Брось мне вызов - Лорен Лэндиш
– И я нет. Но наручники? Это совсем другая история. Та, которую тебе лучше рассказать о мистере Вулфе, если не хочешь обсуждать это посреди «Мейсис»[10].
– Определенно нет.
– Ладно, выкладывай. Он угостил тебя сарделькой? – спрашивает она так, будто спрашивает о погоде, словно трахать своего босса не такое уж и большое дело.
Но это большое дело. Очень большое дело. И очень большая сарделька, но это не относится к делу. По большей части.
Но сперва:
– С чего ты взяла, что у нас была интимная связь?
Она хихикает и изображает причудливый голос возмущенной бабули.
– Интимная связь? Батюшки святы! – Своим обычным голосом она набрасывается на меня. – К чему такие формальности? Эль, это секс, а не деловые переговоры.
Я пожимаю плечами, и она продолжает нестись в атаку на всех парах.
– Он сказал тебе, что у нас был разговор сегодня утром? – Я мотаю головой, она ухмыляется. – Подруга, твой новый босс пришел на работу с таким видом, какой бывает у мужчины только после одной вещи, и он продолжал лыбиться, даже когда я угрожала ему. Какую магию ты с ним сотворила?
– Кое-что такое, что я люблю назвать moi. – Это прозвучало бы самоуверенно, если бы не щедрая доля сарказма в моем голосе. – Подожди, ты угрожала ему? Колтону Вулфу – твоему боссу, моему боссу и боссу нашего босса? Ты угрожала ему? Ты с ума сошла?
Она кладет ладонь на грудь.
– Думаешь, я не прикрою тебя независимо от того, на чьем члене ты будешь сидеть? Ты можешь окучивать президента компании, мэра или босса мафии, который прикончил бы меня без лишних колебаний, но я твоя девчонка. Любовь до гроба, сучка. У меня есть ты, и за тебя я покрошу кого угодно в капусту.
– Ты угрожала Колтону, что покрошишь его в капусту? – непонимающе говорю я, не отойдя от шока.
Она рычит, как бешеный енот, когда мусорщик опустошает его припасы, сверкнув звериным оскалом.
– Я пригрозила превратить его в наживку для акул и разнести по семи морям, если ты прольешь хоть одну слезинку.
Я моргаю: ее слова попадают в самое сердечко.
– Это так… так мило! Дорогая! Спасибо!
Ладно, возможно, я веду себя как истеричка, но клянусь, я готова разрыдаться от того, какая у меня классная лучшая подруга. И какая она изобретательная и жестокая, но в основном милая.
На следующем светофоре я неловко вытягиваюсь через консоль, чтобы крепко ее обнять.
– Я тоже тебя люблю, подруга.
Тиффани выглядит смущенной, однако не скрывает радости в глазах.
– Ты есть у меня, детка, а я у тебя. Знаю, ты сделала бы то же самое для меня. Хотя я буду весьма признательна, если ты не будешь угрожать папочке, когда я наконец проберусь к нему в штаны, договорились?
Тьфу. Все сентиментальные мысли о дружбе растворяются в воздухе.
– Ты не проберешься в штаны моего отца, фу. Просто нет.
Мое лицо так сильно скривилось от отвращения, что вечером мне, вероятно, стоит сделать маску против морщин. Однако Тиффани просто улыбается, как будто знает что-то, чего не знаю я.
Дерьмо.
– Ты ведь не сделала этого? Подожди… Я не хочу знать. – Я мотаю головой, чтобы отогнать неприятные образы. Я не хочу это видеть ни в какой форме или образе. Мне не хватит никакого отбеливателя, чтобы отмыть глаза, если все это материализуется. – Нет, хочу. Скажи мне правду, сучка.
– Нет, я не была в штанах у папочки.
Я испускаю облегченный вздох.
– Пока что.
Да блин.
– Но если уж заговорили о папочке, то что он думает обо всей этой заварушке с Колтоном? Он превратился в сурового собственника? «Только не моя дочь…» Или он стал разочарованным папой? «Детка, ты не можешь», – проговорила она голосом моего отца.
– Конечно, он в ярости. Он сказал мне, что Колтон использовал меня, чтобы добраться до него… Как будто это великое открытие, о котором я не подозревала. – Я закатываю глаза, зная, что иногда папа по-прежнему видит во мне свою маленькую дочурку. – Я сказала ему, что все будет хорошо, чтобы он продолжал работать, как и я, в свою очередь, и если мы сделаем все возможное, лучшее предложение выиграет.
Тиффани на секунду задумывается.
– Так и есть. Или, по крайней мере, так было бы, если бы это была просто работа, но здесь нечто большее, и ты знаешь об этом.
– Я знаю об этом. – Я указываю на себя, а затем на нее. – И ты знаешь об этом, но моему отцу об этом знать не нужно. Я никогда не рассказывала ему о своей сексуальной жизни, так почему сейчас должно быть иначе?
Тиффани резко указывает на меня, наши пальцы перекрещиваются, как будто мы сражаемся на мечах.
– Ага! Ты признаешь, что Колтон – твоя сексуальная жизнь? Попалась!
Я смеюсь.
– Я сказала, что у нас не было секса. Я не сказала, что мы не занимались другими вещами, иначе как бы я узнала, что он не говорит «я завершаю», когда кончает?
И после этой глупой шутки мы сломались.
– Пойдем в торговый центр, подруга. Нам еще так много нужно сделать и много о чем поговорить. Трепещи, «Мейсис».
Тиффани достает листочек розовой бумаги из сумочки.
– Я составила список всего, что мне нужно, чтобы заменить убитые Эйсом вещи, плюс мне нужно платье для корпоративного ужина.
– Корпоратив. О боже, он в эти выходные! – Я хлопаю себя ладонью по губам, радуясь, что Камми сохраняет устойчивость, когда я убираю руку с руля.
– Ты не могла забыть. – Увидев мой полный ужаса взгляд, Тиффани широко раскрывает глаза. – Как ты могла забыть?
В моем животе горит огонь.
– В последнее время на меня многое свалилось.
Мой мозг резко набирает обороты. Два раза в год мистер Фокс приглашает всю компанию в свое поместье: один раз на зимний праздник, а второй – на весенний. Это отличная возможность увидеть и быть увиденным, познакомиться с людьми из всей компании и провести изысканную ночь в роскошном особняке.
Я никогда не жила в бедности. Отец всегда много зарабатывал, а я никогда ни в чем не нуждалась, но мистер Фокс – человек иного уровня богатства, и быть гостем на вечеринке в его доме – сплошное удовольствие. В прошлом году у него был открытый бар с дорогим алкоголем, закусками из икры и полным набором туалетных принадлежностей в ванной комнате. В жизни не подумала бы, что меня так поразят одноразовые зубные щетки в
