Сломанная кукла - Амо Джонс
Но он прав. Мне совсем не холодно.
– Очаровательно. Теперь понятно, почему вы ее трахаете. – Из-за спины Нейта раздается мрачный голос Брантли.
– Бишоп – да, Нейт – нет, – поправляю я его, уперев руки в бока.
– Нейт – почти дважды.
Он ухмыляется.
Я открываю рот, чтобы снова его поправить, когда к нам медленно приближаются Хантер, Джейс, Эйс, Сэйнт, Эли, Кэш и Чейз. Все одинаково одеты – или, вернее, раздеты.
– Вся банда в сборе? – спрашиваю я, качая головой.
Нейт смотрит через мое плечо, его глаза темнеют.
– Теперь да.
Рука скользит вверх по моему бедру, в то время как другая крепко сжимает мою кожу, удерживая меня на месте. Я закрываю глаза.
– Бишоп…
Его губы скользят по моему плечу, а дыхание щекочет мою прохладную кожу.
– Кому ты принадлежишь? – Он проводит языком от лопатки до лопатки, в то время как его рука медленно ползет вверх по моему бедру. – Кому ты принадлежишь, Мэдисон?
Я постанываю, прикусив нижнюю губу.
Он сжимает.
– Я нетерпеливый человек.
– Почему? – спрашиваю я.
Даже в такой момент я умудряюсь начать препираться.
Кончики его пальцев впиваются в плоть моего бедра.
– Скажи это. Скажи мне то, что я хочу услышать, – рычит он, прижимаясь губами к мочке моего уха.
– Тебе.
Дерьмо.
Он усмехается мне на ухо.
– Хорошо. – Его рука скользит по моему животу. – Потому что тебя сейчас трахнут так, как будто ты мне не принадлежишь.
Стоп, что?
Сбитая с толку, я поворачиваюсь к нему лицом. Он видит мое замешательство, ухмыляется и оглядывается через мое плечо. Свободной рукой он тянется к моему горлу, а затем сжимает пальцы.
Дерьмо. Дерьмо в квадрате.
Почему мне так хорошо? Бишоп опускается передо мной на колени, в то время как кто-то, стоящий сзади меня, хватается за мое горло, наклоняет мою голову в сторону и впивается зубами мне в шею.
– Ты хочешь этого, и ты это знаешь.
Брантли.
Черт.
Бишоп срывает с меня стринги, и, смотря на него сверху вниз, я вижу, как он подносит их к лицу и глубоко вдыхает.
– Моя.
Мне хочется изо всех сил его ударить и закричать: «Если я твоя, то почему ты мной делишься?», но я не могу побороть нарастающее во мне чувство. Кажется, будто я парю в облаке экстаза.
Я не чувствую стыда.
Затем Бишоп проводит языком по внутренней стороне моего бедра. На его губах загорается дьявольская ухмылка, а в глазах вспыхивают огоньки. Затем он цепляет мои стринги себе на шею, словно чертово ожерелье.
Господи Иисусе, он издевается?
Рука Брантли прижимается к моему лифчику и грубо обхватывает мою грудь, в то время как прохладный воздух, щекотавший мой клитор, сменяется теплым ртом Бишопа.
– Боже мой! – стону я, откидывая голову назад и ударяясь о грудь Брантли.
Брантли срывает с меня лифчик и ласкает мои соски, пока язык Бишопа кружит вокруг моего клитора, то ускоряя, то замедляя темп.
– Ложись, – шепчет мне на ухо Брантли.
– Что?
Я все еще прихожу в себя, когда он наматывает мои волосы на кулак и швыряет меня на песок.
– Я сказал, ложись!
Я ложусь прямо на спину, и они с Бишопом смотрят на меня, растянувшуюся на земле.
– Вот черт, – раздается третий голос.
Сэйнт. Старший брат Кэша.
Он расстегивает джинсы, и я нервно сглатываю. Святое дерьмо. У него огромный стояк.
– Боишься? – спрашивает он, массируя рукой член. Я наблюдаю за тем, как играют мышцы его груди. Его красиво очерченная челюсть напрягается при каждом движении, и я смотрю на него свежим взглядом. Или похотливыем взглядом – как будет угодно. Его подбородок оттенен идеально подстриженной щетиной, и хотя нос немного широковат, но при этом его кожа и светлые волосы отливают золотистым сиянием. Думаю, он чем-то похож на Кэма Жиганде[11]. Он наклоняет голову.
– Тебе это нравится?
Я хочу сказать нет. Я должна сказать нет. Черт, я не хочу говорить нет. Кивнув, я медленно прикусываю нижнюю губу. Какая же ты шлюха. Он опускается на колени, а Бишоп и Брантли отходят в стороны, словно Красное море[12], пропуская его ко мне.
– Сегодня тебе придется помурлыкать.
Он стягивает джинсы, несколько раз проводит рукой по члену, а затем ложится сверху. Я падаю на спину и поднимаю руки, открывая ему доступ к моему телу. Я чувствую тяжесть его тела, когда кончик его толстого члена давит на вход в мою киску, а затем легко проскальзывает внутрь, благодаря прелюдии Бишопа. Я широко распахиваю глаза, выгибаю спину и издаю стон, достаточно громкий для того, чтобы с деревьев посыпалась листва.
Он хитро улыбается, упираясь лицом мне в щеку.
– Это даже не половина, детка. Я тебя уничтожу.
Затем он выходит, переворачивает меня на живот, цепляет одну из моих ног за свое бедро и снова проникает внутрь. Я чувствую, как кончик его члена касается моей матки, наслаждаясь этим ощущением. Его руки обхватывают мои волосы, и я изо всех сил стараюсь поднять голову вверх, чтобы увидеть Бишопа. Он расстегивает молнию на джинсах и высвобождает член, а затем ложится на песок, опираясь на локти. Его волосы растрепаны, и он прикусывает нижнюю губу, глядя на меня опьяненными похотью глазами. Не отрывая от меня взгляда, он кивает на свой член.
– Ты знаешь, что с этим делать, детка.
Оперевшись на одну руку, я сжимаю его член свободной ладонью, скольжу языком по его головке, а затем заглатываю его так глубоко, как только могу. Двигая головой вверх и вниз, я одновременно ласкаю его языком, чувствуя, как с каждым толчком он касается моих миндалин. Бишоп не отрывает от меня взгляда, а Сэйнт снова и снова входит в меня, стимулируя какую-то необыкновенно приятную точку, спрятанную внутри моего тела. Я прекращаю
