Сара Монк - Романтическое приключение
— Что ж, спасибо за прелестный вечер.
Лоррейн готова была бежать. Сжимая сумочку, она почти направилась к дверям. Сейчас или никогда. Сможет ли он? Посмеет ли?
— Лоррейн… — Слово прозвучало как едва слышный писк, но ведь прозвучало!
Лоррейн повернулась к нему, и Эдриан увидел, как его собственный страх отразился на ее лице. Он не выдержал и рассмеялся, и на какой-то момент она оцепенела, но потом ее губы начали дрожать. И она тоже засмеялась, и тогда он набрался смелости, подошел и зажал ее смеющееся лицо в ладонях и нежно поцеловал в губы.
— Смешно, правда? — спросил он. — Этот свод правил, которым мы должны следовать… Что ж, мы не сделаем это, мы… проигнорируем весь этот этикет. Это не для таких, как мы…
— Я никогда не верила, что встречу человека такого же, как я, — сказала Лоррейн.
Эдриан кивнул:
— Я тоже. Лоррейн, я боялся, что я самый последний романтик в мире. Я не знаю, что делать, если честно… Но если ты думаешь, что можешь быть счастлива с таким человеком, как я, который может предложить тебе дружбу и преданность вместо обещаний и цветов, тогда, может быть, нам стоит попытаться? Быть вместе…
Он мог сколько угодно говорить, что он не романтик и тому подобное, но для Лоррейн это было куда романтичнее, чем все, что она слышала прежде.
Она сосредоточенно кивала.
— Мы говорили весь вечер, однако сейчас я впервые слышу то, о чем бы хотела поговорить на самом деле. Это глупо?
— Нет, я знаю точно, что ты думаешь. — Эдриан оставил ее лицо и взял ее руки. — Я позвоню тебе завтра, — сказал он.
И оба знали, что так и будет.
Лоррейи вплыла в отель, кружилась по гостиной. Она, сделав несколько пируэтов вокруг Лизель и Мэрилин, обняла их с такой силой, что чуть не задушила.
— Как все прошло? — спросила Лизель, хотя незачем было спрашивать.
— У меня появился бойфренд!
Они подвинулись и усадили ее на софу.
— Мы хотим знать все подробности, давай выкладывай.
И пока она рассказывала, Лизель готова была поклясться, что подвезя ее к отелю, он поцеловал ее, и когда Лоррейн заговорила о поцелуе, то не могла усидеть на месте, вскочила и начала кружиться по комнате. Это был скорее странный спектакль, словно королева Виктория вдруг превратилась в легкомысленную девчонку.
И затем она вспомнила один-единственный момент вечера, который оставил неприятный осадок. Нет, хуже, он был ужасен… И тогда, сбросив лодочки на высоченных каблуках, она проделала еще несколько кругов, а потом, наткнувшись на французское окно, вдруг замерла и, словно придя в себя, сказала:
— О…. — Ее лицо вытянулось и помрачнело. — У Тома есть девушка.
Что ж, был ли это сюрприз? Красавчик Том Спенсер не одинок. Они и сами уже делали предположения. Он связан с какой-то девушкой, как они и думали и оказались правы. У него была подруга. И даже больше, невеста. Она носила кольцо (большое и безупречное), и уже было заказано свадебное платье, однако дата, правда, была еще неизвестна.
У Лоррейн даже были фотографии. Она сумела кое-что снять в этот вечер.
Ее звали Кэролайн. Она красивая, разумеется. Блестящие темные волосы и породистое, лицо. Очень часто улыбалась, показывая ослепительно белые зубы. Если Лизель и могла найти какое-то несовершенство в облике Кэролайн — о Господи, а она старалась! — то, возможно, ее верхняя губа была чересчур тонкой, но надо было присмотреться, чтобы увидеть это. И платье на ней было красивое, классика, и, наверняка очень, дорогое, шик-блеск, и короткое — все продумано. И, действительно, почему бы не показать такие длинные загорелые ноги?
А Том на этих фотографиях выглядел что надо, но больше всего Лизель задело, что он обнимал Кэролайн за талию и широко улыбался.
Лизель подавила разочарование и постаралась найти что-то хорошее, что можно сказать о девушке на фото. Например, какие блестящие у нее волосы и какая аккуратная фигурка, но Мэрилин и Лоррейн смотрели на нее так, как будто она провалила самый важный экзамен, и явно соцстрахом ждали ее реакции.
Они улыбались ей, и она могла чувствовать симпатию, которая шла от них волнами, как пряный парфюм. Сладкий, но слегка тошнотворный.
— Милая парочка, — сказала. Лизель. — А сейчас расскажи мне, сколько раз Эдриан тебя поцеловал?
— Два, — объявила Лоррейн. — И сказал, что мои волосы дивно пахнут.
— И прическа отличная.
— Ммм… — Лоррейн задумчиво кивнула. — Никогда в жизни у меня не было такой красивой прически! У Каси золотые руки, ведь правда?
На следующий вечер, когда Кася накрывала стол к ужину, она нашла маленькую коробочку со своим любимым горьким польским шоколадом, а рядом лежали ее брюки, отглаженные и почищенные. И записка от Лоррейн, которая гласила: «Спасибо. Люблю, Лоррейн».
Глава 16
Одна вещь постоянно сопровождает вас, если вы живете у моря. Это соль. Верите или нет, она не только насыщает воду, но заполняет все вокруг: пропитывает волосы, машины скорее подвергаются коррозии, кожа на вкус делается соленой, и даже окна… из-за соли и сильных ветров, о, и морских чаек, конечно, окна приходится мыть постоянно. Это долгая и изнурительная работа — заставить их снова сверкать, особенно когда их так много и так много всего, что делает их грязными, и поэтому их нужно мыть, мыть и мыть…
Эд мыл окна снаружи, а Мэрилин придерживала его лестницу, Лоррейн на верхнем этаже, Кася на втором, Эрик на кухне и в чулане, а Лизель мыла остальные окна внизу, совмещая это с дежурством в ресепшен.
И так случилось, что Том Спенсер подъехал на «ленд-ровере», миновал холл и вошел в гостиную, где Лизель оттирала стеклянную дверь, не замечая ничего вокруг. Когда он окликнул ее, она вздрогнула и чуть не упала со стула, на котором стояла.
— О Боже, извините, — смутившись, проговорил Том, схватив ее за локоть. — Я не хотел напугать вас.
Лизель, все еще чуть покачиваясь, повернулась к нему и, забыв, что следует сойти со стула, смотрела на него сверху. Затем взгляд ее упал на свободную руку Тома, в которой тот держал маленького щенка цвета жженого сахара.
— Чудесный, не правда ли? — спросил Том, помогая Лизель спуститься вниз и протягивая ей собачку. — Я приехал из-за него, то есть из-за нее… И еще хотел узнать, как вы, ваш палец, проверить, все ли в порядке.
— Все хорошо, спасибо… — пробормотала Лизель, чуть-чуть растерявшись, когда собачка стала лизать ее лицо. — Как ее зовут?
— Пока никак. Три дня назад кто-то подкинул ее и двоих ее братьев к дверям клиники. Думаю, им двенадцать недель. Мы осмотрели их, нашли, что все в норме, и теперь ищем, куда бы пристроить. Она последняя, но я надеюсь, ее возьмут. Я хотел показать ее вам, до того как предложу кому-то еще… вы взяли котенка, поэтому я подумал…
