Мое главное сокровище - Юлия Николаевна Николаева
Подобное обращение удовольствия не доставило, дверь я закрыла, но хлопнула ей основательно. После чего понеслась разыскивать подругу по окрестным дворам. Впрочем, много времени это не заняло, первый же местный житель указал дом, в котором временно поселилась баба Маша. Любка там и нашлась, сидела во дворе за столом и уплетала пироги с молоком.
– Васечка, присаживайся, – обрадовалась она мне, – а тут такие страсти творятся.
– Какие? – испугалась я, ожидая уже чего угодно.
– Вся деревня на ушах стоит: водяной сегодня ночью очередную жертву утащил.
Я вздохнула, покачав головой.
– А где Сашка с бабой Машей?
– На Аркашкины похороны пошли.
– Его сегодня хоронят?
– Ага, – Любка вдруг заголосила, – тут это дело нехитрое: могилку вырыли да закопали.
– Чего это ты так орешь? – подозрительно спросила я ее.
– Боязно мне, Василисушка, чую проклятье мы притащили из Дымно этого. Стоило нам туда скататься, как вон оно что вокруг началось.
Хмуро поглазев на подругу, я осторожно поинтересовалась:
– Ты сегодня со сколькими бабулями общалась?
Любка обиженно засопела.
– Ну поболтала с парочкой, а что такого? Ежели и так все очевидно: мы своим нежданным приходом разбудили дьявола, и теперь он за это на деревню посылает несчастья.
Я некоторое время моргала, глядя на нее, потом сказала, как можно увереннее:
– Люба, неприятности наши, действительно, начались после поездки в Дымно, но устраивает их нам вовсе не дьявол, а конкретные люди, имеющие там свой интерес. А девица, которую якобы водяной утащил, и есть Кристина.
– Иди ты, – с этими словами дурь с Любки слетела, и она потребовала подробности. Я пересказала наш с Гришей разговор, после чего подруга довольно нелицеприятно высказалась.
– Обложили, суки, – закончила она свою браваду, – хотят нас любым способом из игры вывести.
– Положим, так, только неясно, кто это. Грише так подставляться глупо, он и так у полиции на подозрении. Хотя, если совсем припекло…
– Теперь и к нам менты пожалуют, – недовольно буркнула подруга.
– Пожалуют, – раздался Сашкин голос, и мы обе подскочили на месте, не заметив, как приятель появился во дворе.
– Ты подслушиваешь? – тут же нахмурилась подруга, Сашка махнул рукой, присаживаясь рядом.
– Что вас слушать? Просто услышал последние слова. Вы про пожар говорите?
Мы переглянулись, и подруга ответила:
– Предположим, а что пожар?
– Так Барона, оказывается, снотворным накачали в ту ночь, чтобы он шума не мог поднять. Так в полиции сказали.
– То есть пожар произошел не сам по себе? – задала Любка вопрос, хотя ответ был очевиден. Сашка хмыкнул:
– Вы сами-то в это верите? Я вам так скажу: если бы не полиция, которая теперь вас быстро не отпустит, вас бы отсюда уже выставили.
– Кто?
– Так местные, – Сашка развел руками, – вы теперь тут сами, как главное проклятие. Кто дьявола выпустил? Что теперь делать? Само собой, от вас избавляться, чтобы вы зло с собой забрали.
Мы уставились на него с сомнением.
– Это не мои мысли, – тут же заметил он, – пересказываю только что услышанное на кладбище. Здесь тоже не советую засиживаться, скоро бабуля с тетей Мариной вернутся, вряд ли они будут рады встрече.
– Что же нам делать? – с обидой спросила я.
– Поживите пока у Гриши, тем более, он вас сам приютил. Кстати, вон и народ идет с кладбища.
Мы выскочили к калитке и увидели толпу людей. После Сашкиных рассказов встречаться с ними, прямо сказать, желания не было, к тому же в голове почему-то возникали картины о мужиках с вилами и топорами и сожжения на кострах. Любка, видимо, подумала о том же, потому что потянула меня за калитку.
– Пойдем мы, – кинула она Сашке, и мы ринулись в сторону Гришиного дома, правда, подруга успела еще прихватить с собой пяток пирогов. Гриша на звонок открыл и посмотрел на нас недоуменно. Мы сбивчиво и с неохотой поведали ему о ситуации, он вник не сразу, а когда понял, о чем речь, весело рассмеялся.
– Ничего смешного в этом нет, – ответила Любка, суя ему в руки пироги, – толпа линчевателей, не иначе. Примешь нас?
Гриша распахнул дверь, продолжая посмеиваться, и мы зашли в дом. Он проявил внезапное радушие, так как даже накормил обедом, который, по всей видимости, только что и приготовил.
– Кладезь талантов, – покачала Любка головой, уплетая предложенное, Гриша только улыбался.
Глава 25
После обеда он расположился внизу, читая книгу, а мы отправились наверх, в комнату, где ночевали, и вскоре заскучали.
– Самое время посмотреть коробочку, – заметила Любка.
– Гриша может что-то заподозрить.
– Мы ему скажем, что пойдем на твою машину смотреть.
– А если он с нами пойдет?
– Значит, посмотрим машину, – рассердилась она, – события в деревне развиваются уже помимо нашей воли, надо торопиться, пока нас отсюда реально не выставили.
– Ладно, – согласилась я, и мы спустились вниз, делая независимый вид.
Делали мы его исключительно для Григория, но он попросту не обратил на нас внимания, даже не повернулся в нашу сторону. От подобного поведения мы растерялись и даже немного обиделись, видимо, поэтому Любка кашлянула и сказала:
– Мы отойдем ненадолго.
– Бога ради, – отозвался Гриша, не отрываясь от книги. Любка сделала кислое лицо, и мы покинули дом.
– Подлец, – заявила подруга тут же, – знает, что деться нам некуда, вот и ведет себя наглым образом.
– Может, в отместку заночуем в машине? – предложила я.
– Кому от этого станет хуже? К тому же, я в машине умру от страха.
– А куда мы идем? – додумалась спросить я, когда мы уже дошли до Сашкиного дома. Любка кивнула в его сторону.
– Ты спрятала коробку тут?
– Отличное место, – пожала она плечами, – вряд ли кому придет в голову.
– А если ее сперли?
– Я же не на забор рюкзак повесила, – обиделась подруга, заходя во двор. Мы воззрились на пепелище.
– Странно, – заметила я, – если убить хотели нас, то почему дом подожгли с Сашкиной комнаты?
– Может, не знали? – почесала Любка голову.
– Чего проще узнать? – не согласилась я. – Коли наши чемоданы возле печи стоят, и тут у всех проходной двор.
– А если, – вдруг сказала Любка, – никто и не хотел нас убивать? Может, некто рассчитывал на то, что мы выбежим из дома, а он под шумок свиснет у нас что-нибудь?
– Например, что?
– Например, письмо моей бабули.
– Но ведь кроме Сашки никто в дом не заходил, – нахмурилась я.
– Еще был… – тут подруга осеклась и начала прятать глаза.
– Кто еще был? – уставилась я на нее.
– Ты была, – невозмутимо захлопала она глазами, но успеха не возымела.
– Люба, – строго
