Безмолвный король - Амо Джонс
– Посмотри на меня, детка, – рычит он, совершая медленные толчки. – Это – мое. Ты понимаешь? – Его движения ускоряются. – Котенок… – предупреждает он, приблизив руку к моей шее. – Может, я и люблю тебя, но все равно буду трахать тебя до посинения. Не испытывай меня, Мэдисон. – Его ладонь сжимает мое горло, и я начинаю задыхаться от нехватки воздуха.
– Я вся твоя, Бишоп. Навсегда.
– Никто это не тронет. Никогда.
Он резко в меня входит. Я почти уверена, что внутри останутся синяки. Наши тела соприкасаются, на моей коже выступает пот. Его другая рука возвращается к моему бедру, и он грубо сжимает мою кожу, бешено ускоряя темп. Я чувствую, как мое тело растягивается и ноет от каждого толчка.
Его губы прижимаются к моей ключице, и этого достаточно, чтобы вызвать второй оргазм. Мое тело резко дергается, погружаясь в блаженную пульсацию. Его зубы вонзаются в мою плоть, и он издает низкий стон, кончая внутрь меня. Сделав еще несколько толчков, он переводит дыхание, смеется и отступает назад, оставляя на моих губах легкий поцелуй.
– Мне нужно пойти взять одежду из комнаты Нейта.
– Хорошо, – улыбаюсь я.
Мои щеки покраснели, а тело ноет от экстремального секса.
Сверкнув глазами, он ухмыляется.
– Ты в порядке?
Я закатываю глаза – глупый вопрос.
– Конечно. Это не первое родео с тобой.
Он смеется, выходит из душа и исчезает в комнате Нейта. Я закрываю занавеску и прикусываю нижнюю губу. Не могу сдержать улыбку, расползающуюся по моим губам. Он любит меня. Бишоп Винсент Хейс сказал, что любит меня. Моя грудь трепещет от волнения, и я изо всех сил стараюсь не закричать от счастья. Я чувствую, что последний недостающий пазл в нашей с ним головоломке наконец встал на свое место. Почти год наши отношения ходили по кругу, но мы никогда не говорили о них откровенно, что давало мне надежду на будущее. Я быстро моюсь, хотя на самом деле мне не хочется смывать с тебя тонкий запах одеколона Бишопа. Затем я выключаю кран и выхожу из душа, обернув полотенцами тело и волосы.
– И что я пропустила? – кричит Татум из моей спальни, вероятно, заметив сломанную дверь.
Я выглядываю из ванной и вижу, как она входит в мою спальню.
Ее обеспокоенные глаза встретились с моими, а затем взгляд смягчается.
– Де-е-е-етка! Мне нужно знать все.
Кажется, я до сих пор улыбаюсь от уха до уха.
– Узнаешь, но сначала мне нужно собраться и переодеться.
– А где же наш таинственный пещерный человек из GQ[22]?
Я указываю большим пальцем за спину.
– Одевается в комнате Нейта.
Она качает головой и смеется.
– Думаю, вы хорошо провели время.
Она даже не представляет.
Глава 20
– Итак, у нас достаточно еды на утро и на случай, если ребята захотят перекусить. А сейчас нужно заказать пиццу!
Думаю, разговор со стариком может подождать. Девочки выглядят уставшими, да и у меня нет на него сил.
Подъезжая к светофору, я задумываюсь, где по пути можно купить приличную пиццу. Я ухмыляюсь.
– У меня есть идея.
Затем я достаю телефон и набираю сообщение в общий чат:
Встретимся в CK’s.
Я кладу телефон на колени и поворачиваю к пиццерии. Сейчас девочки намного спокойнее, чем днем. У Мэдисон есть все основания чувствовать усталость, а вот насчет Татум – не знаю. Я устаю, просто наблюдая за тем, как ее мысли ежесекундно перескакивают с одного на другое. Мне не совсем плевать на Тат, потому что я знаю, как много она значит для Мэдисон. Короче говоря, я не хотел, чтобы с ней произошло что-то плохое.
Я паркуюсь возле Gengy’s Pizza. Неоновая буква G изредка мигает, свисая на старом электрическом проводе, так что название больше походит на «Engy’s pizza». На самом деле Дженджи, владелец пиццерии, был моим хорошим другом еще в раннем детстве. Моя мама часто приводила меня сюда поесть пиццу. Вероятно, это было одно из немногих искренних воспоминаний, связанных с моей матерью.
– Скоро буду.
Телефон в моем кармане начинает вибрировать, и как только я собираюсь его достать, мое внимание привлекает пуэрториканская ругань Дженджи.
– Ну уж нет, пошел ты на хрен, парень, так дело не пойдет. Говорю тебе, Макгрегор вот-вот надерет кому-нибудь зад!
Я усмехаюсь и качаю головой, заходя в кафе.
– Рад видеть, что ты не растерял хватку! – кричу я, вытаскивая телефон из заднего кармана.
Дженджи прекращает ругань, переключая внимание на меня. Он одаривает меня ехидной ухмылкой.
– Ох! Биш, мой дорогой! – затем он перегибается через стойку и притягивает меня к себе, чтобы обнять. – Где ты был, братишка? Я бы дал тебе пощечину, если бы ты не был моим гостем!
– Знаю, братан, виноват. Ты до сих пор не починил эту вывеску…
– Эй! – Он грозит мне пальцем. – Не приезжай сюда на этой дорогой красивой спортивной машине и в этой одежде для богатых мальчиков. И не швыряй в меня деньги, как будто я стриптизерша и собираюсь устроить тебе приватный танец! Я же говорил тебе, что справлюсь сам.
– Ты говоришь мне это с тех пор, как мне исполнилось десять. И во сколько мне обойдется этот танец? У меня тут всего пара долларов…
– Соображаешь!
Он смеется, перекинув полотенце через плечо. Дженджи был упрямым шестидесятилетним мужчиной с пивным животом, любящим ругаться и курить. Но мы с ним сдружились с самого первого дня, а остальное ушло на второй план.
– Чего желаешь, Биш?
Я указываю на пиццу, которую хочу заказать, и он принимается за готовку. Проверив телефон, я обнаруживая кучу уведомлений от этих идиотов.
Нейт: Зачем?
Джейс: Давненько мы там не были, Биш.
Эли: А покурить будет?
Кэш: Я могу привести Синди?
Хантер: Кто такая Синди?
Кэш: Цыпочка, которую я трахаю.
Эли: Что, прямо сейчас?
Кэш: Кто-нибудь, отведите этого ребенка в школу…
Эли: Какого хрена ты называешь меня ребенком? На прошлой неделе я спал с твоей мамой.
Брантли: Я соберу детей, и мы будем на месте.
Я качаю головой. Чертовы идиоты. Все они. Сунув телефон в карман, я рассказываю Дженджи о ерунде, случившейся за год, расплачиваюсь и возвращаюсь к машине.
– Имей в виду, – бормочет Татум, широко зевая. – Если я заражусь сальмонеллезом – это полностью твоя вина, Биш.
Я
