрофы. Она и так сломлена, раздавлена. Она в отчаянии. И добивать я ее не буду.
Уже позже, вернувшись в комнату, я тру виски: навортил дел, Соколовский. Вперед, разгребай завалы.
Только бы все снова не обрушилось.
***
Хрупкий
