Давайте поиграем, папа-босс! - Виктория Вишневская
— Варь, — отрывается и произносит. Гладит меня по щеке большим пальцем. И я таю. Да что же такое! — Хочу тебя до безумия.
— Прости, — хватаю за его пальцы. — Надо Снежке покушать приготовить. Да и я ещё не обедала. Давай как-нибудь в другой раз, ладно?
Стараюсь говорить по-доброму, тактично и аккуратно. Вроде работает.
— Понял. Не дурак, — отходит. — Меня ждёт холодный душ.
И огорчённо вздыхает.
Я чуть хихикаю себе под нос и возвращаюсь к готовке. Помимо бульона решаю сделать пышки с вареньем. Когда всё готово — иду к Снежке в комнату. Захожу, а её нет. Осматриваю всё. И только потом замечаю стул у балконных дверей.
— Твою мать… — вырывается изо рта.
Быстрее бегу к балкону. Открываю дверь, а там эта дурочка сидит! В одной пижаме, босиком, в окно голову вытащила!
Как вообще окно открыла? Ручка у двери вообще сверху находится — она не достанет! Даже знаю, что дверь на замок закрыта. И ключи у Марата в столе лежат. Значит, мелкая без спроса ковырялась у отца в столе.
Плевать!
Хватаю девчонку на руки и тут же затаскиваю в дом, закрывая балконную дверь.
— И что это было?! — возмущённо воплю. Да я перепугалась! Как увидела её — сразу сцена, как малявка переворачивается и падает. — Снежка, ты вроде умная! Ладно, на балкон вышла! Но ты чего удумала? В окно лезть! А если бы вывалилась?
Первый этаж — не умрёт, но явно поранится. Она ж маленькая, хрупкая. Раз-раз — и поломала всё.
— Отстань, — бурчит, опустив голову вниз.
— Перестань. Мы не в детском саду, — выхожу из себя. — Ты из-за меня всё это делаешь? Чтобы я с папой поругалась?
Губки поджимает. И отрицательно головой качает.
И я сразу понимаю — из-за меня.
Цокаю недовольно. И молча разворачиваюсь. Не о чем мне с ней говорить! Я понимаю, что она — ребёнок, но и мне до жути обидно. Я уже не знаю, как к ней подступиться! И всё из-за её матери.
Может, с ней поговорить?
Ни за что!
Всё! Пусть это звучит по-детски, но я пойду и поговорю с Маратом!
Закрываю окно, балконную дверь и зло пыхчу, выходя из комнаты. Ищу Багирова. Нахожу его в спальне — он реально только после душа. Не пошутил тогда. Но мне всё равно. Гневно хлопаю дверью и обиженно сажусь в кресло.
— Твоя дочь меня ненавидит! — восклицаю. Он непонимающе смотрит на меня, вытирая волосы полотенцем. Стоит посреди комнаты с одной тряпкой на бёдрах. Голый, капельки воды только и успевают вниз по телу скользить. Вот почему я сейчас злюсь и не залипаю на этом?! Мне надо что-то решить с этим ребёнком — вот почему!
— С чего ты это взяла? — недоумевает.
— Снежка оповестила! После того, как от матери приехала, сказала, что хочет, чтобы мама вернулась. А я вам не нужна. Вот она теперь меня и на дух не переносит. Вот сейчас — захожу в комнату, а там — она на балконе. Стоит, голову вытянула в окно.
— Что?!
От крика Марата подпрыгиваю в кресле.
Вижу, как мужчина стремительно несётся к двери. А я бросаюсь к нему, перекрывая выход.
Ой, Варька, сглупила!
Что ж ты такому темпераментному мужику сразу красную тряпку показываешь, дурочка?
— Стоп, — останавливаю его. — Всё нормально. Она в порядке.
— Я ей жопу надеру за то, что у меня в столе лазила, — шипит сквозь зубы. Ладони в кулаки превращаются.
— Нет, пороть нельзя! — нервничать начинаю. — Потом ещё обиду затаит! По-доброму надо!
— Жена уже по-доброму разговаривала. Хватит. Пора заканчивать.
Жена…
— Бывшая жена, — уточняет Марат, видимо, увидев моё лицо. — Так, а ну пусти.
— Нельзя, — утыкаюсь в его тело и пытаюсь как можно дальше отодвинуть его от двери. Жутко страшно, но я не отступлюсь. — Тихо! Успокойся! Хочешь чаю? А туда вискаря!
— Варя, ты ж в курсе, что мне тебя отодвинуть — две секунды?
В доказательство своих слов подхватывает меня под мышки и переносит на другое место. А я снова ему путь перекрываю. Не сдамся!
— Ещё раз сделаешь это — никакого… — задыхаюсь, не зная, что придумать. — Никакой «клубнички»!
Глаза его на лоб лезут. Чего, не ожидал? Я тоже шантажировать умею!
Но после этого хоть немного усмиряю его. Чуть-чуть расслабляется. Но не до конца.
— И никакой еды.
Слышит это и зло выпускает воздух из носа. Прямо как натуральный бык. Только тот так делает перед тем, как сорваться с места и понестись вперёд. Надеюсь, Марат не сделает этого, ибо сшибёт он меня с ног быстро…
— Я тебя понял, — кивает. — Я поговорю с ней.
— Это хорошо, конечно, но… Мне надо с ней общий язык найти. Давай ты лучше с женой со своей поговоришь? Она что-то Снежке наплела, вот она…
Пусть, наверное, лучше будет, чтобы про беременность он услышал от неё. У меня язык не поворачивается это сказать.
— Ладно, — вновь кивает. — Завтра заеду, разберусь.
— Вот и отлично, — хлопаю его по плечам ладошками и по-прежнему успокаиваю. Я и сама бы Снежке ремня надавала, но… Я же не изверг. К тому же этим действием лучше я не сделаю. — А я завтра возьму ее, и мы сходим в торговый центр. Накуплю ей вкусняшек и всего, чего она хочет. О’кей?
Соглашается.
И я облегчённо выдыхаю.
Что же. Завтрашний день всё решит.
— Иди сюда, — обхватывает Марат меня за талию. Притягивает к себе. И наступает, оттесняя меня ближе к двери. Думаю, что одурачит меня и рванёт к дочери, но нет.
Щёлкает замок.
Марат накрывает меня своим огромным телом, прижимая к двери. И вот эта полуголая махина из мышц стоит надо мной. Капли с волос падают. И прямо мне на грудь. Что не упускает из виду и Марат. Облизывается, как голодный лев.
— Прости, Варенька, но мне нужно выпустить пар. Плохого гонца убивали. А мне твои вести сегодня жуть как не понравились. Убивать
