Давайте поиграем, папа-босс! - Виктория Вишневская
— А что тебе сказать? — в глазах проносится злой огонёк.
— Ну-у, — тяну. — Что ты был прав. И зря я пошла в тот клуб.
Вижу, как его челюсти сжимаются. И скрип зубов по слуху бьёт.
— Неважно это. Ты ещё молодая, я понимаю. Отношений у тебя не было, хочется свободы. И тебя явно не посадить на цепь, чтобы ты во всём слушалась. Я этого и не хочу, Варь. Но… Ты мне почему ничего не сказала, что это дерьмо до тебя домогалось? Снова? Почему не сказала, что он там будет?
— Я думала, это неважно, — лепечу. Так он из-за этого злится?
— Важно! — выкрикивает мне в лицо. — Потому что теперь на твоей заднице, которая моя — красуется синяк! Да я его убить хочу!
Я прикладываю палец к его губам.
Ну, к чёрту, и слышать не хочу!
— Не злись, — встаю на носочки, обвиваю его шею. — Всё нормально. Уверена, декана и Кирилла теперь накажут.
— О-о-о, — всё ещё вспыхивает. — Ещё как! Чего стоит теперь твой зад!
— Ну, хватит, — прошу его.
— Ладно-ладно, я успокаиваюсь, — пыхтит. — Но кое-что меня всё же забавляет.
Марат усмехается и снова становится тем человеком, в которого я влюбилась.
— Почему позвонили мне?
— Ну-у-у…
Что сказать?!
— По правде говоря… — выдыхаю. — Я записала тебя в телефоне «Папочка». Вот декан и решил…
Я сглатываю.
— Эротично, — глухо отвечает. — Мне нравится. Особенно твоим голоском, м-м…
Он мычит от удовольствия, а я снова краснею от смущения. Подаюсь вперёд, целую его в губы, чтобы с его стороны не посыпались издёвки. Знаю я его. Отец-одиночка-извращенец. Курсовую, кстати, я сдала. Жду ответа от своего куратора.
— Тихо-тихо, — просит меня, отрываясь. — Я займусь тобой чуть позже. Но я уверен, сейчас на нас смотрит Снежка из машины, — обнимая меня за талию, произносит.
Я чуть не падаю на месте.
— Снежка с тобой? — испуганно выпаливаю.
Только не говорите, что она видела наши обжимания, а потом этот лёгкий, короткий поцелуй? Да она меня с дерьмом смешает!
— Ну да, — хмурится. — Мы были дома, потом поехали к тебе в университет. Моя няня встряла в беду, пришлось брать дочь с собой.
Логично.
— Поэтому, я так понял, без работы тебя держать нельзя. Завтра выходишь ко мне.
— Наконец-то! — радостно восклицаю. Да, хватит мне там бегать по подработкам. Меня Снежка ждёт, и мне как-то нужно снова выстроить то, что разрушила её мать.
— Хватит обжиматься! — вопит знакомый голос из машины. Я резко подпрыгиваю и выглядываю из-за плеча Марата. Снежка открыла дверь и недовольно смотрит в нашу сторону. Шмыгает носом, подтягивая сопли.
— Идём, — улыбаюсь ей. Но в ответ получаю только хлопок двери.
Да… Тяжеловато будет.
Глава 26
Я сажусь вперёд и всю дорогу чувствую, как Снежка пинает меня своими крохотными ножками в спинку кресла. Я еле держусь, изо всех сил испытывая своё терпение. Закипаю как чайник, но молча доезжаю до дома Марата. Открываю младшей Багировой дверь. Но она сама резко дёргает за ручку, бьёт меня дверцей и гордо уходит.
Сжимаю кулаки.
Терпение, Варь.
Мы заходим молчаливо в дом.
— Снежана, постельный режим, — громко басит отец. Девочка без возмущений снимает с себя вещи. Я пытаюсь ей помочь, но вижу в свою сторону испепеляющий взгляд. В итоге раздеваюсь сама. А маленькая льдинка с острыми ответвлениями, которые ранят не хуже ножа, молча уходит в свою комнату.
Я провожаю её взглядом и решаю проявить немного заботы. Нам надо снова дружить. Иначе — не могу. У нас с Маратом всё отлично. За исключением его беременной жены, о которой мне нужно сказать. Но как же мне не хочется этого делать, твою мать!
Ладно, поговорю с ним вечером, наедине.
А пока иду на кухню. Хозяйничаю там, уже запомнив этот дом наизусть. Решаю сварить малышке куриный бульон, чтобы она быстрее поправлялась.
Но вместо того, чтобы заранее нарезать вкусную зелень — чувствую на своей шее горячее дыхание.
— Я соскучился по твоей еде, — Марат неожиданно касается уха, вызывая мириады мурашек. Я дёргаюсь, роняю на столешницу нож. — Эй, не порежься.
— Это — Снежке, — произношу, смущённо смотря на дощечку с зеленью. — Если тебе что-то останется, можешь доесть.
— Как же ты ко мне плохо относишься, — выдыхает мужчина. — Не готовишь мне, зараза. На меня не рассчитываешь. Оставила голодного мужика…
— Ладно-ладно, — улыбаюсь. Надавил на жалость. — Я приготовлю тебе что-нибудь другое. Заслужил.
— Хм, правда? Чем же? — заинтригованно спрашивает. Коварный жук! Прекрасно знает, но нет, хочет, как всегда, услышать эти слова от меня.
— Ну-у-у, ты подарил мне телефон, — улыбаюсь. Загибаю один пальчик. — Я вновь обрела отца…
Лёгкий смешок за спиной делает мою улыбку ещё шире.
— А потом ты спас меня от отчисления, — второй пальчик.
— Надо же кому-то выручать тебя, когда твоя задница так жаждет приключений, — шепчет заботливо. Хочется заурчать как кошечка, поластиться, но это быстро проходит. Вся эта ситуация со Снежкой меня жуть как нервирует.
— Вот да, — соглашаюсь с ним. — В паре обязательно должен быть один неадекватный человек. И знаешь, это точно не я.
— Ах вот ты как.
Лёгкая щекотка заставляет елозить у него в руках. А потом и вырываться, когда его горячие пальцы становятся настойчивее.
— Пусти, пусти! — кричу и пытаюсь вывернуться. Но только утыкаюсь в могучую грудь, водя носом по чёрной рубашке. Как же он восхитительно пахнет! И дело не в духах. От него веет мужественностью, надёжностью. У меня никогда раньше такого человека рядом не было.
— Не пущу, — произносит Марат, наклоняясь. Взгляд мой сам на его губы падает. Развращает меня. И наши мысли о поцелуе сходятся. Мой мужчина наклоняется, целует меня в губы, а я не сопротивляюсь. Увлекаюсь таким чувственным, страстным поцелуем, скорость которого усиливается.
Марат надавливает мне на затылок, и теперь даже если захочу — не смогу оторваться.
Обвиваю его шею, пока всё внутри пылает огнём. В животе снова поднимается рой бабочек, порхающих из-за нахлынувших чувств. Умеет же Марат их пробудить…
Но я вовремя вспоминаю, что
